Анри де Кок - Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

«Милостивая государыня!

Вам дает этот совет неизвестный друг: избавьте вашего мужа от Бианчини, если не хотите, чтобы в непродолжительном времени вам не осталось ничего, кроме глаз для слез. Эта женщина – акула, она, не прожевавши, проглотит французский банк. Поверьте мне, рискуя даже скандалом, употребите все, чтобы возвратить вашего супруга к его обязанности или трепещите!»

« – Дальше? – сказал я, с отвращением прочитав это послание, автора которого я подозреваю.

– А! – перебила Бианчини, – Кого вы подозреваете?

– О! Не стоит труда, чтобы ты этим занималась.

– Извини. Всегда хорошо знать своих врагов.

– Ну, я поспорю, что это одна женщина, с которой некогда я был несколько месяцев в связи… одна Сефиза, которая встретила вчера меня вместе с тобой в Опере.

– Если это правда, ваши прежние связи не делают вам чести.

– Разве это моя вина? Притом же, я, быть может, ошибаюсь…

– Продолжайте. Я понимаю, что г-жа де Гам была мало польщена, получив это послание.

– Ясно, что оно должно быть для нее очень неприятно; между тем, разве это причина, чтобы мучить меня целый час, как она это сделала?.. Угрожала даже мне!

– Следовать советам m-lle Сефизы?

– Нет! Но, повторяю тебе, что сегодня графиня явилась передо мной совершенно в новом виде, как физически, так и нравственно. Я никогда не думал, что она способна…

– Она вас поколотила! Ха! Ха! Ха!

– Она не колотила меня, но поклялась своей честью, что решилась на все, чтобы разлучить меня с тобой.

– На все? Что она подразумевает под словом «все»?

– Она подразумевает – повторяю тебе ее слова, – что если сегодня ночью я не возвращусь под супружескую кровлю, завтра утром она придет сюда.

– За вами. Ну, мой друг! Это вы должны серьезно подумать, как всего благоразумнее поступить вам в этом случае. И графиня имеет полное право… у нее похищали ее добро… она его отыскивает. Я также поступила бы на ее месте. Она молода, прелестна; она любит вас… Вернитесь к ней и постарайтесь вашим хорошим поведением искупить свои ошибки!.. Я буду в отчаянии, расставшись с вами, но я была бы еще в большом, если бы стала причиной слез честной женщины… Рене, поверьте мне, нечего колебаться. Прощай навсегда!..»

Голос Шиффонеты внезапно стал важным. Ни малейшего оттенка насмешки не оставалось в нем; напротив, в нем слышалась сдержанная горесть.

Граф де Гам остолбенелый смотрел на нее.

– Тебя ли я слышу! – вскричал он. – Ты меня гонишь!..

– Тебя гнать? Ты сошел с ума! Боже мой! Мы будем видеться иногда… как друзья…

– Как друзья?.. так ты меня больше не любишь?..

Она отвернулась.

– Нет! – продолжал он, – Ты больше не любишь меня, если принимаешь эту ужасную разлуку, если приказываешь оставить тебя!.. Тебя оставить, моя Алиса! Быть для тебя только другом!..

Он покрывал поцелуями ее руки, ее лицо, плечи, грудь!..

– Оставить другому эти сокровища, которые принадлежат мне, одному мне…

– Рене!.. Ради Бога!.. Ваша жена тоже прекрасна!..

– Прекрасна!.. Разве рядом с тобой есть прелестная женщина!..

– Рене! Друг мой!.. Имей жалость!.. Если ты лишишь меня мужества, мой Рене, что станется со мной, когда тебя больше не будет!.. Оставь меня! Оставь, умоляю тебя!..

Она была в его объятьях, осыпая его самыми сладострастными ласками, и в тоже время, стараясь оттолкнуть его…

– Я не оставлю тебя никогда! – прошептал через несколько минут граф де Гам, успокаивая на своей груди утомленную голову своей дорогой любовницы. – Пусть приходит, если осмелится, графиня, искать тебя здесь… я скажу ей в твоем присутствии: я люблю тебя! Тебя одну! Я никогда тебя не покину!..

Невыразимая улыбка промелькнула по влажным губам куртизанки.

«Никогда! – говорила улыбка: – это слишком долго!..»

Рене де Гам не подозревал, какую правду сказал он о своей жене Бианчини.

Под слабой оболочкой 23-х-летней женщины, маленькой, худенькой, несколько болезненной, графиня скрывала редкую энергию. Она долго без жалобы переносила дурное поведение своего мужа, в надежде, что самая эта сдержанность возвратит его к ней.

Надежда ее не исполнилась; граф продолжал вести беспорядочную жизнь… Терпение молодой женщины лопнуло. Получение записки Сефизы довело отчаяние г-жи де Гам до высшей точки. Обманутая, оскорбленная и, кроме того, предоставленная постыдному состраданию какой-то Бианчини – это было уж слишком!..

И вот она поклялась, как нам известно, что если он в эту ночь не вернется домой, она сама отправится за ним к его любовнице…

Граф не вернулся…

По утру, в восемь часов, г-жа де Гам села в наемную карету и приказала везти себя в отель Бианчини.

Она хорошо знала, где этот отель! Она твердой поступью вошла в него, и спокойным голосом сказала привратнику:

– Здесь живет Алиса Бианчини?

– Точно так.

– Она дома?

– Да, сударыня.

– Хорошо! Позови лакея, чтобы он провел меня.

– Но, сударыня… госпожа еще спит…

– Ее разбудят. Мне нужно говорить с нею. Я графиня де Гам.

Графиню ввели в ту самую маленькую залу, в которой накануне Шиффонета принимала Флоримона.

Молодая горничная, очень любимая госпожой, взялась ее разбудить.

Она смело проникла в спальню, обитую оранжевым атласом, усыпанным золотыми цветами, по середине которой стояла кровать под балдахином, некогда принадлежавшая Помпадур, – и на ней спокойно спала рядом со своим любовником куртизанка.

– Сударыня!.. Сударыня!..

Она сердито приоткрыла глаза. У злых людей дурное пробуждение.

– Что вам надо, Коринна?

– Прошу у вас извинения… но я полагала… графиня де Гам здесь…

– Графиня де Гам?

Бианчини так быстро вскочила на своей постели, что граф тоже проснулся.

– Что такое? – сказал он.

– Твоя жена здесь.

– Моя… полно!..

– Нечего полно! А! У этой дамы есть апломб, честное слово!..

– Это уж слишком!.. Как она осмелилась!..

– А что она сказала, Коринна? Как она явилась?

– Она сначала спросила, здесь ли живет Алиса Бианчини и на утвердительный ответ привратника, сопровождавшегося замечанием, что слишком еще рано, она вскричала: «Ну, если г-жа Бианчини еще спит, вы ее разбудите, вот и все. Я графиня де Гам».

Шиффонета соскочила с постели.

– Пеньур, туфли, скорее Коринна! – сказала она.

– Что ты хочешь делать? – сказал Рене, смотря на любовницу, несколько бледный.

– Но, с иронией возразила она, – так как графиня желает поговорить со мной, я повинуюсь желаниям г-жи графини. Разве я ошибаюсь?

– Что ты ей скажешь?

– Это будет зависеть от того, что она сама скажет мне. Если она будет вежлива, я тоже буду вежлива, если нет, я у себя и не советую ей забывать это… Наконец, мой друг, посоветуйтесь с собой… Если вы желаете принять вашу жену, вы свободны… Вы даже можете отправиться с нею…