Филлип Ходсон - Как доставить настоящее наслаждение женщине. Реализация сексуальных фантазий

Не успела Салли опомниться, как его рука скользнула по ее телу вниз и уже проникала в нее, словно то был его пенис. Он водил ею в том же ритме, в каком это делал бы его пенис, если бы это он двигался внутри нее. Он нежно скользил, и настойчиво надавливал, и задевал ее клитор, и оказывался сзади, и находил здесь такие места, прикосновения к которым — о чем она и не догадывалась! — были способны вызывать столь обжигающие ощущения, столь горячие приливы возбуждения. На нее вновь и вновь накатывали волны оргазма — одна, вторая, третья. В налетевшем вихре она чувствовала себя совершенно беспомощной. Это не было сексом — ее словно бы уносило целиком и полностью, у нее не оставалось ни собственной воли, ни выбора, ни направления, только поток ощущений, настолько острых, что на несколько секунд она забывала, где находится и что происходит, чувствуя лишь, что вся пылает и плавится. И сдается. Да, сдается. Пожелай он, и она сделала бы для этого мужчины все, что угодно, пошла бы куда угодно, стала бы вести себя самым непозволительным образом.

Позже, много позже, Салли с изумлением обнаружила, что прошел всего лишь час. А казалось, что это длилось целую жизнь.

— Ты придешь еще, Хилари? — спросил Дэвид, помогая ей одеться.

— А ты хочешь, чтобы я пришла? — спросила она в ответ, ощущая какую–то странную неуверенность в себе.

— Да, я бы очень этого хотел.

Салли вернулась домой.

— Видно, неплохо потренировалась, — заметил Том, взглянув на ее пылающее изможденное лицо.

—Да, — рассеянно сказала Салли.

Встречи с Дэвидом приняли регулярный характер. И весьма удовлетворительный. Дэвид умел вселять в ее голову идеи — идеи, менявшие ощущения и эмоции. Еще никогда Салли не чувствовала такой полноты жизни. Она обнаружила, что охотно принимает то, о чем раньше никогда бы и мысли не допустила. Дэвид открыл ей, к примеру, что встречается не только с ней, а еще и с другой Хилари, только та вторая — мужчина. Как ни странно, Салли не почувствовала никаких уколов ревности. Вместо этого мысль о Дэвиде и его двух Хилари наполнила ее эротическими фантазиями. И когда в конце концов Дэвид предложил ей заняться любовью вместе с ним и другой Хилари, она с готовностью согласилась.

В тот вечер она пришла первой. Она была взвинчена, сгорала от нетерпения, с упоением представляла себе, как эти двое бисексуальных мужчин будут заниматься с ней любовью, оба одновременно. Когда звонок раздался во второй раз, Дэвид пошел открывать дверь. Возвращаясь в просторную гостиную, он полностью заслонял собой следовавшего за ним худощавого мужчину.

— Хилари, — улыбаясь ей, сказал Дэвид, — познакомься с Хилари.

Он отошел в сторону, и две Хилари шагнули навстречу друг другу, протянув руки для пожатия. И остановились, как вкопанные.

— Том?

— Салли?

— О, — сказал изумленный Дэвид, — так вы знакомы?

(Этот рассказ был первоначально написан для сборника эротических вещей.)

Предполагается, что именно мужчина должен быть тараном, агрессором, интервентом, словом, инициатором, который всегда дирижирует происходящим в постели. «Размазня» (который следует туда, куда ведет его женщина) уже по определению не «настоящий» мужчина. Он лишен мужественности, она улетучивается вместе с его статусом. В нашем обществе, основанном на следовании глубоко укоренившимся традициям, почти нет места для мужчин с пассивной натурой.

Но роли полов меняются, детка. Женщины закусили удила, и, боже мой, до чего же это здорово! К черту саблезубого самца — этот пережиток прошлого, эту ветошь истории. Чего ищем мы, женщины XXI века, так это образец магнетизма, женственного мужчину — сильного женственного мужчину. Все, кто застал андрогенный образ «Queen», особенно неподражаемого Фредди Меркьюри, когда он только начал обретать свое воплощение на обложках грампластинок 1970-х годов, знают, что я имею в виду. Так вот, я расскажу тебе о парне, который прокрался в мою жизнь и пристал как репей к платью. И когда ты услышишь об Арно, если я расскажу все правильно, а ты будешь слушать, раскрыв все свои поры, в тебя просочится наслаждение пассивностью.

Арно был приятелем друга — одним из тех друзей семьи, с которыми судьба легко сводит и нередко столь же легко снова разводит. У Арно было грубоватое лицо и темный загар обычного парня, и, по всем отзывам, он был нормальным мужиком, который имел семью и добывал для нее хлеб насущный. И вот мы сидим в дальнем конце комнаты, в которой толпятся друзья, и смотрим друг на друга, отделяемые персидским ковром.

На коленях у него пригрелась Дебора, его 11–летняя дочь. Он смотрит на меня и неторопливо поглаживает ее по затылку. Я ощущаю каждое из этих неспешных — легких как пух — прикосновений. Эти ласковые движения излучают и его глаза, которые, точно лазерным лучом, прожигают мне тело. От затылка растекается покалывающее тепло. Судя по эмоциям на его лице, какой–то ток чувственности бежит и к его гипофизу.

В этом радиоактивном мужчине ощущается больше чувственности, чем в любом из тех, кто находится в комнате. Этот мужчина возбуждает меня мыслью. И больше никто здесь ничего не знает о нем. Даже его красавица жена. Открыть Арно — все равно что найти великолепную жемчужину, выброшенную на берег вместе с кучей водорослей.

Всей нашей компании Арно был известен как сексуальный калека. Слабохарактерный мужчина, до странности неохотно отправлявшийся в постель, Арно был подкаблучником. Он женился на семнадцатилетней богине, однако так ни разу и не довел ее до оргазма. После нескольких лет разочарования богиня нашла себе другого любовника. Она не делала секрета из того, что вынуждена держать при себе двух мужей — одного для души, другого для тела.

Время от времени с его стороны доносился подземный гул протеста. Когда богиня укатила в отпуск со своим любовником и завтрак в постель Арно приносила няня детей, то вместе с молоком и хлопьями он лакомился и ею. Девушка запирала за собой дверь, чтобы дети не вошли в спальню, в то время как она его обслуживает. Отпуск получился для всех.

Но по возвращении богиня уволила девушку. Тогда альтернативой сексу стал гольф. Гольф устраивал их обоих. Ему он давал возможность чем–то занять себя, а ей время для отдохновений. Пока на сцене не появилась я. Трудные люди — моя специальность. Я была замужем за несколькими из них. Я вовсе не собиралась влюбляться в Арно: он совершенно не вписывался в мою ладно устроенную жизнь. Но, видно, мне нужен был друг, потому как с ним я проводила все больше и больше времени. Мы читали стихи, ходили в антикварные салоны, отправлялись на загородные прогулки по окрестностям. Таких красивых мест я больше не встречала.