Александра Вьюга - Любовь в городе N-ске

К окончанию семейного воскресного обеда в уютной родительской гостиной я попросил минуточку внимания и торжественно сообщил:

– Я должен вам всем кое в чём признаться. Я люблю, любим и очень счастлив. Надеюсь, вы за меня порадуетесь, сможете принять мой выбор и не осудите.

Родители довольно закивали, и мама сказала:

– Ну конечно, Витенька! Мы за тебя очень рады. Когда ты нас с ней познакомишь?

Я поёрзал на стуле и прояснил ситуацию:

– Тут есть один нюанс. Мой избранник – парень. Но он вам точно понравится! – И я пустился в пространные описания достоинств Влада.

Отец краснел, мать бледнела, брат сохранял спокойствие, а его жена смотрела на меня с сочувствием.

Когда я закончил свою речь, отец начал орать, а мать плакать. Дав отцу выпустить пар, брат взял ситуацию в свои руки. Он с нежностью взглянул на свою жену и сказал:

– Нам тоже есть что вам сообщить. Моя жена беременна, и через полгода мы подарим вам третьего внука. Так что род точно не прервётся, и семейный бизнес будет кому передать. Поэтому я не вижу никакой трагедии в голубизне Вити. В конце концов, это не его выбор, а ошибка природы, над которой мы не властны. Он по-прежнему мой брат и ваш сын, поэтому давайте не будем его мучить и унижать, а примем таким, какой он есть. Я, по крайней мере, так и сделаю.

Родители выдохлись и безмолвствовали, я решил дать им время всё осознать и сказал:

– Я пойду, пожалуй. Меня Владик дома ждёт.

При слове «Владик» мать вздрогнула, а у отца дёрнулся глаз. Я оделся и отбыл.

Через неделю после этой семейной встречи, в середине рабочего дня отец вызвал меня к себе. Я работал в головном офисе руководителем отдела продаж, и мой кабинет находился на этаж ниже отцовского. Зайдя к отцу и закрыв за собой дверь, я был готов услышать всё что угодно, но только не:

– Виктор, ты хорошо зарекомендовал себя, я тщательно слежу за твоей работой и нахожу, что ты достоин гораздо большего. Тебе пора двигаться дальше. Я открываю филиал нашей компании в N-ске, и ты его возглавишь. Вылетаешь через две недели. Начинай передавать все дела своему заместителю.

Я возмутился и разозлился:

– Ты что, меня ссылаешь?! Это из-за того, что я гей?

Отец поджал губы:

– Не надо драматизировать. N-ск – большой хороший город, тебе там понравится. Возьмёшь с собой своего… кхм-кхм… Владика, и будете вы там жить долго и счастливо. А в Москве тебе не стоит оставаться. Нечего тут отбрасывать свою голубую тень на моё доброе имя и безупречную репутацию нашего бизнеса.

Вернувшись в свой кабинет я бушевал. Обрывки бумаг полетели во все стороны, канцтовары были безжалостно переломаны, кресло пало смертью храбрых при встрече со стеной. Сунувшаяся ко мне помощница выслушала всё, что я о ней в данный момент думаю и куда ей надлежит отправиться, и отправилась… пить успокоительное.

После того как пар был выпущен, я принёс извинения ни в чём не повинной девушке и попросил раздобыть мне новые канцтовары, поставил на место кресла стул, уселся на него и через некоторое время пришёл к выводу, что всё не так уж и плохо.

В принципе, семейный бизнес мне нравился, возглавить филиал я был готов, и, если подумать, мне это было даже интересно. Я никогда не был таким уж прям мажором. Родители воспитывали нас с братом в строгости, учился я всегда хорошо, и, помимо экономического образования, у меня было второе высшее по полиграфическому оборудованию. Работал я тоже на совесть, во всё вникал, всем интересовался и во всём разбирался. По большому счёту отец был прав, пора мне было двигаться дальше.

Вечером я ехал домой в благодушном настроении, предвкушая каким замечательным руководителем стану и как буду наслаждаться тихой семейной жизнью с Владом в чудесном городе N-ске. Ну, по крайней мере в одном я точно ошибался.

Когда я радостно сообщил Владу о своём повышении и о том, что мы с ним через две недели летим на постоянное место жительства в N-ск, он вытаращил на меня глаза и завопил:

– Ты что, Вить, совсем больной?! Где я, и где N-ск?! Что я в этой дыре делать буду?!

Я подрастерял свой кураж:

– Нууу… То же, что и здесь…

К слову сказать, здесь он ничего особо не делал. Из вуза его отчислили, и он вот уже полгода размышлял, куда бы ему ещё поступить, так, чтобы с учёбой не напрягаться, а диплом всё-таки заиметь. Работу искать он не считал нужным, так как я ему ни в чём не отказывал и деньгами не попрекал.

– Нет, Вить. Извини. Ни в какой N-ск я не поеду. С тобой, конечно, было круто, но на такие жертвы я не готов.

Я кусал губы и заламывал руки:

– А как же наши чувства, Влад? Наша любовь?

– Я тебя умоляю… Какая любовь может быть в N-ске?

– Да какая разница где?! Главное – мы будем вместе!

– Нет. Я точно не поеду. Это не моя тема.

Он посмотрел на меня, убитого горем, погладил по плечу и сочувственно произнёс:

– Ну, Витюшь, ну не расстраивайся. Найдёшь там себе любовь на месте. Провинциальные мальчики тебе в рот смотреть будут, любой под тебя ляжет. – Он чмокнул меня в щёку и пошёл собирать вещи.

Оставшиеся две недели я передавал дела, а по вечерам заливал своё горе крепким алкоголем. В N-ск я отправился с твёрдой уверенностью, что единственной моей любовью в ближайшее время будет филиал компании. Так оно, впрочем, и вышло.

Закончив с текучкой, я начал мечтать о Кирилле. В моей голове проносились радужные картины нашей долгой и счастливой совместной жизни. К концу рабочего дня я уже представлял наше далёкое будущее и нас пенсионеров, сидящих на крылечке домика у моря, любующихся закатом и держащихся за руки. Так, витая в подобных грёзах, я и поехал домой.

А дома, когда я открыл дверь, меня встретил Женя. Он вышел в коридор в своих линялых домашних джинсах и любимой серой футболке с изображением птичек, чмокнул меня в щёку, улыбнулся своей обычной доброй улыбкой и спросил:

– Привет! Хлеб купил?

Свежий хлеб был Жениной слабостью. Он мог есть его с чем угодно – с супом, с салатом, с горячим, с десертом и даже вместо десерта. Он, конечно, старался им не злоупотреблять, говорил, что боится растолстеть и перестать мне нравиться, но иногда всё же просил меня его купить. Причём не в супермаркете, а именно в маленькой пекарне на углу моего дома, которая славилась своей продукцией и всегда собирала небольшие очереди таких же любителей свежего хлеба, как и Женя. И я после работы оставлял возле дома машину и шёл покупать ему его любимый багет или иное свежеиспечённое хлебобулочное изделие. Если не забывал, конечно. Но забывал я, к сожалению, не редко, и этот раз не стал исключением.

– Прости, Жень. Вылетело из головы.

Он, как обычно, не обиделся и сказал то, что говорил всегда:

– Ничего, там ещё осталось немного. Завтра купишь. Мой руки, будем ужинать.