Галина Чередий - Порченый подарок

– Дорога была долгой и изнурительной для крессы Греймунны, – поспешил ответить за меня руниг, чуть ли не насильно усаживая за противоположный край стола на максимальном удалении от Бора. – А встречу на границе вряд ли можно было назвать радушной и той, которой заслуживает аристократка и тем более нареченная правителя государства.

– Я достаточно уже слушал тебя, – не отрывая от меня глаз, буркнул Иносласу онор Бора. – Если захочу этого снова, то и обращусь к тебе. Ответь мне, Ликоли, хорошо ли ты себя чувствуешь?

– Спасибо, со мной все прекрасно! – ответила немного поспешно, и вышло это неожиданно хрипло, словно я перед этим вечность не пользовалась своим голосом.

Бора почему-то рвано вдохнул и вдруг прикрыл глаза, склоняя голову набок, будто не хотел упустить ни единого произнесенного мной звука.

– Хорошо, – еле слышно пробормотал он, непонятно что имея в виду.

– Хорошо? – разрушил момент Инослас. – Что хорошего в том, что вместо приветствия девушке велели убираться прочь, дав понять, что на ее место уже есть претендентка, и попытались напугать подселением в общую казарму с солдатней?

Вот теперь с недовольством на главного рунига зыркнул не только онор Бора, но и я. Какого шараака он испытывал его терпение, да еще и донес о том инциденте на границе? Такое чувство, что это он сам девица, чья гордость должна быть уязвлена практически прямым упоминанием о другой женщине в жизни ее будущего супруга. Я, может, и оказалась глупой и наивной в некоторых аспектах, но знала о наличии фавориток у того же правителя и любовниц у аристократов. И это в Гелиизене, где подобные вещи не приветствовались открыто, что же говорить о местных варварах? В конце концов, наш брак, ежели ему и суждено случиться, – союз сугубо политический и вынужденный, а вовсе не слияние двух любящих сердец, в которое я теперь в принципе не верю. И если у онора Бора есть любовница или сотня – мне же лучше, меньше придется терпеть его внимание определенного рода, а основываясь на прежнем опыте, это равносильно более редким мучениям. И если уж быть до конца честной, то у меня скреблась трусливая мыслишка-надежда, что он таки решит отказаться от меня, и тогда можно будет вернуться на родину. Никаких радужных перспектив, но все же, любые лишения в родном краю представляются не столь страшными, чем в стране, где ты не знаешь ни единой живой души и понятия не имеешь об обычаях и окружающих опасностях.

– Претендентка? – озадаченно нахмурился анир, вроде как вовсе не понимая смысла этого слова. – Общая казарма?

– Возможно, это было некое проявление юмора, которое мы были не в силах оценить, устав с дороги, – вмешалась я.

Вот не хватало еще начать свою жизнь на чужбине, спровоцировав правителя на проявление жестокости к своим воинам, наябедничав из-за какой-то ерунды. Такие вещи помнят ой как долго, а дополнительные враги прямо с порога мне ни к чему.

– Я разберусь, – продолжил хмуриться Бора. – Но сейчас я хочу знать, готова ли ты, Ликоли, разделить со мной первую трапезу и отправиться дальше? Дорогу заметает, и экипаж будет двигаться очень медленно, но мы можем поехать вместе верхом. Обещаю не дать тебе замерзнуть.

Я глянула в окно и действительно убедилась, что там валит снег, да такой обильный, какого мне никогда видеть не случалось.

– Разумно ли передвигаться в такую метель, да еще если нужно пробираться через лесную чащу?

– Метель? Разве это метель? – анир неожиданно улыбнулся, словно я была неразумным дитятем, развеселившим его. Его лицо при этом радикально изменилось, вокруг глаз множественными лучами разошлись морщинки, обнажилась полоска поразительно белоснежных зубов, практически идеальных, если бы не небольшой скол на одном верхнем, но удивительным образом именно этот маленький изъян приковал мое внимание, почему-то порождая мысль о его… ну не такой уж и чуждости, что ли. – Если тебя так уж пугает этот реденький лесочек, то я спрячу тебя под плащом и довезу в целости и сохранности до дома. Уж поверь, рядом со мной тебе ничего не угрожает в этой «страшной лесной чаще». Вообще нигде.

В его голосе прозвучало скорее уж веселье, не насмешка, но все равно я ощутила себя задетой.

– Смею заметить вам, онор Бора, что сама прекрасно держусь в седле, и если уж так необходимо выезжать в такую погоду, то я вполне готова, и в том, чтобы меня оберегали и где-то прятали, не нуждаюсь.

– Кресса Греймунна, – тихо процедил сквозь зубы Инослас.

– Тебе, – сказал анир, снова склонив голову и глядя на меня как на нечто забавное и крайне любопытное, и пусть губы его уже не улыбались, смешливые морщинки вокруг глаз никуда не исчезли и непонятным образом задевали и смущали меня.

– Что?

– Не «выкай» мне. Зови по имени. И в твоем мастерстве наездницы я имел возможность убедиться: ты едва мне сердце не остановила, почти въехав в зад моему Тиславу, – по его тону совершенно не было понятно, пытается он уколоть меня напоминанием о том происшествии или на самом деле признает, что справилась я неплохо, хоть сама и спровоцировала опасную ситуацию. – Хочешь ехать сама – пожалуйста, но вот речи о том, что оберегать тебя не нужно, даже не заводи. Зачем иначе женщине муж, если не беречь и не прятать от любых невзгод?

Я не успела ничего ответить, как распахнулась входная дверь, впуская разрумянившегося Ронра вместе с порывом холодного воздуха и целым облаком снежинок.

– Завтрак готов, отец! – возвестил он с порога.

– Ну так неси его нам, сынок, – онор Бора снова разулыбался парнишке, но в этот раз совсем по-иному, открыто и очень-очень тепло. – И пригласи кресса Иносласа с собой поесть с остальными.

Ну надо же, главному рунигу вежливо, но настойчиво давали пинка под зад. С одной стороны, я злорадствовала, заметив сдерживаемый гнев в его глазах, с другой – реально оробела от перспективы остаться с огромным аниром наедине.

– Вынужден напомнить, что пребывание без свидетелей на данном этапе ваших отношений не соответствует нормам необходимых приличий, и настаиваю на моем дальнейшем присутствии, – отчеканил Инослас, и все мужчины застыли.

Юный Ронра стрелял своими яркими глазами с меня на Бора и Иносласа, кажется, не совсем понимая сути сказанного рунигом, сам же старший анир мгновенно помрачнел и даже разъярился, учитывая легкое подрагивание его верхней губы и правой щеки, и медленно поднялся из-за стола, заставляя мое сердце зайтись в тревожной чечетке от очередного осознания, насколько же он огромный.

– А что ты сможешь сделать, вдруг чего, свидетель? – с уничтожающей насмешкой спросил он Иносласа. – И кому же ты так не доверяешь? Думаешь, я брошусь на собственную невесту, как одуревший во время гона безмозглый бохиль, или что маленькая Ликоли кинется соблазнять меня, едва ты выйдешь за порог? Кто из нас двоих не в состоянии остаться без твоего присмотра, дабы сохранить лицо цивилизованного создания?