Эмилия Витковская - Небесное служение. Пророк

Мой отец похлопывает ее по колену. Как послушная собака, Мириам идет к моему отцу и садится ему на колени.

– Ты убедила его, что это будет выгодная сделка, не так ли? – Он зарывается носом в ее волосы.

– Я кое-что сделала, чтобы изменить его мнение. – Она расстегивает жакет, пока отец блуждает руками по ее телу. – Все для тебя, мой Пророк.

– Я хочу эту компанию, особенно если мы сможем сначала выбрать работу для членов «Небесного служения». Адам, давай, скупи землю, о которой говорит Мириам. Мы сможем продать ее корейцам дороже. – Он стягивает ее блузку и покусывает сосок через белый кружевной бюстгальтер.

Ной ерзает на своем месте и смотрит куда угодно, только не на них.

– Думаешь, удастся убедить старого Луи устроить нам встречу с корейцами, чтобы поговорить о рабочих местах? – Он стягивает ее бюстгальтер и ласкает ее грудь.

– Я могу его убедить.

– Ты можешь? -Он хватает ее за волосы и толкает на пол. – Покажи мне, насколько убедительной ты можешь быть.

– Все для тебя, Пророк. – Она облизывает губы и исчезает под столом.

Я не могу больше ее видеть, и это облегчение, несмотря на раздающиеся чавкающие влажные звуки. Отец откидывается на спинку стула. Мой отец – свинья, хотя, кажется, никто этого не замечает, кроме меня.

– Мы скоро получим контроль над автомобильным заводом. – Он кряхтит и закидывает руки за голову. – И полный штат сотрудников «Небесного служения».

– Я позвоню адвокату сегодня утром.

– Убирайтесь отсюда, мальчики. Мне нужно завершить дела с Мириам. – Он закрывает глаза.

Мы выходим из офиса и видим в холле Кастро, злобно смотрящего на меня.

Я смеюсь и прохожу мимо него, наслаждаясь яростью, которая искажает его физиономию. Он придурок, и я уже решил, что однажды убью его. На данный момент я просто кошка, играющая со своей едой.

– Боже. – Ной выдыхает, когда мы спускаемся по лестнице. – Папа просто… он просто делает что угодно.

– Это привилегия пророка. – Я беру в баре бутылку с верхней полки. – И не удивляйся. Он делал вещи намного хуже, чем это.

Ной проводит рукой по лицу.

– Я имею в виду, мама наверху. Сейчас.

Я откручиваю крышку и делаю глоток темного дымного ликера. Наша мать вполне может быть хоть на Марсе. Мы не можем до нее добраться. Не с вооруженной охраной за дверью, которая отслеживает каждое ее движение, Кастро – ее постоянная тень, когда он не охраняет отца. В свое время мы с Ноем совершили самую большую ошибку в нашей жизни. Поймав нас на попытке уйти, он заставил нас наблюдать, как наша мать с лихвой расплачивается за эту ошибку. Она в клетке даже больше, чем мы.

– Итак, ты признаешь, что он отвратительный извращенец, но все еще веришь, что он разговаривает с Богом и дьяволом?

Ной пожимает плечами:

– Он все еще мужчина. Извращенец и садист. Но да, я верю, что он пророк Господа. И что Бог и Отец Огня – две стороны одной медали. Он говорит с ними.

Я протягиваю ему бутылку в знак приветствия.

– Ну, по крайней мере, тебя больше в голову ебут, чем меня. Я выпью за это.

Далила.

Моя старая комната. Я сижу на своей кровати, у меня ощущение, что прошло сто лет с тех пор, как я была здесь. Я провожу пальцами по белому покрывалу.

Мое внимание отвлекает короткий стук в дверь. Входит Честити с заплывшими глазами, рассеченной губой и синяком на подбородке.

– У тебя все нормально? – Она спешит ко мне.

