Алекс Хант - Будь моим, босс

Он наверняка заметил, как я уставился на этот белоснежный лоскут, потому как, стоило лишь мне поднять взор, наткнулся на понимающую усмешку.

– Приятного аппетита.

О, мы снова перешли к двусмысленным фразам?

Я облизнулся и подмигнул.

И да, просто приступил к завтраку. Хотя в мыслях оказался под столом, забирая белок не из яйца, оказавшегося на моей тарелке в обществе риса, горошка и моркови. Хотя нет, из яиц. Но не куриных.

– У меня есть для тебя подарок.

Когда я закончил есть, запив все зеленым чаем, Соболев потянулся к незамеченному мной предмету на стуле. Поставил на стол, пододвигая. Темно-синяя коробочка.

– Надеюсь, там не кольца? – попытался пошутить, однако понимал, что для украшения коробка великовата.

– Мы еще не настолько близки. – Хмыкнул брюнет и кивнул. – Открывай.

Взял подарок в руки, нажимая, чтобы верхняя часть отворилась.

На черной бархатной подушке обнаружились часы. Дорогие, мать их, часы!

Не китайские.

Я непонимающе свел брови вместе.

– Я подсмотрел даты перед вылетом, понял, что твой день рождения выпадает на командировку, заказал курьерскую доставку. Едва успел, доставщик поймал меня уже при выезде в аэропорт.

– Жень… это слишком дорого.

– Это мой подарок.

Я боялся представить, сколько могут стоить такие вот часики. С казалось бы простого дизайна – здесь имелись лишь стандартные стрелки, да окошко, в котором отображался день, на меня смотрела надпись и значок «Омега», и, разумеется, указание, что изготовлен механизм был в Швейцарии. А сам циферблат намекал, что не только цветом он золотой, но и составом. Как и засечки на черной поверхности. И стрелки. И колесико регулировки. Ремешок из коричневой кожи, приятный, наверняка удобно сидящий на запястье.

– Примерь.

Обреченно покачал головой.

– Я не могу его принять.

Соболев сузил глаза.

– Дима. Если я говорю, что хочу сделать тебе подарок, стоит сказать «спасибо» и позволить мне увидеть, как эти чертовы часы сидят на твоей руке.

Я помедлил, но все же вытащил хронометр из коробки, снял с подушки и застегнул на левой руке.

Часы выглядели очень статусно, и в то же время гармонично, без напыщенности. Непредвзятая элегантность, которой нет нужды бросать пыль в глаза, чтобы доказывать, что она лучшая.

Покрутил кистью, любуясь, как на сапфировом стекле отразились блики от ламп. И как выгодно оказалось соседство золота с кожей.

– Я жду.

– Спасибо.

Пусть я и понимал, что не заслужил подобные дорогие реферансы, но Женя, кажется, был удовлетворен тем, что смог не только удивить меня (в очередной раз!), но и сделать приятно. Безумно приятно.

И это сразу после утренней шалости.

– Но я предпочел бы сказать «спасибо» делом. – Захлопнул коробку, поднимаясь с места. – Скажем, после того, как мы вернемся с прогулки.

Соболев тоже встал, делая шаг ко мне.

– Может, в таком случае, мне почаще дарить тебе подарки? – ехидные смешинки в глазах подсказали, что в этой шутке была лишь доля шутки.

– Идем, Евгений Романович, у нас на повестке дня Сяншань.

Один из старейших в стране парков встретил нас водоемами с беседками на берегу, водопадами и гротами. Цветущие деревья и пышная зелень – все окунало в природу. Первозданную, лишь чуть подкорректированную человеческой рукой.

Когда мы поднялись к пагоде Люли, облицованной нефритово-зеленой плиткой, откуда открывался просто неописуемо живописный вид на парк сверху, я решил вернуться к начатому еще по дороге сюда разговору.

– Значит, у тебя есть сестра?

– Люся. – Соболев кивнул. – Наша любимица, я бы сказал. Мелкая, озорная, стройная, как осина. И в то же время с очень сильным характером. – Мужчина тепло улыбнулся. – В детстве именно она пыталась завязать драки, и не только на подушках.

– И в кого она пошла таким характером?

– Да вот сами гадаем. Отец у меня военный, пусть и в отставке. Служил в спецназе. Муштровал нас с самых пеленок, так что было не забаловать. Но Люське все нипочем. И ее проделки порой приходилось брать на себя.

– У вас большая разница в возрасте?

– Четыре года. Ерунда. Но я, как старший, считал своей обязанностью прикрывать мелочь пузатую. Мужчина же. Должен на руках носить и пылинки сдувать.

– А мама?

– В прошлом профессиональная балерина, сейчас преподает в балетной школе. По конституции, кстати, Люся в мать пошла. Так что обманчивая хрупкость у незадачливых подростков порой находила выход в довольно экспрессивной форме отказа. – Евгений провел ладонью по шероховатому камню балюстрады. – Наш переходный возраст – это вообще отдельная история.

– Ты же понимаешь, что данными фразами лишь разжигаешь интерес?

Соболев подмигнул.

– Может, я того и добиваюсь? Чтобы ты жадно вслушивался в каждое мое слово, желая узнать, что было дальше?

И я снова почему-то подумал сейчас не о биографии босса, а нашем тет-а-тет с горячими, откровенными темами. Где за каждой следующей фразой ждет нарастающее, как по спирали, возбуждение.

– Значит, я должен добиться того же со своей стороны.

Растянул губы в улыбке.

Мы будем играть вдвоем, Евгений.

Евгений

Когда проснулся, первым делом проверил календарь.

Да, все так и есть, информация из паспортов, которая попалась на глаза при оформлении билетов, подсказала, что у Димы сегодня день рождения.

Подошел к столу, вытащил ящик, выуживая на свет коробку с подарком.

Я понимал, что это слишком широкий жест, и все же хотел, чтобы на его запястье оказалось то, что преподнес я.

Этакий негласный символ, что я имею некоторую власть над Кулаковым вне работы.

Я хотел, чтобы он носил на себе частичку… меня? Чтобы признавал отношения, в которых я сам не до конца разобрался.

Когда делал заказ на сайте, параллельно собирая чемодан, поддался импульсу, эмоциям. Ведь был рад, что со мной в Китай поедет именно он.

Как сложилась судьба! Всего лишь промах наших спецов, и Дима у меня в кармане. Вернее – рядом со мной.

Я был, наверное, еще под впечатлением после нашего секса, когда без зазрения совести отстегнул полтора миллиона за статусную вещь.

У мужчины должны быть хорошие дорогие часы. И пусть первыми, которыми Кулаков будет дорожить, будут те, что подарил ему я.

Кажется, я совсем повредился умом, раз решил таким образом «окрутить» паренька, что, кажется, и сам был готов идти навстречу?

Но все же чувствовал некоторую вину. Только из-за того, что не мог предоставить ему ответную… скажем так, услугу.

А какой минет он сделал на днях?

Прикрыл глаза, отдаваясь приятным воспоминаниям.

Кажется, в однополых отношениях имелся ощутимый плюс. Дима понимал, как именно нужно делать, чтобы мне было приятно. Как любому другому мужчине стало бы приятно.