Ео Рэеллин - Революция

В эфире стояла абсолютная тишина, Ш’ии больше не отдавал приказы, значит, эта гонка тоже даётся ему с трудом? Лэнси резко нырнул вниз, надеясь избавиться от преследователя, на долю секунды потеряв его из виду, почувствовал лёгкий толчок, вероятно, из-за турбулентности в верхних слоях атмосферы, а потом все приборы в кабине перешли в аварийный режим, перестало работать управление, на главной панели высветилась надпись: «Буксировка».

Лэнси ударил кулаком в место, где не было функциональных клавиш и рычагов, тут же заскулив от боли, и начал трясти пострадавшей кистью – даже через перчатку оказалось ощутимо. Режим буксировки предназначался для транспортировки повреждённых истребителей исправными, но процесс стыковки предполагал неподвижность первых. Видимо, Ш’ии не столько был уверен в своих силах, сколько действительно являлся асом, раз смог пристыковаться во время манёвра Лэнси.

«Белый-1» плавно начал ускорение, оставляя планету позади, двигался он медленнее, чем без нагрузки, так что у Лэнси было довольно много времени, чтобы задуматься о своём поведении. Тем более что Ш’ии по-прежнему сохранял молчание, видимо, решив, что оно будет бо́льшим наказанием, чем устный выговор. Письменный всё равно будет, зачем тратить энергию?

На самом деле, Лэнси отчётливо понимал, что доигрался, но так и не получил желаемого – Ш’ии опять поставил его на место. С достоинством, молча. Уел. Для чего Лэнси это затевал, если в итоге он отправится на гражданку с волчьим билетом? Сможет, конечно, работать пилотом на грузовике, что тоже в целом неплохо. Стоило ли оно того? Однозначно нет – удовлетворения от собственной выходки не было, опять глухое раздражение, что вот так банально потерял работу. Как когда-то био-отец мог просто сказать, что впредь будет верен семье Рэеллинов, но не сказал…

Захват буксировки отключился, когда на радарах показался «Сорок третий», тут же заработало управление, а «Белый-1», оставив пленника, начал стремительно удаляться. Лэнси, не сразу сообразив, что его отпустили, тоже перешёл в режим ускорения, так что через несколько минут оба истребителя практически синхронно влетели во взлётно-посадочные коридоры.

Выпрыгнув из кабины, Лэнси передал машину автоматике – подкатившаяся платформа плавно повела истребитель по направляющим к месту стоянки.

– Общий сбор в ангаре, – объявил голос откуда-то сверху, дублирующийся звук в динамике шлема немного отставал, потому разобрать слова оказалось непросто.

Сняв шлем, Лэнси пошёл к раздевалкам – нужно было оставить защитный костюм на санобработку. В самом тёмном месте прохода неведомая сила резко вжала его в переборку так, что Лэнси ударился затылком. Ш’ии держал его за плечи, смотря сверху вниз, а в глазах не было даже намёка на спокойствие, говорил он тихо, почти шипел, но нажим с успехом компенсировал отсутствие громкости:

– Дэ’анн, хорош выёбываться, на настоящей войне это никому на хуй не нужно! Ты не вылетишь сейчас не из-за моих симпатий, пусть Нелан разбирается с твоими заскоками, как вернётся. Понял меня?

– Да, капитан, – ответил Лэнси машинально, не спуская глаз с его лица, впервые находившегося так близко.

Ш’ии отпустил его и, минуя раздевалку, широкими шагами направился в ангар. Находящийся в состоянии потрясения Лэнси последовал за ним, потирая плечи – без плотного костюма от сжимавших пальцев остались бы синяки. В тот момент Ш’ии был как две капли воды похож на Орена Оберна – жёсткая решимость, даже животная грубость, что сильно разнилось с маской надменного аристократа.

Начало речи полковника они, естественно, пропустили, но успели к главному:

– «Сорок третий» переводится на Шаррьякх, это аварская колония, в связи с мародёрскими атаками на неё цивилизаций, не вступивших в Союз. Перед этим для получения дополнительного вооружения и проверки всех систем на четыре дня остановимся в доке орбитальной базы на Керии.

Исан очень скоро начал воспринимать Лэнси Дэ’анна как персональное наказание за все совершённые, на службе и не только, ошибки. Это помогало терпеть несносное поведение младшего лейтенанта, который, с одной стороны, делал всё, чтобы вывести его из себя, а с другой – полностью соответствовал представлениями Исана о привлекательности, несмотря на нервную загнанность в глазах и немного потасканный вид:выглядел он на свои циклы или даже старше, хоть и был чересчур хрупким. Что-то подсказывало, что под язвительностью и полным отсутствием такта прячутся и другие качества.

Конечно, Исан изучил дело Лэнси в первую же неделю – сведения о многочисленных взысканиях и поведении, граничащем с развратом, не удивили. О доступности Лэнси свидетельствовали и слухи, которые сразу пошли среди пилотов авиагруппы. Из всего этого напрашивался логичный вывод – с лейтенантом стоит соблюдать максимальную дистанцию и не поддаваться на провокации. Правда, Исан чувствовал не просто вызов – в действиях Лэнси личную подоплёку.

Ситуация прояснилась, когда Исан запросил информацию о его родителях – семья Дэ’анн была выслана с Керии за пособничество Дому Хираам. Банальная месть за действия регента и по совместительству био-отца во время подавления мятежа? Дэ’аннов не казнили, у Лэнси даже не было запрета на проживание на головных планетах – Рей считал, что дети не отвечают за поступки родителей.

Можно было, конечно, вывести Лэнси на откровенный разговор, поведать о смерти отца, дяди и многих родственников от рук Хираам; о том, что Исан до самого последнего момента не верил, что Рей после взятия власти не избавится от неугодных детей от навязанного ему мужа… Но Исан не раз убеждался, что большинство не в состоянии этого понять, примерить на себя. Не стоит размениваться, пытаясь что-либо доказать: Лэнси всё равно ближе жизнь его семьи, её беды, причинами которых стал регент.

Тактика Исана была простой – отсчитывал дни до окончания службы на крейсере, тем более что сроки модернизации «Стодесятого» сократились ввиду приказа премьер-министра: шла ускоренная ревизия всего флота, спешно устанавливалось более современное вооружение, на некоторые корабли – оборудование для перемещения в подпространстве. О причинах Исан догадывался: Рей был слишком озабочен ситуацией на Аваре, чтобы пустить всё на самотёк. Правда, чего именно опасался отец, понимал не до конца – неужели из-за внутренних религиозно-политических распрей аварцы объявят Империи войну?

Керийцы к технологиям Духов относились с осторожностью: синтез супермощной взрывчатки был запрещён, а подпространственные движки стояли только на кораблях Семьи.

Люди, занимавшие главенствующее положение в Союзе, предложение насчёт взрывчатки поддержали, а вот технологию перемещения попытались использовать на военных кораблях, получая, правда, нестабильные результаты, которые заставили в скором времени от неё отказаться. Причину проблем керийские учёные знали, но делиться не спешили – Рей считал, что единая технология межзвёздных полётов делает обстановку в Галактике стабильнее.