Яна Тарьянова - Пирожок для спецназовца

– Заранее спасибо! – расшаркался Славек. – Я обязательно приду.

Открытие намечалось через три дня. Как и положено, вылезла тысяча хвостов, которые нужно было срочно подчищать, Ахим завертелся, закрутился, недобрым словом поминая непрофильное образование. Он специализировался на гостиничном бизнесе, несколько лет проработал управляющим небольшого отеля. Опыт такой, да не такой.

В вечер перед открытием в кафетерий пришел очередной кандидат в повара. Замороченный Ахим оторвался от накладных, смерил взглядом молодого волка-альфу, решил, что перед ним один из полицейских, не умеющий читать, и буркнул:

– Закрыто. Приходите завтра.

– Я по поводу работы, – голос звучал едва ли не угрожающе. – У меня направление с биржи.

Ахим настолько изумился, что отложил накладные.

– Направление, – уточнил он. – На работу. Поваром.

– Поваром, – подтвердил молодой альфа.

Ахим изучил документы под пристальным волчьим взглядом. Диплом кулинарного техникума. Год работы на пищевом комбинате. Год работы в шашлычной. Отличные характеристики. Трудно найти повод для отказа.

«А чем Хлебодарный не шутит? – неожиданно подумал Ахим. – Да, по традициям выпечку должен готовить омега, иначе пирожки и ватрушки пеплом в горле встанут. А на самом-то деле, сколько осталось от этих традиций? Нам привозят замороженные полуфабрикаты, которые мы доводим до готовности в печи. Кто там, на хлебозаводе, надзирает за линиями? Альфы? Омеги? Или беты? Может быть, полицейские охотней потянутся в кафетерий, увидев за стойкой собрата? Тем более что повар займется салатами и грилем. Пирожки и ватрушки в печь будет ставить пекарь-омега».

– Вот что, Ёжи… – перед тем, как произнести имя, Ахим сверился с документами. – Ты меня устраиваешь. Но, прежде чем подписывать контракт, я прошу тебя познакомиться с напарником. Если вы не сможете сработаться, я уволю того, кто будет зачинщиком ссор.

– Он омега? – прищурился тот.

– Омега. Вис.

– Я не буду ссориться с омегой.

Прозвучало это так, как будто Ёжи забыл добавить: «Сразу убью».

– Подходи завтра. Открытие в двенадцать дня. У полицейских и спасателей начнутся перерывы. Хоть кто-то, да зайдет. Из любопытства.

– Вы выбрали хлебное место, – в бурчании прозвучало одобрение.

– Досталось по случайности, – усмехнулся Ахим. – Извини, у меня дела. Жду тебя завтра.

Некоторые сомнения оставались. Волк-альфа в поварском деле – редкость. В сфере обслуживания – втройне. Любят они грызться и меряться гордыней. Потому в основном и служат в армии и полиции – там, где можно тратить злость в рамках закона. А еще по Ёжи не определишь, как он относится к омегам-висам, верит ли в сплетни, маскирует ли пренебрежение напускным равнодушием. Сразу этого не выспросишь и не выяснишь, придется наблюдать. Если начнет хамить – самому Ахиму, когда выплывет правда, или Славеку… вот алтарь Хлебодарного, вот – порог. Прощай, забыли лицо и имя.

Глава 2. Торжественное открытие

Ахим ушел спать, мучимый нехорошими предчувствиями. Вскочил, едва услышав будильник, в семь утра. Вышел с чашкой кофе на балкон, оглядывая окрестности. Августовское солнце пробивалось сквозь крону липы. Дерево росло стратегически удобно, прикрывая балкон от жадных спецназовских глаз. Глоток кофе взбодрил, Ахим окончательно проснулся, и понял, что альфы, толпящиеся возле пожарки и полиции, рассматривают его кафетерий. Братья-лисы и уборщик должны были подойти на работу к восьми утра. Торжественное открытие намечалось на полдень. Веранда, еще не украшенная воздушными шарами, по идее, не могла вызывать пристального внимания. Что заинтересовало служивых?

Допить кофе и спуститься вниз – минутное дело. Ахим вышел из ворот, миновал стену фасада и уткнулся носом в веранду. Кто-то предвосхитил его желание украсить заведение к празднику. Занавеси из искусственных лиан переплели ленты: алые поминальные и черные, расписанные почти забытой вязью. Метка Хлебодарного, проклинавшего дом, и объявлявшего хозяина демоном снопа.

Блюстители традиций не побрезговали современными технологиями: прибили ленты к искусственной зелени степлером, не позволяя сорвать метки без повреждений. Ахим выругался, сходил в дом, вооружился ножницами и кухонным ножом, и вернулся к веранде – под взглядами полиции и спасателей. Он резал ленты вместе с зеленью, бросал на асфальт, чтобы потом убрать в мешок, и не заметил, как к кафетерию подошли братья-лисы.

– Ох-ох, – застонал старший. – Грешно работу начинать без покаяния. Надо вызвать жреца, пусть обряд очищения проведет.

– Какой обряд? – взъярился Ахим. – Через четыре часа открытие! Отпирайте помещение, начинайте шинковать овощи, ставьте выпечку.

– Нельзя идти против воли Хлебодарного, – прошипел младший братец-пекарь. – И порог переступать нельзя, пока поминальные зерна не уберут.

Ахим взглянул на пол веранды, засыпанный крашеным пшеном и горохом, срезал очередную ленту и приказал:

– С черного хода иди, если тебе вера через мусор шагнуть не позволяет. И избавь меня от показного благочестия. Тот, кто это сделал, не чтит ни Камула, ни Хлебодарного, иначе бы не шутил с подобными вещами.

– Не тебе судить, – прищурился бурый. – Вы, висы, бродите меж двух алтарей, лавируете, не признавая ни одного, ни другого бога. Мы с братом не возьмем грех на душу. Мы уважаем волю Хлебодарного.

«Вот и вылезло… – подумал Ахим. – Чистая кровь, правильные боги, пониженная социальная ответственность… как некстати. Не судьба сегодня открыться».

– Увольняю обоих, – сообщил он, обрезая очередную ленту. – За документами зайдете завтра. На испытательном сроке я могу отказать вам от места без объяснения причин, чем и пользуюсь. До свидания!

– Добрый день!

Ахим вздрогнул. Волк Ёжи как будто вынырнул из-под земли – уличный шум скрадывал шаги, сбивал с толку.

– Позвольте, я помогу.

С ножом Ёжи обращался уверенно – рубил ленты быстро и аккуратно, рассчитывая силу удара.

– Есть перчатки и мусорные мешки?

Да что же это такое? Славек тоже подкрался незаметно, и, не испытывая никакого божественного трепета, топтался по крашеному пшену.

– В кафетерии, в подсобке, – Ахим отрезал последнюю ленту на правой половине веранды, неловко достал ключи из кармана. – Зеленая кнопка поднимает жалюзи. Замок простой.

К приходу уборщицы и декоратора, который должен был наполнить гелием воздушные шары, о проклятье и поминовении ничего не напоминало. Славек смел пшено и горох, Ёжи набил лентами два больших мешка и вынес их в мусорный бак. Вопрос: «Открываемся или откладываем на завтра?» так и не прозвучал. Ёжи и Славек отмылись, переоделись в форму, и, шурша прозрачными перчатками, принялись за дела: противни с пирогами и ватрушками отправились в печь, бодро застучала овощерезка, от гриля вкусно запахло курятиной. Ахим вспомнил, что не успел позавтракать – да он и переодеться из домашних штанов не успел – и поспешно сбежал в свою квартиру.