Александр Шабанов - Случайный секс в токсичной среде

– Ладно, Саша, – подняла голову и мудро взглянула Инга. – Ты понимаешь, к чему я клоню?

– Да. Наверное, ты клонишь к тому, что пора расставаться.

– Нет, – задорно рассмеялась Инга и замолчала.

И я в ответ спросил:

– Расскажи мне о себе.

– Вот. Работаю, – отвечает Инга, почему-то вдруг ошарашенная моим вопросом, и я продолжаю опрос:

– Родители есть?

– Да. Мать. С ней редко встречаюсь.

– А отец?

– С ним ещё реже. Родители развелись, когда я была маленькая.

– Осталась с матерью?

– Ага.

– Муж, дети?

– Развелась. Тоже, как и мама. Дети у меня есть. Куда же без этого добра.

– А что так? Я вот жалею, что бездетный. Было бы о ком заботиться. Теплота какая-то в жизни. Ласка. А то один да один. Ледышка, как ты сказала.

– А ты меньше слушай, что тебе бабы говорят. Тем более что разве я тебе такое говорила? Не говорила. Это тебе какая-то другая сказала. И не жалей ни о чём.

– А что?

– Дети тебя используют. Они тратят твои деньги, жрут, срут, а ты за ними только убираешь.

– Где же выход? – спросил.

– Приходится манипулировать. Ты – мне, я – тебе. А то так не слушаются. Был бы в доме мужчина, может, было бы по-другому.

– Мужчина тоже не панацея. У меня отец вообще меня сексуально использовал, – говорю и не обращаю внимания на своё свидетельствующее о неуверенности двойное «меня – меня». – Не хочу продолжать.

– Не хочешь – не надо.

Чуть умолкаю, а потом добавляю:

– Столько уже времени прошло, пора забыть и идти вперёд. Как-то же дожил до тридцати лет. Потом до сорока. В детстве думал, что дожить до такого возраста нереально.

– Да, – признаёт Инга, – когда маленькая была, то мне казалось, что если женщине двадцать с чем-то лет, то это такая старуха. А дожила, и ничего. Время, это то, что я ненавижу.

– Так и есть, – соглашаюсь. – Раньше за сеанс массажа мог без проблем кончить два раза, а сейчас… – и прерываюсь. Об этом своём опыте я Инге ещё не рассказывал.

– Хм. О! Вот как?

– Я не могу сказать, что мне в первый раз подрочили на массаже.

– Окей, – подтверждает Инга.

– Но в первый раз с такой агрессией.

– Поняла.

– Хотя не могу сказать, что я этого не хотел.

– Ну видишь! – с торжеством откликается Инга.

– Втайне.

– Втайне?

– Да. Втайне я походу этого и хотел. Ты же сама сказала, что, как женщина, тоже мечтала, чтобы тебя изнасиловали. Это, вероятно, из той же серии.

– Ха-ха-ха! Ну я, обалдеть, сексуальная агрессорша!

– Ага. Поэтому я и взял на работе подарочную карту именно на массаж. Прямо угадал, – и мы опять заговорщицки перемигиваемся и смеёмся.

– Короче, Саша, – Инга хлопнула меня по колену. – Дело к ночи.

– М? – спросил я.

– К себе домой я вести тебя не могу. Дети, бабушка и всякая хуета, – поделилась Инга.

– Да. Так давай ко мне.

– Нет, – ответила.

– Ладно, – сказал.

Инга для интриги помолчала и сжала моё колено, глядя в глаза.

– Что-то сейчас будет, – вслух подумал я, и Инга глазами же как будто, не двигая головой, кивнула:

– Кое-что осталось недоделанным.

– А что такое?

– Ты мне должен.

– Я заплачу. Половину от того, что ты потратила. Или всё. Сколько смогу. У меня сейчас на карте несколько сотен евро. Этого наверняка хватит…

– Я не о том, – торжествующе перебила Инга. – Я не о деньгах, – и опять для интриги замолкла.

