Максим Киамос - Переход

Одной из задач модератора была, в том числе, выявление левых анкет, всяких там извращенцев, а также ушлых подростков, которые выманивают деньги из других пользователей под разными никами.

Однако, я попал именно в такую историю. Влюбился, как последний болван, в фотки так называемой Евы, которая вертела мной, как хотела, выжуливая из меня те крохи, которые оставались у меня. Она выпрашивала мои фотографии, а я, наивный дурак, слал ей их, взамен получая её. Я верил, что это молодая, искренняя студентка, которая влюбилась в меня по уши, а то, что она не встречается со мной, меня это никак не волновало и не задевало. Мы вели длинные переписки, что скрашивало мою ночную смену, а взамен, она как-то умудрялась опустошать мой скудный кошелёк.

Скандал разразился неимоверный, когда Еву поймали. Им оказался молодой педераст Коста, который разводил не одного меня и не только на этом сайте. На него, оказывается, велась охота ФБР, так что всё, о чем мы с ней – ним беседовали, записывалось и доводилось до сведения агентов, следивших за ним. А потом, было доведено до моего начальства.

Вся эта история стоила мне работы, которая мне очень тогда была нужна, а также разбитого сердца и позора, который я долго не мог забыть. Наверное, из-за этого у меня и разыгралась такая лютая ненависть к педикам. Ненавижу. Вонючие, дрянные, скотские, лживые создания. Я не вхожу в ту группу гомофобов, которые сами не прочь сесть на хуй, однако своими криками, заглушают это желание в своей голове. Я из той категории, которая, наверное, составляет менее одного процента, кто возненавидел их из-за таких, как Ева.

После всех описанных событий, я был полностью раздавлен и ушел в себя. Я не мог ни с кем говорить, потому что было не с кем, слезы не лились из меня, поэтому мне не становилось легче. Я боролся со всем этим по старинке: взял скейтч бук и забился в угол. Много дней сидел я в своем углу, рисуя и изливая свою боль на бумагу, пока истощение не заставило меня вылезти оттуда. Я не особо хотел есть, но понимал, что умру без еды. А умирать из-за поганого педика я не хотел.

Именно тогда, жуя безвкусный хлеб, просматривая свои записи, я понял, что наткнулся на золотое дно. Я понял, что смог нащупать программный код, который позволит решать множество задач, облегчит труд миллионам людей во всем мире и его можно задорого продать.

Ну ладно, тут я вру немного, я не думал тогда о том, что его можно задорого продать. Я просто зацепился за возможность творить и создавать что – то новое. Я почувствовал себя в потоке, и мне стало совершенно всё равно на Еву, на пидорасов, на свою внешность, на то, что у меня нет друзей, а еще недавно умер мой отец. Программный код лился из меня так, как будто течет река из ущелья, естественно, самотеком, так, как это надо. Меня прорвало, я ощущал, что этот код рос во мне давно, и я не мог открыть ворота плотины, чтобы река прорвалась и выплеснулась из меня. Но сейчас это происходило на моих глазах. И, о, чудо, свершилось! Я не только сделал что-то, за что меня реально уважали и любили, на меня ровнялись, меня заметили. Я стал тем, кем стал сейчас: богатым, красивым, уважаемым, успешным.

Да, да, вы не поверите, как деньги могут изменить внешность, характер, придать уверенности. Многочисленные курсы личностного роста сделали из меня машину, которая сметала конкурентов на своем пути. Личный тренер и самый лучший фитнес зал создали мне новую фигуру, современная медицина убрала с лица не только прыщи, но и их следы.

Я основал компанию, доходы которой пошли в гору. Все девушки стали моими, парни завистливо преклонялись передо мной. Я чувствовал, как трусики мокли, как ноги сами раздвигались, когда они видели меня, такого успешного и богатого. Я нашел быстро жену, потом любовницу, а потом и кучу шлюх, имён которых, не помнил, и не считал их ничем, а называл дрочилками, потому как использовал как насадку на мой хуй, на одну ночь.

И вот теперь, жарким июньским днем, в центре Европы, я шел по моему офису, в моей компании, в окружении всех этих людей со своей личной сексапильной секретаршей, которую конечно в скором времени, затащу в постель. Мы зашли в лифт, который за считанные секунды доставил нас на верхний этаж, который занимал мой личный кабинет. Огромные апартаменты с номером для отдыха, переговорными, своей кухней и столовой, все это только для меня. Я обожал свой главный кабинет, где встречал посетителей: окно во всю стену смотрело на город, охватывая его, заключая в свои объятия. Посередине стоит огромный стол из красного дерева. Мое кресло напоминало трон, и было обтянуто дорогой натуральной кожей. Стульев для посетителей не было, я не любил разговаривать с людьми, когда они сидели. Они должны были стоять напротив меня, трястись от моей власти и могущества, и, должны слушаться меня во всем, не возражая.

Перед тем как открыть дверь в свой кабинет, я ушел из своих мыслей, потому, что увидел нерешительное лицо моего охранника, стоявшего перед дверью в офис. Потом я прочитал ужас на его лице, что мне было не совсем понятно. Сделав шаг к нему, я был удивлен еще больше, потому что он преградил мне путь. Его лицо совсем посерело, а губы открылись в немом слове. Он закрыл рот, потом еще раз открыл – закрыл, потом опять открыл. Но из его рта не вышло никакого звука, он только выпрямил руки передо мной, как – бы заслоняя меня от входа в мой кабинет. Я положил руку ему на плечо и швырнул его в сторону, ненавижу, когда кто- то встает на моем пути.

Рывком я открыл дверь в свой кабинет, и вошел туда, а увидев, что там творилось, я онемел, и замер на входе. Я не мог поверить своим глазам, сначала меня удивила сцена, которая развернулась на моем столе. Потом я сорвался с места и бросился к ним. Мой юрист и бухгалтер, вонючие пидорасы, лежали с приспущенными штанами на столе и трахались! Вот так вот, да, абсолютно бесстыдно и нагло елозили своими жопами по моему столу, а я, между прочим, иногда ел с него.

– Ах вы гребанные суки, блять! Пидорасы вонючие! Я сейчас убью вас обоих! – Не знаю, что на меня нашло, но я понесся на них как сумасшедший дикарь. Когда они увидели меня, то онемели от ужаса, застыли в своей позе, не успели отреагировать. Я схватил бухгалтера за рубашку и скинул его со стола.

– Ах ты, пидорас! – Я начал избивать его кулаками, сев на него сверху. Бухгалтер не сопротивлялся, совершенно обезумев от страха, его лицо превращалось в месиво, я смотрел на него и продолжал бить двумя руками: сначала одним кулаком хрясь, потом вторым, хрясь. Я что – то орал при этом, но уже не помню, при Переходе память постепенно стирается.

Я слышал, что моя секретарша визжала за моей спиной, но продолжал его бить. Я понимал, что могу его убить. Я надеялся на то, что убью этого грязного содомита и отправлю его в ад. Так же я рассчитывал поступить и со своим юристом, его подстилкой, этой сукой!