Алиса Лиделл - Под властью отчаяния. Часть 2. Катарсис

– Не знаю, что на меня нашло, – нацепив на губы улыбку, покачал головой Ричардсон. – Наверное, просто устал.

– Да, думаю да, – нахмурившись, кивнул головой Эдвардс. – Тебе надо расслабиться. Поехали на точку? Уверен, там много красивых девчонок, которые помогут дону Ричардсону освежить свои мысли, – Крис заговорщически подмигнул.

– Серьёзно? – фыркнул Эрик. – А мистера Эдвардса интересует, разрешите спросить, что-нибудь помимо девчонок?

– Обижаешь, Рик, – сухо рассмеялся Кристиан, легонько ударив гангстера коленкой по бедру.

– Крис, ты же знаешь, что я женат, да и-

– Да брось! Я не заставляю тебя с ними спать, – махнул рукой Эдвардс. – Просто развлечься и отдохнуть.

– Ладно, поехали, – после недолгих размышлений кивнул головой дон.

***

Twenty One Pilots – Goner

Новый патефон, привезённый Эриком из-за границы совсем недавно, проигрывал мягкие классические мелодии, такие приятные и родные сердцу. Невольно в памяти возникали воспоминания совсем юных лет, когда ещё был жив отец. Вильгельм казался человеком агрессивным и необычным, но его душа всегда находилась в поиске новых впечатлений и вдохновений. Ричардсон мутно помнил, как зимними вечерами играл в вырезанные из дерева отцом игрушки, когда тот сидел рядом за стареньким письменным столом и осторожно выводил какие-то непонятные буквы на листах бумаги. А комнату окружали потрясающие классические мелодии, под которые мальчик неумело пытался танцевать, а Вильгельм, замечая это, всегда отвлекался от своих дел и с какой-то неуловимой нежностью во взгляде наблюдал за своим сыном. Но такие вечера обычно прерывала Франческа, ругая своих мальчиков за бодрствование в столь поздний час.

Господи. Ещё с давних пор Эрик пытался забаррикадироваться от любых воспоминаний, усердно делая вид, что всё в порядке. Точно тем же самым занималась Франческа. Женщина убрала все вещи отца на чердак, предпочитая забыть про них, как про страшный сон. В разговорах имя Вильгельма никогда не упоминалось. День рождения и смерти Франческа и Эрик якобы не помнили, но на самом деле каждый из них хранил в памяти эти даты.

Ричардсон тяжело вздохнул, искренне не понимая, почему и зачем именно сейчас его прорвало на эти болезненные воспоминания, которые острым уколом стального лезвия вонзались в несчастное сердце, уже почти полностью лишённое своей ледяной оболочки. Все чувства вновь просыпались, все эмоции вылезали наружу и давали о себе знать. Нет! Это то, чего ни в коем случае нельзя допустить!

Кристиан ласкал сидящую на коленях полуголую девушку, при этом будучи словно незаинтересованным в ней. Он постоянно бросал на Эрика взволнованные взгляды и, когда наконец столкнулся глазами с бесконечно равнодушной бирюзой, тяжело вздохнул, спихивая с себя девчонку. Та лишь пожала плечами и ушла к другому мужчине, пытаясь доставить ему радость.

– Зря ты. Дебора прекрасная девушка, – усмехнулся Эрик. – Причём она прекрасна не только внешне, но и внутренне.

– Не верю в то, что внутри у куртизанок находится цветущий вишнёвый сад, – раздражённо бросил Кристиан.

– Ты не прав, – нахмурился Ричардсон. – Каждая из этих девочек – а я разговаривал с каждой – отличается удивительной историей и необычным взглядом на мир.

– Ой, блять, прекрати, – отмахнулся Эдвардс. – Что ж ты тогда ещё ни одну из них не трахнул, раз они все так прекрасны, а?

– Потому что я уважаю женщин, – изогнул бровь Эрик, медленно раздражаясь поведению Кристиана. Вообще-то, Ричардсон прекрасно понимал, с чем связана эта резкая перемена, но от этого становилось ещё более неприятно.

– Это проявляется в том, что ты перевозишь проституток через границу, верно? – фыркнул гангстер. – На самом деле, ты так говоришь только по той причине, что тебе не нравятся женщины. Если бы они тебе нравились, то ты бы наплевал на Анджелль и на свою дочь и перетрахал бы каждую.

– Какого черта ты несёшь? – сквозь сжатые зубы прошипел Эрик.

Кристиан перевёл взгляд на Ричардсона и тяжело вздохнул, резко меняя раздражённое выражение лица на несчастное. В его глазах даже проскочил огонёк искреннего страдания, но через пару мгновений взгляд гангстера стал слегка даже безумным, словно тот затеял что-то страшное, но весьма интересное.

– С мужчинами всё сложнее. Очень тяжело найти того, кого привлекает свой пол. Поэтому ты остаёшься верен своему партнёру, пока не понимаешь, что привязываешься к нему или он банально тебе надоедает, после чего ты избавляешься от него во благо себе. А учитывая то, что тебе надоела твоя собственная жена и ты постоянно избегаешь её, скорее вероятно то, что ты крайне ветреный человек, жаждущий новых впечатлений и общения с новыми людьми. Может быть, твоя тяга к мужчинам вообще обусловлена твоим желанием пробовать что-то ненормальное? Или тем, что тебя тошнит от женщин, которые должны тебя привлекать? Они настолько тебе надоели, что тебя не привлекают даже обнажённые длинные ноги и пышные груди.

– Гениально, Эдвардс, – закатил глаза Эрик. – Однако в твоей гипотезе вижу несколько несостыковок: мне не надоела моя жена и, что самое главное, мне не могли надоесть женщины, потому что за всю мою жизнь в моей кровати была лишь одна. А до неё я всё так же был заинтересован лишь в мужчинах. Чего не скажешь о тебе. Когда в тебе проснулось желание лечь в постель с мужчиной? Не тогда ли, когда тебя стало тошнить от своей любимой девушки? – язвительным тоном произнёс Ричардсон.

Кристиан озадаченно нахмурился и помрачнел окончательно, не зная, что сказать в ответ. На уме крутилось слишком много слов, но все они не должны были быть услышаны Эриком до смерти Эдвардса.

Дон тяжело вздохнул. Вокруг проходили милые девушки в коротких платьях и чулках, разнося по столикам алкогольные напитки и табачные продукты. Они ловили много похотливых взглядов, что с какой-то стороны было очень на руку Эрику. Официанточки разжигали страсть в тщедушных телах мужчин, табак, спирт и музыка обеспечивали состояние уюта и безопасности. В таких комфортных условиях грех было не спуститься по лестнице через полумрак, царивший в заведении, до нужной двери. А там уже тебя ожидала маленькая принцесса, или грубая властительница, или резвая наездница – всё, как пожелаешь. Иногда Ричардсон испытывал жалость к своим девочкам, прекрасно понимая, что большая часть бежала в Америку на такую весьма незаманчивую работу из безысходности. И поэтому Эрик чувствовал в них людей,

столкнувшихся с той же проблемой, что и он сам – с отчаянием. Гангстер всегда старался оберегать ночных бабочек и создавать им как можно более комфортные условия, а также надёжную охрану в лице гангстеров, которые в часы работы всегда посменно дежурили в борделе, находящемся в подвале модного кофе, где нелегально круглые сутки разливали алкоголь. Выгодный, но крайне опасный и криминальный бизнес. Впрочем, всё вокруг Эрика было таковым.