Алексей Иванов - Ассорти(р)

С которой он затем занимался любовью круглые сутки. Вспоминая обработчиц. Делая её глаза за эти круглые сутки всё округлей и округлей. От удивления. Заставлявшего у неё на работе клиентов оглядываться на неровную теперь походку этой бравой ещё несколько дней назад официантки. А её напарниц – сочувствовать ей, попавшей «голодному» моряку «под раздачу». И… Завидовать. Так как она передвигалась так около двух месяцев. Пытаясь выспаться в перерывах на обед и чай. Или просто – прикорнуть возле барной стойки, пока её никто не звал. Стоя. Повесив нос. Заставляя в ужасе отказываться от заманчивых ранее предложений симпатичных и богатых посетителей этого кафе с ней переспать. Даже – за большие деньги. По непонятному для них в этот момент выражению её глаз тут же понимая, что мужики её уже буквально зае!… здили. Не понимая того, что это был один и тот же человек, «сорвавшийся с цепи». Словно раб – со своей галеры. Как называл Лёша свою ми.. лую мини-плавбазу. С обработчицами в мини. Заставлявший эту официантку каждую ночь теперь «гнуть спину». Перед ним. Как свою рабыню. Любви. Чуть ли не до утра. Так как даже просто лежать под ним она уже устала. А губы также уже болят и иногда немеют. Особенно – днём, во время работы. Наделяя её речь непонятным для непосвященных во все эти «постельные ужасы» акцентом, заставлявшим её теперь молчаливо угукать, принимая от посетителей заказы. Заставляя других официанток и бермеш смотреть на Лёшу, каждый день с нетерпением забиравшим Юлию с работы на своей машине, с непонятным ему трепетом и восхищением, не понимая ещё того, что подобное состояние у других жён моряков длится обычно одну-две недели, а не один-два месяца, как он привык. Издеваться над своими девушками, попавшимися ему после рейса «под горячую руку». И тоже, глядя на Юлию, наивно мечтали под неё «попасть», не понимая ещё, в отличии от Юлии, что это за «попадалово». Которое Юлия терпела только потому, что мечтала выйти за Лёшу замуж.

А одна барменша, находившаяся «на фрилансе» в отношениях с мужчинами, так и вовсе заманила однажды Лёшу к себе в двухкомнатную квартиру. Минут сорок, как сорока, восторженно расписывая ему выгоды жизни именно с ней. И не только из-за того, что она на работе «мутит со спиртным», а потому и получает гораздо больше Юлии с её жалкими чаевыми, но и, главным образом, из-за того, что у неё своя «двушка». А не съемная комната в коммуналке, как у Юлии. Но узнав от Жанны, что она проживает в ней со своей пожилой матерью, Лёша тут же свесил не только лапки, но и «горячую руку». Которая тут же к ней остыла. Меркантильная сволочь! Так и не уделив ей должного внимания, как она рассчитывала – соблазнить Лёшу хотя бы на ночь. Ведь у Юлии маячила впереди однокомнатная квартира уже больной свекрови, сын которой погиб на производстве, получив по голове бревном из-за внезапного обрыва троса, работая тогда в порту стропальщиком при погрузке леса. С которой Юлия с тех пор на протяжении десяти лет поддерживала самые тёплые отношения. Растапливая её сердце на предмет наследства. И Лёша не захотел терять с Жанной свои вклады, которые он каждую ночь максимально старался пополнять. Чтобы Юлия даже и не думала отказываться от него даже тогда, когда станет «невестой на выданье», унаследовав «однушку». Как оно месяца через три, проведённые в больнице, и произошло. Пару раз в неделю стабильно навещая больную свекровь вместе с Лешей, таская его за собой на привязи чувства долга. Пригласив затем Лёшу с собой в качестве «священного животного», которому она чуть ли не каждую ночь вынужденно им поклонялась. Если ей не удавалось сослаться на то, что завтра, мол, ей надо будет идти на корпоратив и она опять из-за его вечно возбуждённого интереса к её телу будет еле таскать ноги. По кафелю. Всё равно соблазняя её, чтобы у ней даже и в мыслях небыло изменить ему. После корпоратива. Буквально заставляя её и себя работать в постели на износ. Чтоб неповадно было! С другими. Разумеется – из ревности. Которую её работа и колокольные перезвоны с клиентами по телефону в нем постоянно подогревали, не давая ему остыть. До утра.

