Tiamat - Гилморн

— Мне кажется, я могу заниматься этим сутками, — шепнул он Норту, нежно проводя ладонями по его спине.

— Сутки не обещаю, но ночь еще не кончилась, — отозвался человек.

Перед рассветом они, наконец, смогли оторваться от наслаждения друг другом, и легли рядом. Гилморн прижался к Норту и, приподнявшись на локте, заглянул тому в лицо:

— Не могу поверить, что смертные способны на такие безумства из-за страсти. Неужели ради меня ты проделал такой путь и рисковал жизнью? А если бы тебя кто-нибудь узнал?

Норт пожал плечами.

— Можно подумать, в Мордоре я не рискую жизнью. Мой сладкий, на свете осталось так мало для меня интересного, что новые впечатления я ценю на вес золота. А ради такого сюрприза, — он прервался для поцелуя, — стоило проделать путь хоть впятеро более долгий.

— Мне стыдно это признавать, — Гилморн вздохнул, — но ты оказался во всем прав.

— А ты храбрый маленький эльф, — сказал человек даже с каким-то удивлением. — Я не думал, что ты когда-нибудь переступишь через свою эльфийскую гордость. Не у всякого хватает мужества принимать себя таким, каков он есть.

— Ну, положим, спасибо я тебе говорить не собираюсь…

Норт засмеялся.

— Эльф с чувством юмора? Редкое зрелище.

— Просто ты видел эльфов при таких обстоятельствах, когда чувство юмора любому отказывает, — ядовито отметил Гилморн.

Ну вот, как он ни старался забыть, кто такой Норт, вспомнить все равно пришлось. Враг, слуга Врага свободных народов Средиземья… и при этом, черт побери, лучший любовник, которого только мог желать Гилморн. Один из лучших. Будь у Дэла хоть немножко этой страсти… Будь Норт на другой стороне…

И снова ему в голову пришел вопрос, который все эти два года его мучил.

— Я могу спросить тебя, Норт? Только если ты обещаешь ответить честно.

— Валяй, мой сладкий. Зачем мне тебе врать?

— Ты бы выполнил свое обещание? Отпустил бы эльфов, если бы я провел с тобой месяц?

Норт вдруг весело, искренне рассмеялся.

— Ты, никак, по ночам не спал, думая над этим? Неужели тебе не приходило в голову, что я отпустил бы и десять, и сотню твоих плаксивых сородичей, только бы ты остался со мной еще на месяц, на год… навсегда. Да я с ума от тебя сходил, красавчик.

Гилморн почувствовал, как краска заливает его щеки. Слушать это было приятно, и хоть ему было стыдно своего тщеславия, он ничего не мог с собой поделать.

— Ты, наверное, очень разозлился, когда я… когда увидел, что меня нет, — пробормотал он.

— Я бы не назвал это «разозлился». Я бы сказал, что я был вне себя от бешенства. Если бы я вас догнал, то приказал бы перебить всех, кроме тебя.

Гилморн вздрогнул. В это он легко мог поверить.

— Но больше всего меня злило то, что я сам был во всем виноват. Ведь потайную дверь вашим показал тот заморыш, которого я отпустил, верно?

Помедлив, эльф молча кивнул.

— А эти два ублюдка, которых я приставил тебя охранять… — вспышка ярости исказила его лицо. Норт замолчал, стараясь справиться с собой.

— Значит, ты знаешь?.. — тихо спросил Гилморн.

— Было нетрудно догадаться, почему они валяются там с расстегнутыми штанами, и повсюду разбросана твоя одежда. Я же не дурак и не слепой. Жаль только, что им посчастливилось легко умереть. Я бы… — прервавшись на полуслове, он сжал кулаки и отвернулся.

Гилморн коснулся его плеча.

— Они ничего не успели мне сделать. Ну, полапали немножко, поставили пару синяков, и все.

