Виктор Граф - Я жил в стране, где секса не было. Невыдуманная история жизни. Часть I

Каким-то образом я дотерпел до родительского дня. Вот уж праздник был. Папочки и мамочки, чтобы откупиться и ублажить своих детишек, на месяц отлученных от дома, привозили столько всего вкусного, что слюнки текли. Все ребята с нетерпением ждали окончания торжественной линейки, чтобы устроиться где-нибудь на берегу реки, и провести пару часов, в обществе вкусной еды, и родителей. Торжественная часть закончилась, все разбрелись по окрестностям. Мои родители выбрали место на пригорке с видом на сосновый бор, разложили еду и стали угощать меня всякими вкусностями. Трапеза наша подошла к концу, мы начали собираться, я представил, как вернусь за забор, и не в силах сдержаться, закатил истерику, это мне всегда хорошо удавалось, реветь долго, и без остановки. И родителям ничего не оставалось кроме как забрать меня домой досрочно, по половине срока. От лагеря до станции Высокая Гора шла песчаная дорога сосновым бором, я шел все эти несколько километров даже не пешком, а вприпрыжку. Вот что значит свобода!

На оставшиеся дни каникул я уехал к своей любимой бабушке, в поселок Старые Горки. Место изумительное. Настоящие Горки. На одной горе Архиерейские дачи, с дендрарием из редких деревьев, на другой – стрельбище, где охотники тренировались, стреляя по летающим тарелочкам. Средняя Горка была наша. Домик бабушки стоял на самом краю узенького холма, постепенно расширяющегося к середине. Два маленьких окна небольшой комнатки выходили в сад, из которого открывался красивейший вид. Внизу проходила дорога, идущая из центра города, в пригород. Между дорогой и озером средний Кабан, параллельно берегу, было несколько улиц того поселка, где жили мамины родственники и мой прадед. Правее – наше легендарное танковое училище, а впереди, за озером и промышленной зоной, был виден высокий берег Волги.

Справа и слева от нашей горки были овраги, заселенные вынужденными переселенцами из затопленных районов Волги и Камы. Люди облагородили склоны оврага, посадив фруктовые деревья, соорудив уступами грядки для овощей и построив свои дома так, что они красиво вписывались в ландшафт. Широкий овраг назывался танковым, и неспроста, по нему из училища на учения и обратно, проезжала грозная техника, за которой я любил наблюдать с крыши бабушкиного сарая. Другой овраг, хоть и был намного уже, но был более живописным, там дома так же стояли на склонах в окружении садов-огородов, но в нем было намного уютнее. На нашей горке было всего девять домов, все как один добротные деревянные пятистенки, и только у моей бабушки был небольшой домик.

Маленькая светелка отделялась от кухни настоящей русской печкой. В комнатке этой была кровать для гостей, платяной шкаф и стол у окон, с маленьким телевизором. На кухне у окна, выходящего во двор, по которому всегда бегали куры, стоял стол; за печкой у стены – бабушкина кровать, в углу над ней полочка с иконами и лампадкой, под столом три табуретки, у входа, в углу, вешалка и умывальник, и все. Вроде бы тесновато, но бабуля не жаловалась, ей места хватало. Дворик у дома тоже был небольшой, с курятником и сараем для дров. А вот сад был внушительный. В середине стоял деревянный стол со скамейками, за которым летом мы любили устраивать чаепитие. Маленькая бабушкина избушка и большой, с красивой светлой верандой дом соседей, стояли на отшибе, и чтобы попасть на улочку к остальным домам, нужно было пройти по тропинке через небольшой участок земли, используемый для выращивания картошки. За двумя домами, стоящими слева, был крутой подъем из танкового оврага, по которому жители этой горки машинами подвозили дрова и все другое, необходимое для жизни. Справа, прямо напротив этого проулка, возле углового дома, был глубокий колодец с ведром на длиннющей цепи, и нужно было долго крутить ворот, чтобы набрать воды. Но была и другая возможность добыть воду. Можно было спуститься в живописный овраг по деревянным ступенькам, шедшим вниз между высокими заборами, набрать воды в колодце в низине, и подняться с ведрами на гору. И так и эдак нелегко.

Напротив последних трех домов была небольшая площадка с лежащими на ней несколькими бревнами, любимое место перекуров местных мужичков. В среднем из этих домов жил с родителями мой троюродный брат Вовка, а за последним был фруктовый сад, принадлежащий, вроде бы, какому-то детдому, – постоянный объект наших набегов. Вот вроде бы и своих яблок в саду у бабушки, да и в садах приятелей достаточно, но собирать яблоки, не оглядываясь по сторонам, это же не так интересно и волнительно, да и чужие, они почему-то всегда вкуснее.

Каникулы в деревне это благодать! Никакого распорядка, никаких тебе ограничений. Прибежишь домой, схватишь кусок ржаного хлеба, политый постным маслом, посыпанный сверху сахарным песком или солью, и опять на улицу. А вечером, набегавшись, с аппетитом уплетаешь гречневую кашу с молоком, приготовленную бабушкой в печке, в чугунке, которая еще и «доходила», завернутая в телогрейку. Такая вкуснятина. Ум отъешь! В один из дней мы с Вовкой решили набрать золотых ранеток, которые в наших садах не росли. Перелезли через высоченный забор, и только набили майки сорванными плодами, как сторож, которого мы не заметили, начал стрелять в нас из ружья, патронами с солью, и надо же, попал, правда, не в меня. Мне досталось от забора, я повис на нем, на самом острие. И вот Вовка друг получив заряд в причинное место долго не мог сидеть, а я поранив внутреннюю часть ноги, почти у самого сливного отростка, долго не мог быстро ходить. Нам досталось хорошо и мы решили больше туда не соваться, пришлось срочно менять дислокацию. Видимо, этого и добивался тот злой и жадный охранник.

Сразу за нашим поселком начинались поля учебного и семенного хозяйств, на которых росли и горох, и клубника, там такой страшной охраны не было, туда мы и перенесли свою деятельность. Для разнообразия как-то решили съездить на рыбалку. Встали ни свет ни заря, захватили снасти, оседлали велосипеды и поехали на озеро дальний Кабан. Утро, рань, тишина, и птицы еще не поют, спят. Природа в состоянии покоя, даже листья на деревьях не шелохнутся, будто и ветер прилег отдохнуть. На дороге ни машин, ни людей, необычно, непривычно. Солнышко встает, становится светлее. Я, честно говоря, больше любовался природой, чем занимался рыбной ловлей, интересно было наблюдать, как все оживает, просыпаясь. Вот чирикнула птичка, ей отозвалась другая, они начали тихонько переговариваться, квакнула лягушка, вдалеке послышался гул первой машины, прокукарекал петух на другом берегу озера, стало совсем светло. Я сидел, закидывал в воду крючок с оплеванным червяком, вытаскивал, снова на него плевал, опять закидывал, делал все как Вовка, но так ничего и не поймал, удовольствия не получил, только озяб немножко. Скучновато как-то. Не понравилась рыбалка, уж очень спокойное занятие, похоже, что это не для меня, уж лучше с риском лазить в сад, чем вот так сидеть на берегу и ждать у озера поклевки. Больше я на рыбалку не ездил, было и кроме нее немало интересных занятий. В делах и заботах, пролетели каникулы, наступал новый учебный год.