Алексей Иванов - Ассорти(р)

Да, он проходил уже нечто подобное с Юлией, когда она резко похудела. Чтобы не терять Лёшу и соблазнить его с ней жить. И все те, кого она так долго хотела все эти годы, вдруг возжелали её ещё больше. Чем она. И начала спешно закрывать с ними свои «кармические дырки». Своей дыркой. Не понимая ещё, что эту «чёрную дыру» страсти ей никогда и ни чем не заткнуть. Пока она не перестанет вращаться. В обществе, на глазах у всех! Показывая всем подряд у себя на работе, какой она стала, вдруг, неожиданно красивой. Похудев не только телом, но и лицом, ставшим не просто симпатичным, но красивым. И Лёша был этому безумно рад, наслаждаясь Юлией в постели и заканчивая с ней секс прямо в это её красивое лицо. Что было просто волшебно! Но не мог столь же безумно её и не ревновать, когда она пыталась от него куда-нибудь «сходить с подружками», один раз уже поцеловав её в губы и ощутив у себя на губах запах чужого присутствия. А когда начал делать ей «солянку», полностью в этом убедился, тут же прекратив все эти прелюдии и перейдя на жесткий секс. Не целуя её с тех пор в губы. Никогда. Эту шалаву. Если не был полностью уверен в том, что ближайшие дни она провела только с ним.

Ведь он начал встречаться с Юлией ещё тогда, когда она была ещё досадно толстой и некрасивой. Поэтому-то подруга его матери и предполагала тогда, что у них может ничего и не получится. Да и то – приблизительно раз в месяц. Встретившись с нею в первый раз и попытавшись тут же ею овладеть. Так как после расставания с Евой у него уже около месяца небыло ни с кем секса. Даже – с самим собой. Поэтому он был согласен уже на всё. Хотя бы – на один раз. И был очень раздосадован, обнаружив у неё «критические дни». Но Юлия тут же гордо рассеяла его критический взгляд на вещи. Сделав ему «вещи». Ведь он расстался с «деконтес Воронцовой» (как тут же переименовал её Хапер из-за сходства этого литературного персонажа с её фамилией, дабы она звучала в его восприятии более благородно) только на том внутреннем условии, которое он себе поставил, что он начнёт заниматься «стяжанием духа». Хотя она тогда ещё не улетела в Америку и периодически звонила ему, побуждая его заняться с ней сексом под предлогом прокатиться или просто куда-нибудь пойти. Мол, мне просто скучно! И он периодически срывался, забывая о том, что они поссорились, и шел той на уступки. Впрочем, – весьма охотно. Так как Лёша её совершенно искренне и уже давно любил. Но не мог ей простить того, что она ему изменяла. Со своим Костей. Даже тогда, когда он снял ради неё квартиру и они начали встречаться чуть ли не каждый день, забирая её часа на два после занятий в институте. И она придумывала себе всё новые и новые занятия – для своей матери. Чтобы быть с ним всё чаще и дольше. Иногда задерживаясь «в институте» допоздна. А то и вообще «срочно уезжала в Город на весь день». Так как являлась председателем клуба с углублённым изучением английского языка. Из-за того, что была тут самая умная. И её не поставили председателем подобного этому головного клуба в Городе только потому, что у неё там не оказалось своего жилья. А поставили гораздо более слабую, чем она. И на передок – тоже. Которая сразу же поняла, что для этого нужно. Совратив американца Джона после одного из корпоративов, который курировал в России оба эти клуба. Чего никак не хотела делать Елена. Даже тогда, когда Лёша соблазнил её… похудеть. Ещё больше. И она стала выглядеть ещё более соблазнительно.

Короче, классика жанра. Лёша был неисправимым исправителем, выправлявшим девушек до их идеального состояния. А затем наслаждался ими и… Страдал от того, что уже не дотягивал до их уровня и уже изменившихся запросов. Осознавая то, что сам же столь высоко «задрал их планку». И нещадно драл «этих коз» в постели. Желая им за это отомстить. Что им безумно нравилось. Его изводить. Ради этого в постели.

И когда «деконтес Воронцова» умчалась в свою Америку, пообещав, правда, что через два года она вернётся, он не обещал её ждать. Хотя она и делала для этого всё, что было только в её силах. В постели. Перед тем, как улететь. Называя всё это «перспективное планирование», как её и учили в клубе: планировать свою жизнь. Тем более, что ей после этой поездки на два года будет закрыт въезд в Америку. Согласно закону, который американцы разработали именно для того, чтобы подобные ей красивые и умные студентки не выходили замуж за их наивных богатых граждан и не получали через этого грин-карту. Отбирали у них деньги и вышвыривали на улицу. И Америку нельзя было обвинить в «утечке мозгов». Из других стран. Мол, у нас тут и своих полно! И из-за этого ей тут ещё два года нужно будет с кем-нибудь перекантоваться. Перед тем как лететь обратно. К тому, с кем она все эти два года а Америке проводила «перспективное планирование». Чтобы затем вернуться и окончательно его «распетрушить». Так почему бы этим «кем-нибудь» не быть Лёше? Уже однажды согласившегося с ней пожить. И за которого она, в крайнем случае, даже планировала выйти замуж. Если «перспективное планирование» в Америке за два года ожидания её обратно в свои объятия потерпит крах. Не выдержав и женившись на американке. Или же найдя себе другую, столь же наивную студентку из другой страны. Убедившись в том, что Лёша вполне себе может прощать и терпеть её измены. Лишь распаляясь из-за этого в постели. Не муж – мечта!

Каковым его считала не только Елена, но и Юлия. Особенно – когда самолёт Елены растаял в небе и Лёша, истерично ностальгируя, понял, что ему все эти долгие без неё два года необходимо будет с кем-нибудь перекантоваться. И как только у него опять не получилось заниматься стяжанием духа, окончательно поняв, что на берегу всё это бесполезно, пошел на уступки матери и её подружке, которая жила с Юлией в коммуналке в одной секции. И после того, как Лёша навестил Юлию, перестала названивать его матери. Решив на общей кухне, что тот попался.

Но Лёша, не считая минет началом для отношений, чувствовал себя абсолютно свободным. Ведь секса у них небыло? И стоя на трапе во время ремонта на своём судне, снова занялся стяжанием. От нечего делать. В основном – ночью, когда всё начальство разбегалось по домам и у него для этого появлялось время. Вся ночь.

Но из-за того, что его занятия были не регулярными, примерно через месяц он снова не выдержал и позвонил Юлии.

Чтобы поехать с ней на сопку, на которую он уже давно мечтал попасть. Ещё в объятиях Елены. Глядя несколько раз на крутую дорогу, ведущую наверх, как только выполненная заявка оставляла его рядом. Понимая, что именно там он ещё ни с кем «не отмечался». И нашел Юлию неплохим поводом, чтобы осуществить свою давнюю мечту. Пусть и с другой, менее привлекательной героиней этого своего сериала. Наивно думая тогда, что меняет не героиню, а всего лишь одну актрису на другую. Когда прима временно улетела от него «в тартарары». Ведь шоу должно продолжаться! Настаивало его тело. Уже всё сильней и неотступней. Предлагая ему сложный выбор: либо рукоблудие, либо Юлия? «Третьего не дано», настаивала заповедь из философского словаря и, ударяя его по рукам, заставляла выбрать «меньшее из зол».