— Хоть за это спасибо твоим эльфам, что вовремя подоспели, — проворчал Норт со злостью. — А так весь кайф поломали. Ты ведь уже был готов, я это видел. Еще немного — и ты бы валялся у меня в ногах, умоляя тебя трахнуть.

Эльф улыбнулся, не собираясь ни подтверждать, ни оспаривать его слова.

— Кстати, блондинчик, ты ведь должен мне пять дней. Я намереваюсь провести их здесь, с тобой, пока купцы не снимутся с места. Ты будешь ложиться со мной каждую ночь и выполнять все мои желания, правда, сладкий?

Краснея, эльф опустил ресницы в молчаливом согласии. Разве он мог отказаться?

— И что ты собираешься делать потом? — спросил Гилморн и тут же мысленно обругал себя за этот вопрос. Только сейчас ему пришло в голову, что теперь Норт может захотеть вернуть его. Если человек прикажет ему следовать за ним, сможет ли Гилморн ему противостоять? А если Норт просто свяжет его, перекинет через седло и увезет с собой?

С замиранием сердца эльф ждал его ответа. Норт не торопился отвечать, с удовольствием растягивая молчание. Его взгляд как бы оценивающе скользнул по стройному обнаженному телу, прижавшемуся к нему. Как будто он никак не мог решить, что он собирается делать потом.

— Вернусь обратно, разумеется, — наконец, сказал он.

— Один?

— А ты бы хотел пойти со мной? — Норт удивленно приподнял брови.

— Н-нет, — выдавил эльф и отвел глаза. Ни за что на свете он не хотел бы снова оказаться в Мордоре, будь там хоть десяток Нортов.

— Я и не сомневался, что ты так скажешь. Наверное, я бы и сам этого не хотел. Тебе не место в моей крепости. Я бы еще подумал, будь я богатым лордом с роскошным замком…

— Угу, королем Арнора и Гондора, — хихикнул Гилморн. — А я был бы твоим постельничим.

Норт рассмеялся и поцеловал эльфа в голое плечо.

— Уж я бы нашел тебе занятие, — сказал он. — Хотя не знаю, умеешь ли ты еще что-нибудь делать так же хорошо, как заниматься любовью.

— Пить, — подсказал Гилморн с широкой улыбкой. — Так что мог бы быть и виночерпием. Подливал бы тебе в чашу вина, а сам бы лапал, пока никто не видит.

Оба расхохотались и несколько минут не могли успокоиться.

— А ведь когда-то ты краснел даже от слова «постель», — смеясь, сказал Норт.

— Теперь мне приходится сдерживать свой язык, чтобы не повергать родичей в шок. Ты, знаешь ли, сделал все, чтобы вышибить из меня стыдливость.

— И результат мне чертовски нравится. Очень возбуждает, когда твой хорошенький сладкий ротик говорит пошлости. Но я знаю для него лучшее применение…

Норт встал на колени, и его член, на глазах поднимающийся, оказался перед самым лицом эльфа.

— Давай, поработай язычком, мой сладкий. Возьми в рот, — приказал он, и голос его снова был хрипловатым от желания.

Гилморн повиновался беспрекословно, и когда на рассвете смертный оделся и ушел, эльф все еще ощущал на своих губах пряный вкус его семени…

Ночью они встретились на том же месте. Гилморн ждал Норта, завернувшись в плащ. Обнаружив, что под плащом на эльфе нет ничего, если не считать цепочки на шее, человек так завелся, что взял его прямо стоя, прижав к стволу дерева, и через пару минут после оргазма снова был готов к сексу. Чем больше он трахал эльфа, тем сильнее его хотел. Гилморн отдавался ему с изумлявшей его самого страстью и потрясающим бесстыдством. Как заправская шлюха, он охотно и с желанием раздвигал для него ноги, неутомимо ласкал Норта, терся об него всем телом, сопровождая это непристойными выражениями, из которых «Трахни меня!» было самым приличным. Теперь ему не нужно было притворяться, и эльф чувствовал облегчение. На пять ночей с него как будто сняли цепи, и он был свободен. Был собой.