Юэда Снеж - Братская любовь

– Нас ждут, малыш. Идём.

Шепчу я и мягко подталкиваю его к постели.

Это брат, мой брат там на постели в объятиях извращенца. Брат! Он только что стонал, отсасывал этому ублюдку, а теперь ластится к нему, послушно раздвигает ноги, насаживается на этот чёртов член. А я стою, смотрю и хочу провалиться сквозь землю, потому что такой же урод сейчас ласкает меня, и я горю. Горю от стыда и похоти.

Что они с нами делают? За что? Почему? Почему не могу контролировать себя? Ведь я же не накачан этой дрянью! Почему же всё тело пылает, ломит от возбуждения, и я еле сдерживаю стон?

Властные руки подталкивают к постели, прямо к брату. Смотрю на его дрожащие ресницы, на разгорячённое лицо, на приоткрытые губы. Это совсем чужой, незнакомый Хан аки. Противно, отвратительно, страшно от того, что вижу его таким, не могу отвести взгляд. Я хочу смотреть на него, на такого.

– Хочешь его узнать? – жарко шепчет в ухо мучитель.

А Ханаки открывает глаза. Они затянуты дурманом страсти, но всё же брат узнаёт меня, растягивает губы в радостной улыбке, тянется ко мне. И я вздрагиваю, как от удара током, потому что влажный язык брата касается моей головки, лижет её. О господи, мой брат! Мой собственный брат делает это.

Вцепляюсь Ханаки в плечи, пытаюсь отстраниться, вырваться. Но не дают.

– Дурачок, это же так здорово, – смеётся сзади мучитель и вводит мой член брату в рот, а тот послушно обхватывает его губами и начинает ласкать, посасывать.

Я задыхаюсь, вжимаюсь в своего мучителя, хрипло стону. Это так отвратительно и так приятно смотреть на брата, видеть, как он это делает, ощущать эти ласки, двигаться в нём.

Слышу довольный смех и чувствую, как сильные пальцы проникают в меня, растягивают. Он входит медленно, аккуратно, почти заботливо, и я выгибаюсь под ним, растворяюсь в этом сладком кошмаре. Кошмаре, в котором пара извращенцев трахает нас с братом. Я растворяюсь, таю, тону. Погружаюсь в эту феерию ощущений поцелуев и ласк, тихих стонов и прерывистых вскриков, сладкой боли и безумного наслаждения. Дрожу, толкаюсь с силой в Ханаки, кончаю ему прямо в рот. Тот проглатывает всё. А я чуть не плачу. Чуть не плачу, когда он начинает слизывать остатки спермы, вылизывать член. Чуть не плачу, когда мучитель разряжается в меня, и семя стекает по бёдрам. Я чуть не плачу, а они смеются. Эти извращенцы, эти уроды, эти…

Не успеваю произнести, не успеваю даже додумать. Горячие губы касаются моих, и властный язык по-хозяйски проникает в рот. Мычу, пытаюсь вырваться. Но куда там? Он сильнее, намного сильнее. И чем больше брыкаюсь, тем крепче он стискивает меня. До хруста костей. Перестаю сопротивляться, повисаю безвольной куклой в его объятиях, и чувствую, как что-то холодное прикасается к шее. Секунда – и я вздрагиваю от колющей боли.

Сволочь! Он снова ввёл мне эту дрянь! Он…

Он целует меня. Страстно, нежно, чертовски приятно. Принимаю ласки, отвечаю на них и закрываю глаза. Голова идёт кругом…

Он во мне – мой ласковый хозяин, мой сильный господин. Чувствую жаркие руки, влажные губы, слышу бархатный шёпот:

– Умничка, малыш. Прогни спинку.

Выполняю. Я сделаю всё, что он скажет. Абсолютно всё. Лишь бы продолжал заполнять меня, двигаться, играть со мной. Его игрушки чудесны, но ничто не может сравниться с горячим членом, проникающим внутрь, дарящим эти незабываемые ощущения. Хочу подчиняться ему. Хочу!

– Ханаки, котёнок, – дыхание обжигает, язык щекочет ухо. – Посмотри, кто к нам пришёл.

Открываю глаза. Сначала всё плывёт, но постепенно цветные пятна обретают форму, и вижу прямо перед собой…

Братик?

Сердце трепетно замирает, а потом восторженно несётся вскачь.

Братик здесь. Со мной. С нами! И руки второго хозяина ласкают его. Как же это красиво.

Завороженно смотрю на разгорячённое лицо Китори, на его грудь в объятьях господина, на плоский живот с аккуратной ямкой пупка, и взгляд замирает на члене. На гладком, налитом кровью члене, по которому гуляют пальцы господина.

Хочу. Хочу его!

Тянусь, касаюсь языком, облизываю головку, пробую эту восхитительно нежную кожу, и слышу судорожный стон брата. Он цепляется за плечи, пытается вырваться.

Почему, братик? Это же приятно. И тебе, и мне.

Но рука хозяина властно обхватывает член, и я заглатываю его, ласкаю языком. Хочу сделать братику приятно, хочу доставить ему удовольствие. Хочу получить удовольствие по полной.

Это так классно, так чудесно, просто божественно чувствовать себя максимально заполненным, ощущать в себе их твёрдость, силу, слышать стоны, ловить их ритм.

Движения Китори становятся частыми, быстрыми, он рывками входит в меня, почти кричит. А я наслаждаюсь им, наслаждаюсь теми ощущениями, которые он дарит. Протяжно застонав, он изливается в меня, и я жадно глотаю сперму. У неё особый вкус – вкус братика. Облизываюсь. Не хочу потерять ни капельки. Поэтому снова припадаю к члену и аккуратно, смакуя, вылизываю его.

Братик дрожит, братик мычит, бьётся в объятьях своего господина, а я зажмуриваю глаза от удовольствия. Глупый братик, глупый. Это же так классно, когда заботливые руки обнимают, ласкают…

Руки… Эти нежные, сильные руки касаются моего члена, и я прогибаюсь, тихо стону, пихаюсь в них. Наслаждение, острое, сладкое наслаждение захлёстывает волна за волной, пока не накрывает с головой.

Расслабленно откидываюсь на плечо хозяина и запоздало соображаю, что по бёдрам стекает его сперма. Улыбаюсь и трусь о широкую грудь головой. Хозяин поднимает меня, аккуратно укладывает на постель, гладит по лицу, ласково улыбается. Он такой нежный, такой заботливый, мой хозяин…

– Котёнку понравилось? – спрашивает он, запуская пальцы мне в волосы.

Киваю. Не хочу говорить. Хочу ещё. Хочу, чтобы это повторилось ещё. И чувствую, как кто-то раздвигает мои ноги. Отвожу взгляд от хозяина и вижу братика.

Он классен. Боже, как же он классен. Его обалденное, гибкое тело просто дышит жаром и энергией, глаза жадно пожирают меня, а руки уже вовсю ласкают мой вновь наливающийся силой член. Секунда – и губы братика касаются моей головки. Я выгибаюсь, пихаюсь ему в рот. Глубже. Ещё глубже. Эта влажная теснота, плотное колечко губ, быстрый язычок. Братик… Как же здорово он это делает. Просто невообразимо. Хочу прикоснуться к нему, погладить по спине, но руки всё ещё прикованы к лодыжкам, и остаётся только выгибаться и стонать.

Сквозь дурман страсти слышу голоса хозяев. В них столько тепла и нежности, что можно утонуть в этом океане. Но слов разобрать уже не могу. Не могу сдерживать себя, с силой пихаюсь в братика, взрываюсь, изливаюсь в него, а он пьёт, глотает.