Алиса Лиделл - Под властью отчаяния. Часть 2. Катарсис

Ольсен с беспокойством смотрел на разбитую Пауэлл, которая тщательно пыталась найти себе оправдания, но никак не могла этого сделать. Миссис Грин легко покачала головой, словно прекрасно понимая все ощущения и чувства Эльфриды.

– Ренди будет рад тебя видеть, – грустно улыбнулась хозяйка дома. – Расскажи ему о том, как поживает Стивен, и познакомь его с мистером Ольсеном.

Пауэлл резко подняла на женщину недоумённый взгляд, внимательно вглядываюсь в черты её лица, которые стали куда мягче, чем пару минут назад.

– Вы уверены? – тихо спросила девушка.

– Ренди любит тебя и твоего чудесного брата, Фрида. Я уверена, – улыбнулась миссис Грин.

Эльфрида прикусила губу, явно борясь с какими-то внутренними сомнениями и не решаясь всё-таки согласиться с хозяйкой дома и со своими недавними убеждениями. Её уверенность заметно поубавилась, но Ольсен терпеливо продолжал ждать окончательного решения подруги.

Наконец, Пауэлл выпрямилась, тяжело вздыхая.

– Вы очень добры к нам, миссис Грин, – грустно улыбнулась девушка. – Пойдём, Йоханесс.

Мужчина послушно поднялся со своего места и направился вслед за подругой по длинному коридору.

– И всё-таки кто такой этот Ренди? – озадаченно спросил Ольсен.

– Лучший друг Стивена, – коротко ответила девушка, остановившись возле большой деревянной двери. Она неуверенно положила руку на ручку, не решаясь надавить вниз и войти в комнату.

– Твоего старшего брата, да?

– Очень мило, что ты помнишь, – Фрида коротко улыбнулась, бросив на Йенса доброжелательный взгляд. – Ренди сейчас не в лучшем состоянии, из которого не может выбраться уже несколько лет. Поэтому следи за языком, ладно?

– Не нужно считать меня напрочь отбитым, ладно? – передразнил Ольсен, недовольно скривившись.

Пауэлл виновато кивнула головой, после чего медленно стала нажимать на ручку, пытаясь тянуть время как можно дольше. Йоханесс стоял рядом, опираясь на старую стену, покрытую облезлой краской, и ждал, когда Фрида, наконец, сможет пересилить себя и открыть дверь. Конечно, он понимал, что девушка, возможно, сейчас собирается совершить какой-то очень важный поступок. Кто знает, как давно Эльфрида видела Ренди? Но даже за то, что Пауэлл не посещала больного парня, девушку нельзя было винить, потому что очень трудно видеть человека, который раньше источал жизнь и энергию, в почти убитом состоянии. Йоханесс с этим, к сожалению, был знаком очень хорошо.

– Я чувствую себя виноватой, – тихо произнесла девушка. – Стивен и Ренди всегда были лучшими друзьями. Даже когда Стивен переехал в другой город, они всё равно продолжали общаться через письма. А я… я с детства крутилась возле мальчишек. Они брали играть меня с собой. Не поверишь, но Ренди даже объяснялся мне в любви. Но когда на него настигло всё это… мы не смогли его уберечь. Ренди всегда был великим мечтателем! Он мечтал стать учителем, который будет нравится детям, мечтал о красивой любви. Но именно любовь и сожгла Ренди Грина, который умел и знал, как общаться с детьми, который всегда мог заинтересовать и привлечь их. Я пыталась помочь ему, но мне было так страшно, потому что сердцем я чувствовала, что собираюсь влезть в игру с огнём. А Ренди всегда так злился, когда я пыталась ему указывать. Он говорил, что я ничего не понимаю в этой жизни. Но в итоге всё вышло так, как я боялась. Если бы я могла, я бы многое изменила в этой ситуации.

Эльфрида резко отпустила ручку и закрыла лицо руками, дёргаясь от сильного порыва эмоций. Ольсен тут же подошёл к ней и обнял худые плечи, вздымающиеся вверх при каждом всхлипе. Теперь Йоханесс прекрасно понимал, отчего Пауэлл так боялась теперь и за самого Ольсена, который медленно, но верно утопал в том же ядовитом болоте, способном или убить, или свести с ума, как то произошло с Ренди.

– Хочешь, пойдём домой? Никто не заставляет тебя заходить в эту комнату, – прошептал Ольсен, крепче прижимая к себе плачущую девушку.

– Нет, Йенс. Не жалей меня. Мы должны это сделать, – Фрида подняла на мужчину покрасневшие глаза, пытаясь улыбнуться сквозь слёзы. – Я хочу, чтобы ты знал всю правду.

Йоханесс кивнул головой, отпуская подругу. Пауэлл сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего, наконец, подошла к двери и уверенно открыла её.

У Ольсена перехватило дыхание сразу, как только он увидел лежащего на кровати достаточного юного парня, которому, наверняка, ещё не было тридцати лет. Лицо молодого человека было болезненно бледным, под глазами красовались сине-жёлтые круги, искусанные губы почти не были видны, потому что сливались с кожей. Когда Эльфрида и Йоханесс зашли в комнату, осторожно прикрыв дверь за собой, Ренди даже не пошевелился, так и продолжая лежать на кровати, раскинув руки в стороны. Лишь два его тёмно-синих глаза резко метнулись с потолка на гостей.

Грин казался свежим трупом, который погиб всего пару минут назад крайне мучительной смертью. Он словно пережил какое-то жестокое испытание, после которого так и не смог прийти в себя. И возможно, Ренди бы даже показался Йенсу красивым, если бы не отросшие грязные спутанные волосы, если бы не лёгкая щетина, покрывающая всё лицо, если бы не бледная кожа, украшенная неровностями, и пустые стеклянные глаза, больше похожие на глаза куклы, чем на глаза человека.

– Здравствуй, Ренди, – тихо произнесла Фрида, присаживаясь на стоящий возле кровати стул.

Йоханесс так и продолжил стоять возле двери, с ужасом разглядывая лежащего на кровати человека. В груди всё сжималось только от мысли о том, что и сам Ольсен медленно, но верно двигался к такому трагичному и глупому концу своей жизни.

– Стивен много писал тебе. Он очень волнуется, Ренди. Сказал, что постарается приехать этим летом, – девушка осторожно взяла руку парня и мягко сжала её.

– Как Лия? – почти одними губами спросил Грин, смотря на Фриду, но в тоже время куда-то сквозь неё.

– Кажется, в порядке. Мы с мамой уже гадаем, когда она родит Стивену первенца. Ты же знаешь, как сильно он любит детей.

– Знаю, – Ренди вяло улыбнулся, а Пауэлл в ответ подарила парню свою самую светлую улыбку. – Это твой парень? – молодой человек одними глазами указал на Ольсена.

– Нет-нет, это мой друг, – Фрида жестом поманила к себе Йенса, а мужчина тут же выполнил её немую просьбу.

– Йоханесс Ольсен, – уставшим голосом представился художник.

– Мистер Ольсен, у Вас удивительные глаза. Вы знаете, что за одни только глаза можно простить человеку всё? – сипло произнёс Ренди.

– Правда? – спросил Йоханесс, попытавшись выдавить из себя улыбку.

– Вы когда-нибудь видели в глазах целый океан? – в голосе Ренди стали едва различимы нотки какой-то необъяснимой нежности, да и все его лицо в целом стало куда мягче.