Вспоминал Лёша и тут же приезжал на работу к Васаби на автостоянку, в вагончике возле которой и сидели до самого утра девушки лёгкого поведения в ожидании вызова, выдёргивая оттуда Васаби, тут же прибегавшую к нему с чужим телефоном. Показывая его в качестве вещественного доказательства того, что она именно им и зарабатывает деньги, а не тем, чем он мог бы вместо этого подумать. И занимался с ней совершенно бесплатно тем, за что другие девушки, наблюдая, как плавно покачивается его машина, получали деньги. Бесплатно повышая её мастер-класс! Вспоминая с ней то, чем он с Юлей так долго занимался. Стараясь обучить Васаби её коронному номеру – сглатывать в течении столь долгой в этот момент минуты результаты его труда. Над её отговорками и ленью. Заявляя ему, что тогда от неё будет «дурно пахнуть». И клиенты смогут подумать, что она тоже… Работает наравне с другими. Ведь она не просто принимает от них звонки, но ещё и сопровождает девушек на рандеву, берёт деньги у клиентов и контролирует то, чтобы те не работали сверхурочно – за уже взятую за количество их человеко-часов сумму. Потраченного строго только на одного клиента.

– Я знаю суть работы «Мама-сан», – понимающе улыбался Лёша и совал в рот Васаби насколько кубиков жевательной резинки, чтобы отбить запах.

Как постоянно делала это Юлия, когда они только начинали встречаться. И Лёша заканчивал с ней на сопке секс. Неизменно заканчивая его её «фирменным приёмом». Как с довольной улыбкой поясняла Юлия (заканчивая с Лёшей), что именно это, подчеркивала она (ещё раз ему это наглядно продемонстрировав, пытаясь высосать из него всё-всё без малейшего остатка), и заставляет её однажды бывших в её объятиях мужчин возвращаться к ней снова и снова. За добавкой к этому изысканному только с ней блюду. Добившись за пару месяцев встреч того, чтобы и Лёша начал с ней не просто встречаться, пока было лето, но и переехал к ней жить, как только наступила осень, и в машине стало уже холодно. Этим заниматься. Пока не ушёл в рейс на мини-плавбазе. Чтобы вернуться не просто на берег, а именно к ней. Тут же разогнав по телефону всех её любовников, отобрав у неё телефон, который он ей и давал, уходя в рейс. И внушив за пару месяцев совместной жизни буквально отвращение к сексу. Ведь некоторые из её любовников тоже мечтали вместе с ней переехать в её однокомнатную квартиру, которая уже несколько лет (как свекровь «На всякий случай, мало ли?» оформила на неё завещание) постоянно маячила у Юлии на горизонте. И старались как могли. Пока Лёша не вернулся из рейса и не слил этих старателей «в унитаз». Доказав не только Юлии, но и всему коллективу кафе, знавшему об её похождениях на лево, что он единственный из всех возможных кандидатов на её сердце. А следовательно и – квартиру. Которые снова и снова пытались для неё актуализироваться, но уже – тщетно. Лишь убеждаясь снова в том, если она ему всё-таки изменяла, что Лёша любит её гораздо сильнее. И не только телом. Но и – сердцем, которое Лёша всегда ставил во главу угла. Добиваясь того, чтобы Юлия в него влюбилась. И моментально вспомнила о том, как только Лёша пришёл из рейса и начал интенсивно её любить, что она не просто похотливая самка, как думало большинство её любовников, но и важная дама. Его сердца. Требуя от неё и самоуважения и, из уважения к нему, больше не изменять – своим высшим принципам! Чтобы он в ней не разочаровался. Как это неизбежно произошло после года совместного проживания в квартире. Сменив её через полгода систематических измен ему на Татьяну. Оказавшуюся, на самом деле, лишь предтечей Васаби. Ведь сразу же после Юлии он ни за что не позволил бы себе столь низко пасть. До Васаби. Ни морально, ни – социально, променяв квартиру Юлии лишь на квартиру Тани.