Та - Квир

И они обе расхохотались от того, какие большие глаза сделала Далла, не согласная со словами любимой. Так было всякий раз, когда Ли говорила Далле комплименты. Это было дерзко, безапелляционно и даже с налетом вульгарности. Далла еще никогда не соглашалась ни с одним комплиментом и имела на свой счет устоявшееся мнение, которое было противоречивым по отношению к словам Ли. Та же, в свою очередь, тоже была убеждена в своей правоте и потому не говорила любимой комплиментов понапрасну, чтоб та не закатывала глаза и не отмахивалась смехом лишний раз.

Ли поздно пришла в постель и они обменявшись парой фраз, пока она устраивалась поудобнее, уже засыпали, когда Далла неожиданно сказала «спина».

Им не нужно было говорить в полусне лишних слов, не нужно было просить или спрашивать. Они так редко беспокоили друг друга подобными мелочами, что это было подобно празднику. Правда радость Ли, что она может быть полезной для любимой тут же омрачилась, как только она вспомнила их диалог у компьютеров – Далла всегда заболевала, когда дело касалось сомнений и взаимоотношений с Ли.

– Где болит? – спросила она, поднимаясь на локте и уже пробираясь под маечку Даллы другой рукой. Говорить про причину боли сразу она не намеревалась.

– Ммм, не знаю. Вверху… от шеи и до лопаток. А еще поясница, – у Даллы уже настроение слышалось на минусовой температуре, ведь она так не любила жаловаться и тем паче болеть.

– Я быстро, – уверенно, но без помпезности ответила Ли. Когда человек знает, что он мастер в чем-то, он никогда не станет восхвалять себя. Лишь, когда человек не уверен в себе, когда остаются сомнения, вот тогда он будет подбадривать себя самовоспеванием да млеть от похвальбы со стороны. Ли была выше подобного в любой сфере своей деятельности. Ее самоуверенность не ведала границ.

Ласковыми, но уверенно-настойчивыми движениями она принялась выписывать узоры на болезненных областях спины своей любимой женщины. Далле сначала казалось, а потом даже казаться перестало и она спросила, согнав сон:

– Что это было? – усмехнулась, и снова задала вопрос, – Ты рисуешь?

– Нет, – и после паузы добавила, – Не то чтобы рисую… Я сейчас, скорее плету.

– Плетешь? – растерянно переспросила Далла, забывая про то, от чего они обе сейчас не спят, и, сомневаясь, а не спят ли?

– Ты не проснулась что ли? – ласково продолжила она, не дождавшись ответа – Ли частенько разговаривала во сне. И никогда не возможно было определить сразу, бодрствует она, или это сомнамбулистические диалоги.

– Я не успела заснуть, – ответила таки Ли столь ласково, что даже слышна была ее улыбка. – И на сколько знаю, во сне я массаж еще не делала…

– Все бывает когда-нибудь впервые. А сейчас, что это? – совсем заинтригованная, спросила Далла.

– Блинчики, – ответила уже раззадориваясь Ли.

– Ты готовишь на мне?

– Да, вот же, – повторяя движение, сказала Ли, – я размазываю лопаточкой масло по дну, мешаю тесто и лью на сковородку…

– А еще что? – успокоилась, и снова расслабилась Далла, поняв наконец-то, что именно происходит.

– Шью.

Далла молчала. Она уже поняла, что Ли не шутит. Эта очередная ее выдумка пришлась Далле по вкусу. Молчанием она показала, что внимательно слушает и теперь в большей мерее ее интересует не массаж, а то, что Ли расскажет. У них была гласная и негласная договоренность, что Ли убаюкивает любимую голосом всегда, когда только это возможно. Ничей больше голос так не действовал на Даллу. Она вообще не любила ни с кем спать. Кровать для нее – сугубо личная территория. И, это стало настоящим откровением для Даллы, что она не просто лучше спит в объятиях Ли, но и засыпает изумительно сладко, когда та рассказывает ей любые истории, пусть даже самые ахинейные.

– Вот я складываю края ткани вместе, и подворачиваю еще раз, – подхватила их милейшую игру Ли, – ведь я еще не умею оверложивать, но края надо сберечь, чтоб не сыпались.

Все свои движения Ли дублировала пересказом и Далла уже полетела в пространство их общих грез. Она не просто чувствовала теплую руку, острые ноготки и ласковые пальчики, она видела, как ее спина, плечи, шея, да кожа, превращаются в материю, которой Ли занимается.

– Немножко повяжу, – сказала тихим напевом Ли, выкручивая пальцами воображаемые петли так, чтоб кожа ее пальцев всей поверхностью касалась кожи спины Даллы.

– Захват, протягиваю нить, и снова захват…

Она оплетала «косичкой» больную зону. А в момент замыкания круга, ее чары действовали остро и точечно, ибо Далла сразу переставала чувствовать один слой боли за другим. А точнее, одну волну за другой, если бы это описывала Ли.

Каждый интерпретирует по-разному свои ощущения. Кто-то представляет любую боль вмешательством другого человека и описывает ее, словно орган или часть тела зажаты в кулак да в тиски. А кто-то меряет боль кольцами, как на дереве. И она слоями ложится, всей своей тяжестью давая знать степень опасности. Иногда люди связывают свою боль с нитью. И тогда ее могут вообразить вьющейся, плетущей, собирающейся в клубок или безобразный комок. Кто-то боль воображает волнами океана, набегающими на берег. Кто-то сгустком темноты, и чем мрачнее, тем беспокойнее реакция на боль. А бывает еще звон, назойливый, не выносимый, сводящий с ума. Тогда громкостью и продолжительностью описывается болезнь.

Так устроен человеческий мозг – мы все пробуем и примеряем ассоциациями. Как же иначе? Основное большинство слов уже выдумано. Последующие будут пародией на базис. Но, каждый чувствует по-разному, индивидуально. А слово для всех одно. Как быть?

Ли занималась творчеством на спине Даллы до тех пор, пока та ни заснула, расслабившись. Да, и сама, уже почти дремала, как вдруг, понимая, что массаж больше не нужен, сон резко слетел с нее.

– Ну, вот! – усмехнулась Ли и отвернулась от Даллы на другой бок, чтоб не задевать ее своей неподходящей к моменту энергией. Если Ли теряла ночью желание спать, это значило, что покоя не жди. Считать облачка в воображении, звезды за окном, и пульс у своего тела – не поможет. Впрочем, как и не поможет горячий чай, какао, молоко с медом…

Ли полежала несколько минут, возмущаясь ситуации. Но, смысла не было выжидать, и потому она тихонечко встала, чтоб не разбудить Любимую. Взяла халат с пуфика и снова вышла из спальни.

– Полагаю, что ты уже все решила для себя? – спросила нахмурившись Далла.

– Почему же? Просто спрашиваю, что ты об этом думаешь, – раздосадовано откликнулась Ли. И по ее безжизненному голосу уже было понятно, что дальше ничего хорошего из их разговора не выйдет.

– Мы еще десять лет назад решили, что не будем заводить детей, – все равно сказала Далла, подразумевая, что это финал и он за ней.