Александра Вьюга - Ипатов и его поклонники

Вечером, когда Ипатов снова давился ненавистной говядиной, ему позвонил Женя. Ипатов поморщился, но на звонок ответил, решив, что нехорошо поступил сбежав, и что надо бы объясниться.

– Привет! Ты только трубку не бросай, – быстро выпалил Женя.

– Привет. Я не бросаю, – осторожно сказал Ипатов.

– Слушай… – Женя чуть замялся. – Я уже понял, что не понравился тебе. Ты, кстати, тоже не совсем в моём вкусе. Может быть мы могли бы стать друзьями, а? Ты не подумай, у меня друзья есть, просто они не знают, что я такой. То есть, что я не такой. Ну, в общем, ты понял. Вот. А иногда так хочется поговорить с кем-то, кто такой же как я. Ну, то есть не такой же как я. Ну, ты снова понял, ведь да?

– Понял. – Ипатов был озадачен. – В принципе, я не против. Только у меня, в отличие от тебя, вообще друзей нет. Так что я толком и не знаю, как надо дружить.

– О, не волнуйся, – в голосе Жени явно слышались нотки облегчения. – Я тебя научу. Тут всё просто. Будем с тобой пиво иногда пить и жаловаться друг другу на проблемы в личной жизни. Ну или на успехи, а потом следующие за ними проблемы. Не знаю как у тебя, а у меня всегда именно так и бывает. Я имею в виду проблемы. Сразу после успехов. Хотя чаще просто проблемы, без успехов вообще.

– Да у меня так же, – вздохнул Ипатов. – Только пиво я не люблю. Может вино лучше будем пить?

– Можно и вино. Какая разница что пить? Главное – с кем! Ты, вообще, давно через Интернет знакомишься?

– Нет. Ты у меня первый был.

– А ты у меня второй. Не так-то много оказывается в нашем городе геев, желающих познакомиться для серьёзных отношений. Ну что, встретимся завтра чисто по-дружески?

– Я не могу завтра. У меня йога. – Ипатов и сам не понял, когда всё-таки решился на неё пойти.

– У тебя что ? – Он прямо представил, как округлились Женины глаза.

– Йога у меня. Типа гимнастика такая. Что, не слышал никогда?

– Слышал конечно. Только на хрена она тебе? Впрочем, ладно. У каждого свои тараканы. Так может после йоги? Приезжай ко мне.

– Прям так сразу и к тебе? – насторожился Ипатов.

– Ну не на улице же нам вино пить и мужиков обсуждать.

– Если я к тебе после йоги приеду, я пить не смогу.

– Почему? После йоги нельзя, что ли?

– Можно. Но я за рулём буду.

– Хорошо, тогда давай я к тебе. Я на общественном транспорте перемещаюсь.

Ипатов задумался ненадолго. На маньяка Женя похож не был.

– Ладно, приезжай.

Следующим вечером, ровно в девятнадцать ноль-ноль, Ипатов неуверенно зашёл в зал для групповых занятий. Там обнаружились четыре женщины предпенсионного возраста. Они стояли кучкой и что-то живенько обсуждали. В середине зала на коврике одиноко сидела девушка комплекции Ипатова и, неподалёку от неё, ещё одна девушка, но с более аппетитными формами. Мужчины, которые по словам Оксаны ходят к Гене на занятия, были представлены одним бодреньким пенсионером. Ипатов сразу же окрестил его «дедушкой». Дедушка был полностью седой, высокий, худой и поджарый, явно знакомый с йогой не понаслышке.

Ипатов взял коврик и постелил его в уголочке, прямо за дедушкой, поставил рядом свою бутылку с водой, вздохнул и стащил с ног кроссовки вместе с носками.

А потом в зал вошёл Гена. В лёгких свободных тренировочных и футболке без рукавов. Зал был небольшим, и Ипатов наконец смог разглядеть Гену поближе. Тёмно-рыжие, оформленные в классическую стрижку, густые волосы чуть завивались на концах, зелёные с золотинкой глаза смотрели уверенно и при этом как-то по-доброму, а слегка пухлые губы казались какими-то живыми, будто всегда готовыми к улыбке.

Но больше всего на Ипатова произвели впечатление веснушки. Они не покрывали всё лицо, как показалось Ипатову вначале, а, словно размах крыльев неведомой птицы, густо усыпа́ли нос, щёки, широкие скулы и заходили на виски. Ипатов представил, как бережно дотрагивается до них пальцами, но тут же одёрнул себя: такое совершенство не для него точно.

И конечно же в нём сразу зашевелились комплексы. Ипатов почувствовал себя просто уродцем по сравнению с Геной и, переступив с ноги на ногу, спрятался за спину дедушки.

– Всем добрый вечер! – У Гены оказался приятный, мягкий, низкий голос. – Сегодня у нас хатха-йога. Кто в первый раз – меня зовут Геннадий.

Гена потыкал кнопочки на музыкальном центре, и по залу поплыла тихая медленная музыка.

– Садитесь поудобнее на коврики, прикрывайте глаза, и мы начинаем.

Ипатов сел на задницу, покрутил головой и попытался изобразить подобие позы лотоса. Спина у него тут же изогнулась колесом, а под коленками начало тянуть.

К нему подошёл Гена и протянул пластиковый кирпич:

– Подложи под ягодицы. Спина должна быть ровной.

Ипатов покраснел, схватил кирпич и сунул под задницу, а Гена прошёлся по Ипатову профессионально-оценивающим взглядом и вернулся на свой коврик.

Ипатов йогой никогда не интересовался, и в его представлении это было что-то вроде лёгкой гимнастики. Поэтому ему показалось несколько странным, что первые пятнадцать минут надо было сидеть неподвижно и просто вдыхать и выдыхать воздух самыми разнообразными способами. Вроде как это должно было способствовать расслаблению, но Ипатов натурально психовал. У него затекла спина, болели непривычно согнутые ноги, а из носа при каждом резком выдохе норовили вылететь непонятно откуда взявшиеся сопли.

«На кой чёрт я сюда припёрся? Идиот!» – клял себя Ипатов, слушая мерный успокаивающий голос Гены, подсказывающий как и когда вдыхать и выдыхать.

Наконец позволено было подняться. Ипатов и поднялся. Только тут же едва не упал обратно – порядком затекшие ноги держать тело отказывались. Кое-как размяв их, он снова вернулся в строй.

За дыхательной практикой последовала разминка, с которой Ипатов легко справился и даже несколько приободрился – не всё, мол, так уж и плохо.

А вот потом началось самое ужасное. Гена говорил какие-то непонятные слова, и вокруг все, как по команде, принимали ещё более непонятные позы. Ипатов старался повторять, не успевал и злился.

– Собака мордой вниз. Отдыхаем, – сказал Гена.

Все в очередной раз наклонились, упёрлись ладонями в коврик, отклячили задницы и замерли. Гена медленно ходил по залу и оглядывал отстройки асаны.

Ипатов чувствовал себя идиотом. Он стоял с задранной вверх задницей, у него всё болело, пот катил по лбу и спине градом, и он искренне не понимал, какой на фиг отдых может быть в таком положении.

Гена возник возле него неожиданно, словно специально подкрался. Он аккуратно взял Ипатова пальцами за тазовые косточки и слегка потянул назад. Под коленками тут же неприятно напряглось, и Ипатов заскрежетал зубами от натуги.

– Вот так. И чуть прогнись. – Гена положил ладонь на спину Ипатова и легонько нажал.