Мартина Фоккенс - Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»

– Я дам вам сверх суммы за то, что отнял у вас время, а вы меня любезно выслушали.

– Спасибо, герр. Располагайтесь.

Я натянула сапоги и встала на кровати. Непросто было удерживать равновесие: каблуки-то о-го-го! Оперлась о стену, нашла удобное положение, поднесла ногу к его лицу. Отвесила несколько ударов. По щеке. По подбородку.

– Давайте, мефрау, сильнее, сильнее!

Я двинула сильнее. Мне было страшно: получилось как-то слишком сильно.

Он взвыл:

– Давайте, мефрау! Еще сильнее, прошу вас! Вы меня слышите, нет?

– Слышу. Хорошо, отделаю вас как следует.

И я несколько раз ударила его что есть силы.

– О-о-о! – Он взвыл от боли. – Чудесно, малышка! Спасибо.

– Пожалуй, хватит, герр.

– Теперь хватит, мефрау. Вы восхитительно делаете это. Ох, а я ведь еще ничего не купил жене!

– Хорошенько ее побалуйте.

– Непременно. Что ж, милая крошка, я удовлетворен. Теперь смогу продержаться какое-то время. Пора мне в Схаген.

И он вышел, насвистывая. На улице помахал мне рукой, рассмеялся и скрылся за углом.

Луиза, 1962

Какое-то время спустя я наткнулась на объявление: требовалась официантка в бар под названием «Конго стар» в Ньивендейке. В этот бар захаживало много моряков. Некоторые здорово напивались. Я училась разносить разливное пиво. В первое время из-за моей неловкости пена была повсюду. Хозяин страшно злился и даже лишил меня части зарплаты. Но я быстро училась. Работа мне нравилась, а вот клиентов нельзя было назвать белыми и пушистыми. Попадались совершенно чумовые типы. Неподалеку располагался знаменитый бар певицы «тетушки Лин», и я бегала туда время от времени. Там было хорошо. С другой стороны находилась дискотека «Меркурий». Портье Йопи Вет был одним из парней шайки Де Вриса с улицы Зидейк. Шел 1962 год. Хорошее время для большинства горожан. Можно запросто гулять по улицам, шутить и не бояться, что нарвешься на неприятности.

В баре я работала всего несколько часов в день: нужно было вовремя возвращаться к троим детям. Как-то раз к нам зашел клиент, сел у стойки и заказал джина. И давай глушить! Кто-то посоветовал мне держаться подальше.

– Почему? – спросила я.

– Потому что в пьяном виде его несет. Того и гляди, засадит стаканом в табло.

– Вот ненормальный!

Что ж, я продолжала наполнять стакан, а клиент опрокидывал в глотку порцию за порцией. Я видела, что он пьянеет все сильнее, и сказала себе: «Больше этому чокнутому не наливай», – но было слишком поздно. Внезапно он вскочил со стула, разбил стакан и попытался полоснуть меня по лицу. Я едва успела увернуться, а какой-то молодой парень выхватил стакан из руки этого типа и здорово порезался. Он отправился в ближайшую больницу, а придурка вышвырнули за дверь. Все произошло так быстро… Я должна была работать, словно ничего не случилось, но ноги были как ватные.

Через час возвратился из госпиталя тот молодой человек, Джоэль его звали. Рука у него была перевязана. Я, конечно, поблагодарила своего спасителя. Мы разговорились.

– Ты во сколько заканчиваешь? Я бы проводил тебя.

Сказано – сделано.

– Где ты живешь?

Тогда я жила в конце улицы Центуурбаан, недалеко от Амстела. Мы прошли город вдоль Хоббемакаде. В какой-то момент мы с моим спасителем уединились под портиком и стали целоваться. Ужасно романтично. Об остальном догадаетесь сами.

Наш роман длился до тех пор, пока Джо-эль не поднял якорь, отбывая в долгое плавание. Но я так до конца и не забыла своего героя и продолжала работать в «Конго стар».

Ушла я оттуда, когда внезапно заявился Виллем. Он несколько раз шел за мной, когда я заканчивала работу, и пытался поговорить. Считал, что ему есть что сказать. По его словам этот парень – Джоэль – был для меня недостаточно хорош.

– На себя посмотри! Чья бы корова мычала.

Но коли Виллему втемяшилось что-то в голову, он своего добивался. Дело кончилось тем, что я в него снова влюбилась. Ушла из «Конго стар» и – недолго, правда – жила себе спокойно дома, с детьми. До чего мне это нравилось!

Мартина, 2011

Нелис – мой постоянный клиент вот уже долгие годы. Он обычно раз в неделю звонит мне перед тем, как примчаться.

– Сейчас буду! – кричит он в телефонную трубку.

Я стараюсь освободиться к его приходу. Нелис не оригинален. Он всегда строит обстоятельные и грандиозные планы насчет того, как я могу его порадовать, но кончается все одинаково: «Давай по-быстрому».

– Да, это здорово. Вдвоем у подъезда… – соглашаюсь я.

– Да, как раньше. Ты потихонечку задерешь юбку. – поддерживает Нелис.

Он ужасно возбужден и не может ждать.

Говорю:

– Ты спешишь?

– Да, хочу уехать обратно по тому же билету, чтоб не переплачивать.

– Тогда поторопимся. Тебе подрочить?

Нелису шестьдесят пять, кончает он быстро. Приводит себя в порядок, бросает взгляд на часы:

– Придется бежать, чтобы успеть на трамвай.

– Смотри не споткнись.

Он забавный, этот Нелис.

Хлопает входная дверь. Я подхожу к ней, открываю и выглядываю на улицу. Нелис бежит так быстро, что он уже на перекрестке.

Что ж, а у меня перерыв. Наливаю чашку кофе, съедаю бутерброд с сыром. На следующей неделе мы увидимся, если ему еще что-то придет в голову. У Нелиса богатое воображение, и все же мы всегда идем по самому короткому и быстрому пути.

Луиза, 1962

Вим хорошо знал Дольфа, хозяина небольшого бара «Де Бёрстип», который находился на улочке недалеко от здания Биржи. Сам Дольф жил в квартире над баром. Это было маленькое симпатичное заведение, которое можно было без труда содержать в одиночку. В то время многие работники Биржи захаживали в бар по понедельникам. Шикарные типы, скажу я вам! Но американские солдаты, расквартированные в Германии и на базе в Сустерберге, были ничуть не хуже. Я отлично проводила с ними время, со звездно-полосатыми. Когда они наведывались к нам, мы хохотали как ненормальные. Правда, отличные ребята. Чокались со мной и заставляли пропустить с ними рюмочку.

Дольф просил, чтобы я заказывала только пикколо. Стоило оно немало, и он, конечно, зашибал больше денег. Эти маленькие бутылочки с шампанским были мне вполне симпатичны, но надравшаяся барменша – последнее дело. Вот я и доставала потихоньку пикколо с водой, припрятанное под барной стойкой.