Эмбер Даст - Дневник Софи

Я замолкаю, мысленно соглашаясь с Лили. Она права. Абсолютно права. Девчонка явно не обучена манерам. Она сводная сестра Хайнца. Да, сводная, но они все же одна семья. Почему Хайнц всегда такой положительный, тактичный и веселый, а его сестра – ходячая угроза?

Я в задумчивости перевожу взгляд в сторону, и буквально в этот же момент по моим глазам ударяет болезненно-яркий сиреневый оттенок. Я в тот же момент распознаю уже знакомый образ, так едко впечатавшийся в мое сознание.

Ханна, выпуская клубы дыма, стоит в окружении других девчонок из нашего класса по вокалу, которые в свою очередь смотрят на нее как преданные овечки на своего пастуха. Они наперебой закидывают ее восхищенными изречениями, а она лишь с холодной ухмылкой равнодушно затягивается сигаретой. Нахалка ведет себя так, словно восхищение и слепое обожание это что-то постоянно сопутствующее ей.

Я машинально стискиваю зубы. На это больно смотреть. Больно от того, что я весь год считала, что это я вальяжно расположилась на этом пьедестале, а на самом деле на него в первый же день плюхнулась эта стерва.

Ханна медленно переводит острый взгляд своих черных, зловещих глаз на меня. Но я за секунду беру себя в руки и достойно встречаю ее ядовитый взгляд непоколебимым спокойствием, хотя чувствую, что откуда-то изнутри рождается предательская дрожь. Мне становится мерзко от своей трусости и слабости, но я не отвожу взгляда даже тогда, когда Ханна кидает презрительную усмешку мне в лицо.

– Софи? – тревожный голос подруги разрывает наше противостояние, – Софи, что такое? Что ты там увидела?

Лили, взмахнув копной рыжих волос, оборачивается и тут же, осознав ситуацию, замолкает в нерешительности.

– Идем, Софи, – жалобно произносит подруга, аккуратно коснувшись моего плеча, – Нам здесь делать больше нечего. Слышишь?

Ханна срывается с места и медленно, грациозно, завладевая всем пространством вокруг себя, направляется в мою сторону. Я стараюсь держаться из последних сил, пытаюсь мысленно доказать себе, что мое терпение не на грани прыжка в омут отчаяния. Это словно пытаться не уронить тяжелую вещь, когда твои ладошки уже промокли насквозь от волнения. Рано или поздно ты либо донесешь эту вещь до пункта назначения, либо с грохотом уронишь.

Ханна слишком быстро оказывается прямо перед нами. Я знаю, что Лили любит меня, что она всегда поддержит, но еще я совершенно точно знаю, что она безнадежная трусиха, которая даже сейчас в ужасе вжалась в спинку скамейки. Я же непонятно откуда взявшейся силой заставила себя встать и предстать перед лицом ходячей угрозы.

– Смотри, да, смотри на меня, – вдруг с улыбкой говорит она, – И созерцай в моем лице все то, чего тебе не дано. Талант, – она подносит руку прямо к моему лицу и начинает загибать пальцы, – Смелость. Неординарность. Сила.

Я отчетливо ощущаю, как что-то внутри буквально рвется наружу, как подпрыгивает мое сердце при каждом ее слове, как мой разум вдруг высвобождается из оков страданий и всеми силами мчит навстречу свободе, желанию говорить и делать то, что хочу я .

– Да, Ханна, – спокойно отвечаю я, – У тебя, бесспорно, талант. Я признаю. Смелость? О, да. Ведь нужно быть очень храбрым и отважным человеком, чтобы накричать на престарелую профессоршу, которая уже давно страдает маразмом и не ведает, что несет. Это заслуживает уважения, – вокруг нас собирается кучка наших товарищей по классу вокала, они внимательно прислушиваются к каждому слову, и я уже точно знаю, что я либо донесу груз, либо уроню его на глазах у всех, – Неординарность? Ну да. Очень необычно – забить руку глупыми узорами, вставить в нос колечко и выкрасить волосы в едкий цвет. Ты буквально первая, кто так сделал. Никто никогда бы не догадался так выглядеть. Ты первооткрыватель гребанной неформальности. Поздравляю. Сила? – я усмехаюсь ей в ответ, – Точно. Сила. Нужно иметь немереную силу, чтобы как сопливая девчонка под дождем в слезах молотить кулачками по дереву.

Я не успеваю остановиться. Я даже не успеваю мысленно осечься, когда последние слова слетают с моих губ.

Удивление, смешанное с крайней степени раздражением на секунду промелькивает в ее взгляде, но потом она издает смешок и, подойдя ко мне почти вплотную, так, что я ощущаю ее горячее, дерзкое дыхание на своей щеке, едко произносит:

– Тирада завистливой бесталанной трусихи. Вот что это только что было. Год обещает быть интересным.

– Ты не более чем комок злости, Ханна Джордан.

– О…, – замешательство отражается на ее лице, прежде чем она пытается ответить мне, – А я ведь даже не знаю твоего имени.

По толпе окруживших нас людей прокатывается гул смеха.

– Но это и неважно. Я не запоминаю имена тех, кого разношу в пыль.

– Софи. Майер, – отчеканиваю я каждый звук, – Это имя станет твоей новой татуировкой. В знак твоего сокрушительного поражения.

Я отталкиваю ее от себя и спешу прочь, абсолютно наплевав на то, успевает ли Лили за мной. Удушающая ярость захлестывает меня, бурлит во мне, пока не сменяется сокрушающей тоской. В этот момент мне так хочется зарыться в объятьях единственного человека на этой планете, просто спрятаться, забыть обо всем, что было до этого дня. Глаза начинает щипать от накативших слез.

Келси. Келси. Келси.

Черт возьми, как же ты нужна мне сейчас. Дай мне спрятаться у тебя на груди и забыть обо всем на свете.

Сама не понимаю как, но я вдруг оказываюсь у ее дома. У меня едва получается усмирить участившееся дыхание. Кажется, в какой-то момент я сорвалась на бег и просто домчала до дома Келси.

Я судорожно приглаживаю растрепавшиеся волосы руками, одергиваю платье, все еще желая верить, что выгляжу не так ужасно, как чувствую себя. Ноги не слушаются, и я почти падаю на крыльце перед дверью. Дверью в мой рай. Туда, куда сейчас так стремится мое сердце.

Моя рука тяжело падает на дверной звонок. Мне начинает казаться, что я так смертельно устала, что больше просто не сдвинусь с места. Только бы поскорее увидеть ее. Только бы обнять ее.

После целой вечности и раздражающе скрипучей тирады дверного звонка, дверь, наконец, распахивается. Я, окрыленная радостью, словно только что сбросила весь груз ненависти и досады, протягиваю руки, но, прежде чем слепо заключить ее в объятья, все же поднимаю взгляд и сталкиваюсь с…

Стоп. Что? Это не Келси. На пороге меня встречает худая блондинка в одной футболке. Я начинаю пялиться на ее голые стройные ноги.

– Ты кто? – вдруг выдаю я, прекрасно понимая, что это невежливо. Но вежливость здесь сейчас не к месту.

– Зои. А кто тебе нужен? – нагло отвечает блондинка.

Зои. Это имя всплывает в моей памяти, и я морщусь. Еще один удар под дых. Болезненное ощущение где-то в районе сердца усиливается, а пульс с каждой секундой все больше оглушает меня. Я в изнеможении схожу с крыльца и просто спешу убраться поскорее.