– Чем лучше актёр, тем длиннее пауза, – прокомментировал.

– А паузы надо завершать кульминацией. Знаешь?

В этот раз паузу уже тянул я, ошарашенно с недоумением глядя в глаза Инге и пытаясь разгадать женскую загадку.

– Ты-то кончил. А я? – торжествующе уличила меня Инга. – Эгоист! Или я что же, по-твоему, не человек? Я живу без мужчины! Я же тебе сказала! Мне тоже хочется! Или ты не понял?

Мы остались там же, в той же локации, только лишь поднялись над кафе-караокэ в гостиничный номер. Инга здесь была, как своя.

– Мне всё равно, кто первый, кто последний, – стеснительно буркнул я.

– Иди в душ, – ответила Инга. – Иди, – приказала, и начала расстилать кровать.

Струйки воды немного подумали и прыснули мне на голову. Вначале холодные, так что я поёжился. Потом всё теплее и теплее. Ничего себе приключение. Ага.

В бардово-сине-пятнистом перемежающемся свете пятен в темноте музыка играла интимно и приглушённо, Крис Ри, как всегда, грустил о дороге в ад и ужасах капитализма, а, точнее, отрефлексировывал собственный аутизм, Инга устало встала с кровати и положила мне руки на плечи, проницательно заглядывая в глаза:

– Ты как? Что на душе?

– Всё хорошо, – смущенно ответил я, непривычный к такой женской заботе.

– Если ты не захочешь, то секса не будет, – просто ответила Инга. – Я потерплю.

– Окей, – в такт музыке блюза ответил я.

– Я смогу сама себе помочь. Я взрослая девочка. Ты понимаешь?

– Да, – ответил я, подумав, что пока у мужчины есть язык и хотя бы один палец, женщина не должна оставаться неудовлетворённой, но почувствовал, что говорить так значит не попадать по нотам, и сказал: – Ты очень мне нравишься. Я тебя сейчас, в данный момент, люблю.

– Я тебя тоже, – ответила Инга. – От меня пахнет потом?

– Нет.

– А влагалищем? Пиздой?

– Тоже нет.

Инга в ответ кивнула:

– Располагайся, – помолчала, стоя передо мной, мы стояли друг против друга, потом добавила: – Я просто хотела побыть с мужчиной наедине. Это и всё.

Я лёг на кровать и закинул руки за голову, наблюдая за перемежающимися огнями и тенями, что отбрасывала динамическая цветомузыка.

Потерял счёт времени. Пока вдруг не почувствовал, что кто-то нежно зажимает мне ладонями глаза, когда запахло фиалками и лавандой.

В пятнистом свете перемещающихся огней передо мной были груди Инги с крепкими сосками и её улыбающиеся глаза.

– Ты впервые видишь меня голой. Всю. Какая я есть. Как я тебе? – спросила она.

Я погладил её груди.

– Второй размер.

– Что? – переспросила. – Да, я обычно ношу бра с пуш-апом, комплексую, наверное. Уж извини, что большего размера не отрастила. Силикон не люблю.

– Мой любимый. Размер.

– Ты не перестаёшь удивлять! – поощряюще воскликнула Инга и легла на меня сверху, глядя в глаза. Я чувствовал своим телом её острые кости и налегающие на грудь упругие шары грудей.

– С чего мы начнём наш body language, – полувопросительно сказал я. – Может, сделать тебе куннилингус?

– Нет. Я не хочу, чтобы ты унижался. Давай лучше я у тебя отсосу.

– Для меня это не унижение.

Инга в ответ молчала, лёжа на мне и гладя одной рукой меня по бедру.

– Ещё предложения есть? – спросил я. – Между прочим, классно здесь всё, – прокомментировал и тихую музыку, и цветомузыку. – Услада ушей и глаз. И ты. Очень хороша, – погладил её по щеке.