– Я в порядке. – Я продолжаю следить за покрывалом, пока она рассматривает мое платье.

– Нет креста. – Она гладит белую ткань на моих плечах и с облегчением вздыхает. – Нет креста.

– Пророк не выбрал меня. – Слезы наполняются моими глазами, и стыд омывает меня, как приливная волна. – Я предложила себя ему, но он меня не взял. – Мои губы дрожат. – Я не достойна его. Теперь я это знаю.

Честити напрягается, затем убирает волосы с моего лица.

– Далила, что они с тобой сделали? Они продержали меня два дня и… – Она расстегивает рубашку, затем стягивает ее, обнажая багровые рубцы на светлой коже. – Просто избивали. Снова и снова. Но я видала и кое-что похуже… В прошлый раз. Она снова застегивает рубашку и понижает голос до шепота. – Никто не сбежал. Даже Сара. Думаю, она все еще в доме священника. – Она тяжело сглатывает. – Они нашли видео, где Сюзанна прижимала к моему горлу заостренную зубную щетку. Я все время говорила им, что перелезла через забор только для того, чтобы держать всех вас в поле зрения, чтобы в конце концов сдать вас.

Я смотрю на нее. Она была права, пытаясь нас сдать. Быть вдали от Пророка – ужасная судьба, с которой я никогда не хочу встречаться.

Она продолжает приглушенным голосом:

– Сначала они мне не поверили, но я настаивала. Как только избиения прекратились, меня затащили сюда. Но теперь Грейс мне еще меньше доверяет. Сюзанна, Ева и Ханна вернулись в монастырь. Что с тобой случилось в доме священника?

– Они показали мне, что я ошибалась. Глупо. Я слишком застряла в этом мире, когда мне следовало стремиться к следующему. – По моему лицу текут слезы. – И единственный способ попасть в рай – это повиноваться Пророку.

Она смотрит мне в глаза, затем проводит руками по моим ребрам.

– Тебе нужно есть. Они держали тебя четыре дня и кормили только фруктами с наркотиками.

Во мне закипает негодование:

– Я не была под воздействием наркотиков. Пророк позаботился обо мне. Он любит меня.

– Пойдем посмотрим, что можно найти на кухне, – настаивает Честити.

– Я не буду есть. Пока не пришло время. Только когда Пророк скажет, что я могу. – Я падаю на колени и поворачиваюсь к кровати, чтобы начать свою молитву. – Я буду проводить все свое время в восхвалении Пророка. Он единственный, кто меня по-настоящему любит. – Я бросаю на нее взгляд через плечо и не могу не улыбнуться. – Я его любимица, понимаешь?

– Далила, не делай этого. Пожалуйста, не надо.

– Что не делай?

– Не поддавайся этому. Ты слишком сильна, чтобы верить лжи. Все, что говорит Пророк, не соответствует действительности. Он обманщик…

Я бросаюсь на нее, сбиваю с ног и кричу ей в лицо:

– Пророк – это все. Все! – Я бью ее с такой силой, что моя рука начинает вибрировать.

Она хватает меня за запястья и отбрасывает, затем перекатывается на меня и прижимает к холодному деревянному полу.

– Далила!

Ее губа снова разбита, из раны по подбородку течет кровь.

– Слезь с меня, ведьма! – Я не могу ей противостоять. Все силы, которые у меня были мгновение назад, исчезли.

– Далила, пожалуйста. – Ее голос смягчается, но она удерживает меня на месте. – Подумай, зачем ты здесь!

– За Пророка.

– Нет. – Она качает головой. – Не для него. Ты пришли сюда ради нее…

Призрак девушки танцует в моей голове, ее золотые локоны отражают каждую каплю солнца. Я как будто смотрю на нее сквозь матовое стекло. Но она там, ждет меня. Мысль о ней приносит слишком много боли, поэтому я отталкиваю ее и сосредотачиваюсь на Пророке.