Алекс Хант - Будь моим, босс

Кроме этого, нам с Соболевым приходилось кататься на заводы, чтобы подтвердить заложенные в сметах стоимости. Китайцы привыкли зарабатывать 20-25 процентов от себестоимости продукции, но, если многие линии простаивают, можно диктовать свои условия.

Я, честно говоря, опасался момента, когда нам придется пересматривать прайсы. И практически безмолвной тенью следовал за боссом, надеясь, что он все разрешит.

Нет, конечно, я тоже включался. Да и куда бы делся? Командировочные нужно было отрабатывать. А приставленный к нам переводчик с английского на китайский (хоть так!), помогал сократить время на попытки достучаться до китайских работников.

Уже на подъезде к очередной провинции Соболев устало прикрыл глаза, говоря с воздухом перед собой.

– Дим. Запомни: если ты увидишь расхождение в бумагах и на деле, никогда не высказывай прямо, если рядом есть коллеги этого недотепы. – Он намекал на наш предыдущий визит, на производство канцелярии? – Для китайца крайне важно сохранить «лицо». Они очень щепетильно относятся к собственному достоинству, которое не стоит унижать публичным озвучиванием ошибок в работе или плохих результатов.

Я невольно нахмурился.

– То есть как не высказывать?.. Нас же за этим и направили!

Соболев вздохнул, за прошедшую неделю, что нас кидало из места в место, он, кажется, даже спать успевал только урывками.

– Это не Россия, Дим, где мы привыкли обсуждать на тех же планерках, кто что сделал хорошо или совсем не очень. Просто привыкай, другая страна – новая реальность.

Поджал губы.

– Может, нам тоже стоит ввести такое правило?

Женя, наконец, ожил. В его глазах появился хитрый огонек.

– Неужели я слышу жалобу на мое умение управлять?

Нужно уцепиться за это!

Соболев в первый раз позволяет себе отвлечься от рутины!

– Возможно, стоит наказывать персонально?.. – облизнул губы, намеренно медленно. Заставляя Женю опустить взгляд мне на рот.

Дойдет же намек?

Евгений обернулся на нашего переводчика. Усмехнулся. Наклонился ближе, чтобы выдохнуть практически в ухо.

– Если продолжишь так явно провоцировать, мои мысли опустятся между ног. И не только мысли. Хочешь протереть колени? – И, как ни в чем не бывало, отклонился назад, ехидно наблюдая, как меня бросает в жар.

Он же понимает, как его подначивания действуют на мою нервную систему! И продолжает!

Ох уж эти ваши шуточки на грани, господин Соболев!

Тоже бросил быстрый взгляд на Юн Вэя, мужчина дремал. А я… очень показательно полез в карман брюк, чтобы поправить вскочивший от приятных мыслей член.

Заметив мои манипуляции, черная бровь Жени взлетела вверх.

Он бросил взгляд на часы. Снова наклонился ко мне.

– Прошло шесть дней с последнего раза, как ты демонстрировал свой стояк.

– Может, это потому, что ты был не достаточно внимательным? – теперь я ухмылялся, с удовольствием вдыхая запах бергамота, который окружал начальника.

– Значит, мне стоит чаще опускать взор на твою ширинку?

Да не только взор! Как бы мне хотелось выпалить это в лицо!

Куда там, просто положить его ладонь себе на пах, чтобы он почувствовал, каково мне!

Прикусил губу, после чего прикрыл глаза.

Издевается же. Понятное дело, что издевается.

Знает, что я хочу его, видит. И изводит, зараза!

А еще этот, нянька-переросток, Юн Вэй. Спит ли по-настоящему? Или делает вид? И правда ли, что не понимает русского?

Да, его нам предоставили в головном офисе, чтобы мы с Соболевым не испытывали проблем с коммуникацией внутри страны, и общались мы с Юном исключительно по-английски. Но! Он же числился штатным сотрудником «Джинрон Шиджие», а наш-то филиал базировался в Москве, и имя господина Вэя фигурировало в столичных отчетах.

Так что… я сидел на жопе ровно, боясь порой ответить на колкость колкостью.

И, разумеется, держал свои фантазии, не говоря уже о других конечностях, при себе.

Одно дело в родной Москве прогуливаться в обнимку с мужиком, в конце концов могут принять за закадычных друзей, и совсем другое – в неизвестной тебе атмосфере.

Да мы, имея европеоидный вид, итак привлекали слишком много внимания.

Стоило лишь приехать, я могу припомнить с десяток случаев, когда на улице к нам с Женей подходили с просьбой сфотографироваться на память.

А что говорить о нашем представлении в самой фирме?..

На следующий день я едва поднял голову от подушки.

Хорошо хоть Соболев проинструктировал: если наливают, нужно пить! Ведь иначе выкажешь ужасное неуважение хозяину вечера. А нас ведь пригласил директор!

Вообще, что касалось культурного распития и поглощения еды с коллегами – в Китае меня ждал экзамен. Который я чуть было не провалил в первый же день!

Думал, как привыкли, сели, заказали, приступили. А вот хрен там плавал!

Все начинается еще задолго до заказа! Нужно выбрать правильное место за столом!

Порывался уже устроиться, как Женя меня незаметно схватил за локоть.

– А ну стой! Пока не пригласят, жди!

Я чуть было не обидел Главного нашего приветственного ужина. Всего лишь желанием не толпиться вокруг стола, а занять место.

Офигенно!

Когда мы все-таки чинно опустились на места, Женя, понизив голос, сообщил, прикрываясь меню:

– Запомни, Кулаков! Делаем стойку на Главного и смотрим ему в рот! Если мероприятие организует босс, то Главный – он. Если его друг, который инициировал просмотр диковиной «игрушки» в нашем лице, то сегодня он Главный.

– Зачем определяться с Главным? – прошипел.

Вроде бы и так понятно, босс боссов же пригласил. За его счет банкет.

Правда… инициатором дружественного вхождения в коллектив был не Чао Цзян, наш великовозрастный директор, а его помощник, которым Цзян помыкал, как только мог.

– Главный платит. Главный кивает головой, одобряя или не одобряя блюда, зачастую он же их и выбирает. Именно Главный решает, что мы будем пить. Надеюсь, не нужно напоминать, что отказы сегодня не принимаются?

Он даже не дал мне ответить, опустил меню, и сразу вовлек соседа в беседу, как будто мы обсуждали с ним перечень морепродуктов.

Я обиженно поджал губы.

Не забыл еще. Его слова впечатались в мою память настойчиво:

– Отказ от напитка, в том числе, алкогольного, может быть расценен хозяином встречи как оскорбление, а миф о том, что славянина не перепить, будет подстегивать его и всех китайских гостей перепить нас.

– В смысле совсем нельзя говорить «хватит»?

– Совсем. – Женя потер шею. – И на счет заплетающегося языка или попыток оставить свой ужин под столом можешь не переживать. За подобное тебя лишь начнут уважать еще больше, мол, какой ты классный работник, как сильно уважаешь хозяина вечера!

– Да ты шутишь!