Анатолий Жариков - В стороны света

Мы дети неба, люди мира,

мы звёзды, надписи в сортире,

овечки «ве», коровы «му»,

и никогда я не пойму.

Здесь солома, там камыш,

так и косит глазом, ишь!

Там фарфор и страсть изъята.

Здесь тоска в глазах каждой хаты.

Вечер второй и снова,

обещай мне, обещай!

жду напрасно полный час

на скамейке липовой, сосновой.

Помнишь, Муза, куст сирени?

Память – моя ранка.

Запах, ночь, я на коленях,

сад, мыза Ивановка.

Вот село: здесь взрослеет пиит,

разливается мыслью река.

И телега скрыпит,

и читает стихи пеликан

Страна моя, в тебе я слышу рост

и дивных песен и корост.

И в унисон мой молниевый мозг

в моём гробу мильйонокрасных роз!

Над нами звёзд сияют лики,

под звёздами – молящий взгляд.

Всё те же знаки, те же липы,

как век вперёд, как век назад.

Я

Мой стих озвёзден и зазывен,

мой – вызывающий прикид.

Я – Северянин. Это – имя,

в веках громокипящий хит!

На Гатчину приеду я и плачу

на улице, когда иду на дачу.

О чём, читатель, плачу горячо?

О многом, о безногом, ни о чём.

***

Таблетки, склянки и цветов корзины.

Ваш бывший пышный лик охорошел так сразу,

и Северянин удивлённо скажет:

–Я затону пилюлей аспирина

в бокале Вашем!

***

Каково быть поэтом

на вашей жестокой Земле?

Игорь Северянин

На вашей, не совсем согретой,

зелёной, призрачной планете,

где с петлею верёвка – высь,

пророки, мытари, поэты –

не перевелись?

***

Ветхий рыбак в звёздном исподнем

солнечной пыли бриз

тянет сетью из преисподней,

тёмного мрака из.

В жёлтой рубашке бредёт нетленная,

сияет надо лбом

в левой горсти дождинка Верлена,

в правой харк Рембо.

Там, одолев одиссею, под кровль

хаты, облипшей сиренью,

вернулись Ахматова и Гумилёв,

варят варенье.

Кажется, кто-то живёт или бредит

тайною жизнью во всём,

воз скрипит, возница – Басё,

млечная путь – Хлебников.

***

От Хайяма к Эдгару По

я спешу с предложением по

100 граммов, чекушку поровну,

только янки корпит над «Вороном»,

значит, пробовать надо удачу

с кем-либо на Переделкинской даче,

либо там, на Востоке, с Ли Бо,

либо с кем уж сосватает бог.

Потому я иду к соседу,

пьём и мирно ведём беседу

за хороших ребят-поэтов,

и не только за это.

Полдня шёл дождь.

Он размозжил дорогу,

и я вернулся в дом, судите сами,

как жаль, здесь мог бы Хокусаи

мне встретиться

с карандашом и строгий

к стихов объёму давний друг Басё.

Мы знаем всё:

что было, есть, что будет

опять, сначала блоковское здесь,

и мы дыханьем поднимаем груди

и понимаем Мандельштама спесь.

И от писцов Антефов и Осирисов,

от Фёдоровых библиотекарей

шли к нам слова,

плотнели, силились,

столетьям поднимали веки.

В дожди Рембо, Верленов,

как с Овидиями

во глубину тлена,

в ларго, в тише

навстречу Эвридикам, еле слышно

идущим от заката.

А слов приливы и токкаты

громадны, чтобы видеть их,

будем слушать.

А не время ль рассказать, славяне-братья,

как ложились в брани наши рати.

Проснулась кукушка, пророчит ночью,

ещё до солнца роса выжжет очи.

В широком поле зноя полдня около,

как на стадо лебедей пала стая соколов,

как по древу белки быстро бегали,

как рыскали волки, птица пела в бездне.

Выходили девы в красно-белых платьях,

и за ним ветр в пыль дорог стояти.

Так персты Бояна пробуждали струны,

те же пели сами князьям славу.

Где печенегов поднимала сечь,

где имена раскатывали солнце,

где Слова буква расточала речь

и Мандельштам кидал князей в колодцы.

***

Прогноз погоды грустен, по Верлену,

дождит, у стариков болят колена,

рисует чудный стих поэт, однако

всё так же моросит, по Пастернаку.

***

Я сегодня рано встану,

разбегусь на раз-два-три

и исчезну с Антуаном,

пропаду с Экзюпери.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.