Яна Тарьянова - Пирожок для спецназовца

Пару раз Ахим докладывал о ходе дел своим родителям – они тревожились за его моральное состояние, никак не могли поверить в измену Витольда и развод. Старшее поколение, чтящее клятвы у алтаря, не желало принять факт, что Ахим вляпался в пословицу: «Седина в бороду – бес в ребро». Витольд был старше на десять лет, и – как выяснили адвокаты – начал погуливать, справив сорокалетие. Подцепил любовника на корпоративе, через месяц после юбилея.

Наверное, любовника тоже можно было понять: глава крупной строительной фирмы, видный волк с благородной сединой внезапно вспыхивает страстью, осыпает дорогими подарками, желает зачать ребенка. А что супругом обременен… супруг – не стенка, подвинется. Тем более – бездетный. Не родил за восемь лет брака.

Так в итоге и вышло – Ахим подвинулся. Вот только понимать ни мужа, ни любовника не желал: зачем было сначала клясться у алтаря Камула, а потом юлить и прятаться в норах?

Ахим был висом, серединкой на половинку. Отец-альфа – суровый, уже заматеревший волк, отслужил два года в армии по обязательному призыву, и ушел на производство, в сталелитейный цех. Поднялся от мастера до начальника цеха, работал с людьми, волками и даже медведями, дома никогда голоса не повышал, отца-омегу на руках носил и на годовщины дарил роскошные букеты. Отец-омега, рыжий лис с бурым ремнем по хребту, был государственным инспектором по охране труда и технике безопасности. Познакомились родители во время проверки на заводе, повстречались около года и пошли к алтарю. Не к Камулу, как принято у волков, а к Хлебодарному. Может, потому и связала клятва крепче, откуда знать?

Родители настойчиво предлагали Ахиму вернуться в их квартиру: его комната еженедельно убиралась, вещи лежали в шкафах на полках. Беспокойство было понятно, но Ахим никак не мог им втолковать, что отчий дом – не место, где можно выплеснуть кипящую злость. Еще не отпустило, временами хочется орать и что-нибудь швырять. Лучше это делать в одиночестве, подальше от родительских глаз.

Больше всего Ахима взбесило убранство любовного гнездышка. Квартиры, где Витольд наставлял ему рога. Круглая кровать с ярко-розовым покрывалом! Ладно бы круглая, но спальня невыносимо утопала в розовом, шевелилась кисеей, потряхивала кистями балдахина, ворсилась мехом абрикосовых ковров на полу. И это логово волков? Тьфу! Стыд и позор!

Ахим специально пару раз прошел по коврам, оставляя грязные следы ботинок. Немножко полегчало.

Он выбрал себе квартиру с двумя спальнями и огромным угловым балконом, с которого были видны и пожарная часть, и отдел полиции, и – совсем немного – штаб спецназа. Розовое гнездышко решил растерзать, вытаскивая покрывала и ковры в мусорный бак – авось каким-нибудь бродяжкам пригодится. На третью квартиру моментально нашлись съемщики – человеческая пара без детей, с толстым и ленивым котом. С подбором персонала дело продвинулось наполовину. На одну смену Ахим почти сразу принял двух братьев-омег, бурых лис, повара и пекаря. На вторую смену с биржи труда направляли людей и бет, и Ахим язык стер, звоня и напоминая: льготный налоговый статус обязывает его брать на работу только омег – ну и альф, если таковые возжелают устроиться в общепит – без возражений давать им отпуск в недели течки или гона, и щедро оплачивать декрет.

Через неделю напоминания достигли цели. На пороге почти готового к работе кафетерия возникло юное создание. Омега, лис мраморных кровей, альбинос с нежной кожей и мгновенно розовеющими щеками. Голубоглазый, приятно округлый, до неприличия молодой и дико смущающийся. Юнца звали Стжеслав, опыта работы он не имел, только двухнедельную практику после кулинарного училища.

Живое воплощение невинности с именем, напоминающим редкий сорт кактуса, претендовало на место пекаря. Ахим осмотрел его с головы до ног и объяснил, на какой прослойке населения собирается зарабатывать деньги.

– Здесь будут толпиться волки. И лисы, и висы. Альфы. Бесцеремонные, шумные, не питающие почтения к омегам. Мы наслушаемся претензий, что наши пирожки – горькие, что наши булочки и ватрушки застревают в горле, царапаясь корками. Самых наглых клиентов я буду посылать на все четыре стороны, мы имеем право отказать в обслуживании любому человеку или оборотню, не озвучивая причин. Но это тяжелая артиллерия, ее не применишь на каждый чих. Мелкие претензии придется выслушивать тебе и напарнику-повару. Ты уверен, что справишься с этой работой? Я беспокоюсь не о твоем стаже и отсутствии опыта. Мне кажется, что ты не сможешь хладнокровно советовать альфам запить булочку компотом.

– Я смогу, – пламенея щеками, ответил Стжеслав. – Мне очень нужна работа. Надо срочно заплатить за квартиру.

– Испытательный срок? – Ахиму не хотелось обижать парнишку. – Извини, Стже…

– Зовите меня Славеком, – создание зарумянилось еще сильнее. – Буду рад испытательному сроку, господин Ахим. Когда можно приступать?

– Надо найти тебе напарника. Я уже взял на испытательный срок повара и пекаря. Смена выходит на неделю. Надеюсь, за это время появится кто-нибудь подходящий.

Краснощекий Славек погрустнел и вытащил из кармана документы.

– Вы же меня оформите?

Ахим взял удостоверение личности, машинально проверил дату рождения, место регистрации – крохотный хутор в недрах провинции – и зацепился взглядом за отметку «происхождение». Вис.

– Я думал, ты чистокровный лис, – удивленно и немного бесцеремонно заявил он. – Волчья кровь совсем не заметна.

– Отец-альфа – лис из клана Арктического Мрамора, – заученно проговорил Славек. – Отец-омега – полярный волк.

– Я тоже вис.

Признание должно было показать: Ахим не верит в бредни и сплетни, преследовавшие детей смешанной крови. Молва наделяла висов, мягко говоря, повышенной любвеобильностью. Злые языки брали за основу правду – омеге-вису было сложно зачать, и откровенную ложь – якобы, бесплодие подталкивало их к бесконечным случкам с разными партнерами. Ахиму приходилось слышать обидное и хлесткое слово «лолка», которым клеймили висов-омег. Не в свой адрес. Но приходилось.

– Я бы не подумал, – внимательно изучив его лицо, сказал Славек. – Вы даже на кварта не похожи. Выглядите и пахнете, как чистокровный волк.

– Весь в отца, – немного принужденно усмехнулся Ахим.

Они прошли в отгороженный уголок-конторку, подобие офиса. Ахим достал из сейфа типовой бланк договора, отыскал ручку, дождался, пока Славек заполнит строки. Поставил свою подпись. Подумал, предложил:

– Ты можешь подойти на открытие. Присмотришься ко второй смене, оценишь клиентов. Решишь, по силам ли тебе такая работа. Если передумаешь – порвем договор, а я подпишу тебе отказ для биржи, возьму вину на себя, поставлю предлогом отсутствие опыта.