Влада Багрянцева - (не) Целуй меня!

– Так это же наш участок! – замечает Себастьян.

– Воспользуемся их тупостью. Или ты сам хочешь бумажки убирать?

Себастьян мотает башкой – конечно, не хочет. Джастин тоже не захочет, но кто его спрашивает?

Не принимать душ три дня – такое себе удовольствие, конечно, поэтому в процессе поиска мусора нами всеми было принято решение отыскать еще и спрятанное в зарослях рядом с зоной отдыха лесное озеро. Удроченное, само собой, но если его очистить от пластика и пакетов…

– Ужас, – говорю я, увидев его. – Человечество – это зло. Но сегодня мы это исправим.

– Фу! – один из омег в лосинах откидывает носком кроссовка банку из-под пива. – Мы тут будем мыться? Да тут заразы больше, чем в общественном туалете!

– Экологи брали пробы перед нами, ничего тут нет. Ну, что могло бы нам навредить, имеется в виду. Мы очистим берег, принесем во-от те доски, оставшиеся от лодочного домика и разложим их во-от здесь – чтобы заходить в воду спокойно и не бояться напороться на стекло. Тут когда-то даже лодка была для прогулок. Тащите сачки из автобуса, будем вылавливать то, что достать отсюда не сможем. И альф тоже тащите – они этим и займутся.

Омеги убегают, треща кустами и смеясь над чем-то, Себастьян как-то грустно смотрит им вслед, вернее, на их булки, но первым подходит к берегу и начинает складывать в мешок все то, что тут изначально не росло. Через минут пять к озеру прибывают альфы и дело сдвигается с мертвой точки окончательно – этим бугаям только повод дай повыеживаться перед омегами. Даже майки сняли. Даже Томас.

– Какой у него пресс, ты видел? – с мечтательным вздохом спрашивает рядом один младшекурсник другого, и я прямо слышу, как нас окружает стая бабочек и сверкающие розовые блики от пайеток Джастина. – Вот это да-а-а…

Я взмахиваю рукой, случайно сшибая стрекозу в полете:

– Почему все голые? – рявкаю, и альфы инстинктивно прикрывают руками пах, хотя штаны никто не снимал. – Вы что, хотите обгореть на солнце? Нам еще два дня работать, никто вас кремом потом мазать не будет!

– Ну почему не будет… – говорит коротко стриженный, похожий на розовоносого кролика, омега, смотря на меня с благоговением – он такой маленький, что на него даже злиться не хочется, поэтому я поправляюсь:

– Не будет, потому что его никто не брал. Этого не было в списке необходимого. Мы же не загорать сюда приехали.

Альфы ворчат, но футболки натягивают, омеги разбредаются группками и к вечеру общими усилиями нам удается вернуть озеру первозданный вид. Даже лягушки вылезают откуда-то и сидят на нагретых за день камнях, выпучив глаза – похоже, удивлены оживлению. Я бросаю перчатки в мешок, который потом отнесу в пикап Михаэля, а тот в свою очередь вывезет утром весь мусор на свалку. Вытираю пот со лба ладонью и смотрю на чистую водную гладь, довольный результатом, когда ко мне подходит Томас.

– Давай помогу донести, – говорит, но я отказываюсь:

– Я еще не закончил, я сам. Спасибо.

Он пожимает плечами и идет дальше, к другому омеге, который помощи как раз рад, и они вместе уходят по вытоптанной тропе вверх по склону. Я, будто на автопилоте, поворачиваю голову так резко, что хрустит в шее – что за странное ощущение, будто… А, ясно, дело в том, что мы все вспотели, Томас тоже, и я учуял его запах, который в повседневной жизни обычно скрыт за дезодорантами и парфюмом. И очень плохо, что меня до косточек пробрало сначала ледяными мурашками, потом обжигающими. Интересно, это всегда так, если попадается совместимый с тобой парень? Или я так реагирую потому, что толком ни с кем и не «совмещался»?

Я отворачиваюсь и вздрагиваю, не ожидая увидеть нос к носу Михаэля:

– Мистер Михельсон, нельзя же так пугать!

– Феншпш… Йен, все уже ушли разжигать костер и ставить палатки, – сообщает он. – Ты чего застрял?

– Хотел еще досок принести, типа для пирса. Хотим вечером искупаться. Сначала альфы, потом мы.

– Вот как? Хорошая идея, Фешпш… Надеюсь, тут неглубоко.

– Я прослежу, мистер Михельсон, чтоб никто не утонул.

Он уходит, а я еще занимаюсь обустройством берега, и когда выхожу ко всем, то обнаруживаю, что Себастьян выполнил свои обязательства: палатка установлена, матрас надут, вещи сложены вовнутрь. Сверху палатки еще и пленка натянута на случай дождя, хотя его не обещали, иначе бы никуда мы не поехали. Наши соседи – коротко стриженный миниатюрный омега с двумя товарищами. Томас со своим патлатым расположились у самого края стоянки. Как я узнаю, что это их палатка? Потому что от нее и до автобуса протянута бельевая веревка, на которой висит та самая майка в блестяшках, белые носки и еще одна веревочка. Я щурюсь от солнца:

– Он шнурки что ли постирал?

– Это трусы, – говорит Себастьян, и я стою, насупившись – понятно, что никто девственником из этой палатки сегодня не выйдет. Если бы это происходило без меня, не отшибе вселенной или хотя бы на другом конце леса, у меня бы так не подгорало, но почему именно сейчас, именно тут, рядом… Я понимаю, что все люди занимаются сексом, иногда даже в таких вот местах, но почему меня так бесит этот Джастин? Может, потому что он занимается сексом с Томасом, который произносит мою фамилию без запинок и всегда улыбается мне, точно он мой личный лечащий врач?

От этих мыслей меня отвлекает звонок папы, который переживает, что я с утра не позавтракал, затем я спасаю от взрыва омег, которые решили бросить в костер консервы, чтобы их подогреть, потом из вовремя вытащенных и остуженных банок вытряхиваю мясо и варю из него и смеси круп первоклассный походный суп на всех. Сосиски сметаются тоже моментально, а зефир решено оставить на вечерние посиделки. Альфы уходят к озеру мыться, после них идем мы.

– Тиной воняет! – ноют омеги, но я все равно загоняют их в воду. От визга сначала закладывает уши, но после он переходит из возмущенного в радостный, и мы плескаемся дотемна.

Я сижу на досках, вытянув ноги и обсыхая, слушая, как кто-то из альф тренькает на гитаре у костра. Лягушки квакают умиротворяюще, комары если и кусают, то не меня, у противоположного берега что-то булькает – может, тут даже рыба водится. Прекрасный вечер. И луна такая жирная, круглая, висит над лесом как желтая выпуклая пуговица.

– Так хорошо! – произносит чернявый омега – Майло, вроде бы, если я правильно запомнил. – Надо было нам раньше записаться в волонтеры, мы думали, там только собрания и всякие там… Ну… – Он косится на меня, и я фыркаю:

– Думали, мы в домах престарелых постоянно утки выносим? Не, только в рамках акции на день ветерана. В обычное время это вот такие поездки, еще с командами универа выезжаем на соревнования как группа поддержки и организаторы.