Джеки Бонати - Мечтатели. Британское вторжение. Полный сезон

– Не могу! Иначе из носка выскочит нож, – Оскар серьезно посмотрел на нее и повернулся к зеркалу, чтобы смахнуть несуществующую пылинку, но потом его плечи как-то поникли. – Эх, пожелай мне удачи, – попросил он, взяв свою сумку.

– Удачи, – пожелала она, причем искренне.

Оскар всю дорогу до универа ощущал, как у него болезненно сосет под ложечкой от страха. Он понятия не имел, как смотреть в глаза профессору. Вдруг его пропуск уже аннулировали, и он отчислен?

Но нет, пропуск сработал, в аудитории все было как обычно, никаких шепотков и сплетен. Робкая надежда, что, может быть, профессор Уайт еще не успел прочитать его письмо, теплилась внутри. Но когда профессор вошел в аудиторию, сердце все равно екнуло. Тот, как обычно, поздоровался со студентами и вернулся к их теме драматургии викторианского периода.

Тягостное ожидание затягивалось. Оскар изо всех сил старался быть внимательным, гнал от себя малейшие непотребные мысли. Но проблема была в том, что они с легкостью заменялись предчувствием неминуемой расплаты.

– Мистер Дарлинг, если вы не слишком торопитесь, задержитесь, пожалуйста, после лекции, – попросил Уайт, озвучив тему следующего семинара и закончив занятие.

На ватных ногах Оскар подошел к нему, прижимая к себе сумку и начал было извиняться, но профессор прервал его и позвал в свой кабинет. Видимо, хотел отчитать его без лишних ушей. Или еще что. Пока они дошли до небольшого кабинета, у Оскара так колотилось сердце, что он переживал, что схватит сердечный приступ прежде, чем за ними закроется дверь.

– Сэр, я прошу прощения за свое письмо, – выдохнул он, когда они остались наедине.

– Мистер Дарлинг, – профессор поднял руку, останавливая поток его извинений. – Должен признать, что ваше эссе показалось мне весьма… вдохновляющим, – он подобрал подходящее слово. – Хотя оформление меня немного удивило.

– Оно было сделано для другого человека, как шутка, – оправдался Оскар. Он вспомнил, как Джордж смеялся, а потом предлагал повторить позы с картинок.

– Что ж, как человек, знакомый с материалом, я бы сказал, погруженный в него, я не мог не оценить подбор изображений, – профессор снял очки и прикусил дужку, присев на свой стол. – Не смотря на очевидную провокационность, работа проделана значительная.

Оскар впал в ступор. Он моргнул, проследил взглядом дужку очков, взгляд профессора и понял, что с ним играют.

– Погруженный… в материал? – уточнил Оскар.

– Во время учебы в университете я немало времени посвятил изучению творчества мастера Уайльда, – пояснил профессор. – И мне показалось, что в вас я нашел родственную душу. Но, быть может, я ошибаюсь.

Оскару стало жарко, и он оттянул ворот рубашки.

– Нет, вы не ошибаетесь, – ответил он, понимая, что его никто не собирается выгонять или жаловаться на него. – Оскар Уайльд весьма повлиял на меня… Я бы многое отдал чтобы иметь такого же учителя и покровителя, как он.

И он мог бы поклясться, что в этот момент серо-зеленые глаза профессора потемнели до цвета грозового неба.

– Наверное, об этом еще рано говорить, но я буду рад, если вы выберете меня куратором своей курсовой работы.

– С учетом того, что я собирался в качестве темы брать гомоэротическое искусство в литературе викторианской эпохи, пожалуй, лучшего куратора и пожелать нельзя, – сказал Оскар, сглотнув.

– Что ж, у нас с вами ещё есть время, чтобы определиться с материалом для более глубокой проработки, – кивнул Уайт, и от того, как в его устах прозвучало слово "глубокой", у Оскара мурашки побежали по всему телу.

– У нас же с вами будут… персональные консультации? – спросил Оскар, услышав, как осип его голос.

– Думаю, без них нам никак не обойтись, – развёл руками профессор. – Но я постараюсь не слишком докучать вам правками.

Неизвестно, до чего бы они договорились, но в дверь кабинета постучались и к ним заглянула секретарь.

– Профессор Уайт, напоминаю, что собрание в деканате перенесли на четыре часа, – сообщила она. Потом увидела Оскара, кивнула ему и исчезла, ничего не заподозрив.

– Не могу вас больше задерживать, мистер Дарлинг, – Уайт вернул очки на переносицу. – Но буду рад увидеть ваши наработки, если у вас уже есть какой-то материал. Если же нет, просто определитесь со списком авторов.

– Я напишу вам… на мейл, хорошо? – предложил Оскар, направившись к двери, и по пути споткнулся, ухватившись да дверную ручку. – Простите, обычно я не такой неловкий…

Он с достоинством выпрямился, понимая, что споткнулся из-за того, что член в слишком тугих брюках банально мешал ему ходить.

– Буду ждать с нетерпением, мистер Дарлинг, – со спины Уайт в полной мере оценил тыл Оскара, поймал себя на мысли, что молодые англичане, похоже, его слабость, о которой лучше никому не знать.

– Сделай мне, пожалуйста, свое какао с бурбоном, – попросил Оскар, после занятий придя в кофейню. Себастьян удивленно на него посмотрел, но принялся выполнять заказ.

– Ну, надеюсь, тебя не обвинили в харассменте? – спросил он.

– Нет, – Оскар покачал головой, не в силах поверить, что все обошлось. – Представляешь, профессор предложил мне быть куратором моей курсовой работы. И разрешил взять тему, которую я начинал прорабатывать еще в Лондоне.

– То есть его так гей-порно впечатлило? – спросил Себастьян, наливая какао в большую кружку и добавляя туда бурбон.

– Получается, что так, – закивал Оскар, хрюкнул, а потом зашелся в приступе истерического смеха, уронив голову на свою руку – сказался отходняк от всего случившегося.

Себастьян подумал и влил еще порцию бурбона в его какао.

– Поделись с дядюшкой Себом, бариста почти как психотерапевт, обещаю, не расскажу Иззи и Монро, – сказал он, чуя, что за этим смехом кроется нечто большее.

Оскар поднял к нему лицо, его губы все ещё растягивала немного дурная улыбка. Постепенно она сползла, на лице отразилось сомнение. Но, кажется, ему и правда следовало поделиться с кем-то.

– Наверное, вас удивило, почему я сорвался с учёбы в такое время? Когда учебный год только начался.

– Да не особо, если честно, – пожал плечами Себастьян. – Мало ли у тебя могло быть причин?

– Только одна! – Оскар поднял вверх указательный палец и глотнул какао. – У меня была связь с моим преподавателем. Абсолютно добровольная и взаимоприятная.

– В Лондоне? – удивился Себастьян. – Подожди, с твоим преподавателем или вообще преподавателем?

– С моим преподавателем, – кивнул он, заполняя какао паузы между фразами. – Тоже по литературе, что характерно. Похоже, у меня какой-то определённый типаж, не связанный с внешностью.

– Слава богу, я не профессор литературы, – пошутил Себастьян. – Итак, значит, твой нынешний профессор вовсе не против, а очень даже за, я прав?