Алекс Хант - Будь моим, босс

Вот Дима разорвал поцелуй, чтобы опуститься ниже, к шее брюнета, укусил его, отчего Максим вздрогнул, его соски затвердели, однако руки продолжили порочную ласку. Не долго, ровно до момента, пока Дима не соскользнул ниже, разрывая контакт, но лишь затем, чтобы прочертить губами дорожку от груди до его живота.

Я замер, подался вперед, жадно всматриваясь в совершенно вопиюще непристойную картинку.

Кулаков потянул джинсы Макса вниз, снова придвинул лицо, целуя его бедра.

Я перевел взгляд ему между ног. Максим сдвинул трусы Дэма, и я мог видеть головку, что не скрывалась за тканью. Прижатую к телу, возмущенно стоящую вертикально вверх гладкую головку. За которую я зацепился, совершенно выпадая из реальности.

А ведь Дима в это время освободил от белья своего любовника, уделил внимание его агрегату. Руками ли или ртом?.. Не помню.

Знаю лишь, что видел, как в следующем «кадре» они поменялись местами. Теперь Максим встал на колени перед Дэмом, предварительно толкнув его к кровати. Потянулся к его члену… и в следующее мгновение я словно вселился в тело Макса. И видел сочащийся смазкой член прямо перед глазами. Чувствовал в руке бархатистость кожи, проводил пальцем по вздувшимся венам… и смотрел на Диму снизу вверх.

Теперь я стоял перед ним на коленях. Держа его Дэмиана и собираясь отсосать?..

Стоило лишь решиться, я резко проснулся.

Сел в кровати, запуская пальцы в порядком отросшие волосы.

– Что за херня?..

Собственный голос в ночи оглушал.

Сиротливо отразился от стен, возвращаясь к одиноко сидящему на двуспальной кровати, совершенно сбитому с толку начальнику. Которого послали с главным искусителем вдвоем. И поселили в соседних номерах.

Это же так просто, сделать пару шагов по коридору, постучать и пробраться внутрь.

Оказаться на его территории. Или забрать к себе.

Но я… пасовал.

Не могу представить себя в реальности также склоненным перед ним. Внутри словно начинает вырастать дерево протеста, своими ветками больно жаля в нервные окончания.

«Ты не достаточно толерантен».

Единственный вывод, который исходил из моего трусливого желания отодвинуть интересующий нас двоих разговор.

И все же… я сам решил стать инициатором. Быстрее все обговорим, быстрее придет нирвана?

С Кулаковым?.. Вот уж вряд ли.

Все еще не открывая глаз, твердо сказал:

– Ужин пропускаем. Как только приезжаем в отель, идем в номер. В твой-мой, все равно. Но идем вместе.

***

Кажется, длительное воздержание – яд для мужчин.

Потому как, стоило лишь нам подняться в номер Димы, я, не говоря ни слова, шагнул к нему, впечатывая губы в его рот.

И мне совершенно плевать, что он там думает! И думает ли вообще.

Я хотел чувствовать, как мне отвечают. Хотел пить страсть с этих губ. Хотел, чтобы он цеплялся за меня. Отчаянно, жадно, рвано.

Пиджак полетел в сторону, галстук за ним.

Я отстранился от блондина лишь затем, чтобы скомандовать:

– Раздевайся.

Дима, хитро улыбнувшись, медленно обвел языком только что опробованные, сочные и такие вкусные губы.

Не спеша он стащил через голову свою «удавку», снял пиджак, начал расстегивать пуговицу за пуговицей, не сходя с места.

Прямо за его спиной белизной отсвечивала кровать. Широкая, наверняка мягкая, как и в моем номере, с легкостью принявшая бы два тела.

Я смотрел, как он вытаскивает из-за пояса рубашку, расстегивает ту до конца и стягивает с плеч.

Мне пришлось сжимать и разжимать кулаки, убеждая себя, что спешить действительно некуда. Он не убежит. И пока я мог любоваться подтянутым телом, скользить взглядом от адамова яблока вниз, до ямки на шее, пропутешествовать до ключиц, упасть ниже, к груди, сосредоточив внимание на аккуратных сосках.

Двинулся вперед раньше, чем понял, что делаю.

Дотронулся до этой маленькой вершинки, покатав подушечкой указательного пальца, дождался, пока сосок сожмется, вставая, протянул руку ко второму, проделывая ту же процедуру. Схватился двумя пальцами, чуть потянул, щипая.

Дима втянул воздух через нос.

И не сделал даже малейшей попытки остановить меня.

Это было так странно… ощущать власть над ним. Приказывать вне офиса, и знать, точно знать, что он подчинится.

По собственной воле. Жаждая погрязнуть в грехе.

Грехе ли?..

Когда оба хотят?

А я хотел.

Изучить его тело, дотронуться. Почувствовать, как под ладонью бьется чужое сердце, заглянуть в лицо, снова потянуться за поцелуем. Сорвать его, как дико растущий цветок.

Дима сейчас напоминал мне подсолнух.

Высокий, направленный к солнцу цветок, который лишь кажется одомашненным, послушным и робким. На самом же деле в нем скрыт дикий норов. Подсолнух может своевольно вырасти за оградой, с оскалом наблюдая за загнанными в рамки «братьями».

Кулаков был таким. Выделяющимся из толпы.

И даже не своей ориентацией, которая выбила меня из спокойного существования.

Хотя… да. Наверное, большей степенью все же именно ею.

Пусть у меня в друзьях уже много лет и была лесбиянка, и я спокойно воспринимал ее отношения с девушкой, но как-то проецировать то же самое на парней, а уж тем более на себя?.. Из разряда фантастики. Ненаучной, ибо доказательств не получится.

Доказательств? Скорее, причин, по которым я решил рассмотреть варианты расширения кругозора.

В тридцать восемь лет!

Я тридцать восемь лет жил, твердо убежденный в том, что женщины – единственные творения, на которых может встать у здравомыслящего мужика.

И теперь лезу целоваться к Диме.

Провожу ладонями по его бокам, возвращаю наверх, к плечам, опускаю на бицепсы, завожу дальше, словно провожу осмотр. Тактильный, сексуальный осмотр, в котором каждый сантиметр трепещущего от моих прикосновений тела зовет коснуться интимнее.

Перевел взгляд вниз. Ткань штанов уже выпирала.

Диму возбудила такая малость? Улыбнулся и придвинул лицо к ареолам, прихватывая сосок зубами. Лизнул вершинку, одновременно всасывая в себя.

Кулаков покрылся мурашками. Я почувствовал, как мою ладонь закололо.

Даже отстранился, чтобы проверить, что рецепторы не подводят.

Все так: его трясло. От желания.

– Я хочу трогать тебя. Везде.

Собственный голос охрип. А признание, такое порочное и совершенно не свойственное моему мировоззрению, с легкостью слетело с губ.

Дима тут же потянулся к пуговице на брюках. Расстегнул. Схватился за бегунок молнии и потянул вниз.

Он раздевался, тогда как я все еще продолжал стоять чересчур прилично одетым. Позволил себе лишь расстегнуть пару верхних пуговиц.

– Трусы тоже? – и такой заискивающий взгляд.

– Долой.

Он потянул вниз серые боксеры, и я смог увидеть Дэмиана во всей красе. Направленного в мою сторону.