Tiamat - Гилморн

Амрис прижался к его губам в торопливом поцелуе и оставил Гилморна одного.

Гилморн долго мерил шагами комнату, потом бросился на кровать и закрыл лицо руками. Он был близок к отчаянию. Его раздирали противоречивые чувства — и даже ревность, которой он, как ему казалось раньше, совсем не знал. Он даже понять не мог, кого к кому так болезненно ревнует — Найру ли к мужу или, наоборот, лорда Амрана к его жене, чье общество он предпочел обществу его, Гилморна, которого называл когда-то «мой сладенький эльфенок»! Он что, хотел показать Гилморну, что плевать на него хотел? А ведь и года не прошло с их последней встречи… Ведь он должен был понять, что Гилморн завернул в этот замок только ради него, потому что хотел узнать о нем побольше… Нет, он все еще его хочет, этот тяжелый жаркий взгляд ни с чем не спутаешь… Но почему тогда он не поступил с ним так, как привык поступать всегда? Не домашних же он стесняется, в самом деле — он, который отымел собственного брата на глазах у собственного отца!

Стемнело. На небосклоне зажглись первые звезды, и их далекий холодный свет пробудил Гилморна от оцепенения. Сидеть в комнате было выше его сил. Он выскользнул в коридор, и… ноги сами привели его в башню. Дверь библиотеки была приоткрыта, из щели шириной в ладонь лился слабый свет. Эльф толкнул дверь и вошел, безошибочно предчувствуя, кого он там увидит. На то, чтобы подойти ближе, решимости уже не хватило, и он прислонился спиной к косяку, превозмогая слабость в коленках.

Может быть, хоть наедине Норт перестанет ломать комедию?

Мужчина в кресле налил себе еще вина из бутылки, поднял бокал в шутливом салюте и одним махом выпил его. Большая пыльная бутыль была уже наполовину пуста. Похоже, давненько он сидел здесь и пил в одиночестве. Неужели поджидал… его?

С трепетом Гилморн ждал, пока Норт заговорит. Но когда это случилось, слова его стали для эльфа полной неожиданностью.

— Ты спишь с моим братом, Гил? — спокойно спросил Норт, глядя на эльфа в упор. И прибавил, прежде чем тот успел открыть рот: — С моей женой тоже?

Гилморн онемел от ужаса. Эру Милосердный, откуда он узнал? Следовало немедленно начать протестовать, оправдываться, опровергать: «Какая чушь! С чего ты взял?» Но под взглядом этих жутковатых хищных глаз язык будто примерз к небу. Сказать правду? Солгать? Что делать? Он понимал, что молчание выдает его с головой, но не мог заставить себя выдавить ни слова.

Даже если Норт задал вопрос наугад, то уже убедился в своих подозрениях.

Эльф вздохнул и опустил голову, надеясь, что выглядит в этот момент беспомощным и покорным. Может быть, стоит для пущего эффекта опуститься на колени, да еще волосы с шеи откинуть, как в романах, дескать, повинную голову меч не сечет? Пожалуй, Норт на такое не купится…

Человек подступил вплотную к Гилморну и наклонился над ним, опираясь на руки по обе стороны от его головы.

— Ты, наверное, думаешь: откуда он узнал? Неужели они сами все рассказали? Или донес кто-то из слуг? Все гораздо проще. У этих юных дурачков все на лицах написано. И каждый думает, что имеет тебя в одиночку, ведь так?

Гилморн глубоко вздохнул, но ничего не ответил, еще ниже опуская голову.

— Я их не виню, мой сладкий. Такое искушение — кто бы устоял? Впору пожалеть, что я так хорошо тебя обучил. Ты весь, до кончиков ногтей, ходячий соблазн. Просто создан для постели. Достойное развлечение для моих домашних. Я должен признать: у них хороший вкус.

Тон Норта был вполне доброжелательным, даже ласковым, но Гилморн по-прежнему не отвечал, справедливо предчувствуя какой-то подвох.

— Но какого хрена, мой сладкий, — Норт приблизил губы к самому уху эльфа, — ты прикинулся невинной овечкой и вскружил им головы?

Как Гилморн ни пытался сдержать рвущиеся с губ слова, ему это не удалось.

— Мне надо было признаться, что я был твоим пленником в Мордоре? — ехидно сказал он, вскидывая свои чистые голубые глаза.

В ту же секунду железная рука стиснула его горло.

— Вякни хоть слово про Мордор, и ты труп, — нежно сообщил ему на ухо Норт.

— Ты… не можешь… меня убить… — прохрипел Гилморн, безуспешно пытаясь разжать его пальцы. Перед глазами у него потемнело, в ушах оглушительно застучала кровь. — Меня… многие видели… Мой король… так не оставит… Будет… скандал…

— А почему бы мне не поссорить лесных эльфов с людьми, а, сладенький?

— Никогда… не поверю… что ты не… захочешь… еще хоть раз… меня… трахнуть!

Норт расхохотался и выпустил его. Гилморн упал на колени, отчаянно хватая ртом воздух.

— Ты совсем меня не боишься? Право слово, этак я заскучаю по тем временам, когда ты был моим пленником. Помнишь, как дрожал от страха в темном подземелье? — Норт приподнял ему подбородок, глядя сверху вниз. — Здесь у меня тоже есть подвалы, красавчик. Я в этом замке хозяин. Могу вершить суд и расправу, как мне заблагорассудится.

И опять бесенок внутри Гилморна не дал ему промолчать.

— Изнасилуешь меня? В особо извращенной форме? Трепещу от ужаса. Нет, правда.

Он был готов к тому, что Норт ударит его, и даже зажмурился инстинктивно. Но человек только хмыкнул.

— Есть и другие варианты. Как тебе, например, отправиться к твоему королю связанным, под конвоем и с кучей свидетелей, которые подтвердят, что ты соблазнил замужнюю женщину и неопытного юношу?

— Кажется, моей репутации уже ничто не повредит, — честно сказал Гилморн. — А можно мне вина, а то в горле пересохло.

Норт ухмыльнулся, отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой. Эльф поднялся с колен плавным, грациозным движением и пошел к столу, спиной чувствуя пристальный взгляд человека.

— Или я могу выставить тебя на городской площади, у позорного столба. Голым, — сказал Норт ему в спину.

Гилморн выдержал подобающую паузу: налил себе вина, отпил из бокала — и только тогда повернулся.

— В этом случае придется объяснить общественности происхождение татуировки у меня на заднице, — парировал он невозмутимо. Кто бы знал, какой ценой далась ему эта невозмутимость!

— Может, мне следует поступить так с кем-то из них ? Или с обоими?

Гилморн похолодел, но сделал над собой усилие и сказал, поднимая брови:

— Опозорить мать твоего ребенка? Сына твоего отца?

Остановившись рядом с ним, Норт взял со стола бутылку. Обескураженным он не выглядел, скорее удовлетворенным. С чего бы?

— Ничья, — сказал он задумчиво и глотнул вина прямо из горлышка. — Что ж, мне не остается ничего другого, как выгнать тебя взашей и рассказать жене и брату, что ты совратил их, чтобы отомстить мне. Ведь ты же за этим сюда приехал, верно?

— И за что именно я мог бы тебе мстить? — спросил Гилморн внезапно севшим голосом.