Энн Куин - Оттепель

«Не вижу смысла здесь оставаться, есть, конечно, один вариант – напиться, но что-то мне не очень хочется», – подумал про себя Торин.

Направившись к выходу, спустился по ступенькам к проезжей части, поймал такси. Пока он ехал, опять обдумывал свою неудачную тактику.

«Вот оно! В лифте ты не была такой холодной, может, если мы опять застрянем вместе в лифте на дольше, допустим, на ночь, то мы сможем найти общий язык. Ведь не зря говорят, что экстренные ситуации сближают незнакомцев».

Неожиданно зазвонил телефон. Это был Дин.

– Алло! – протянул нехотя Торин.

– Прости, но мне почему-то не спится, все время думаю, как ты там. Вернее, все идет, как ты запланировал?

– Ты сидишь?

– Что? – испуганно спросил Дин.

– Ну не хочу, чтобы ты упал в обморок и ударился головой, я себе этого никогда не прощу, – с явной наигранностью сказал Торин.

– Выкладывай, теперь я понимаю, что мои опасения не напрасны.

– Почему ты решил, что все плохо, может, наоборот – мы подружились, а для нас двоих это была встреча родственных душ, – каждое слово звучало еще наигранней.

– Тор, я слишком хорошо тебя знаю, и всегда, когда ты чем-то расстроен, ты говоришь как актер из дешевого мыльного сериала. Так я слушаю.

– Он слушает! Поздравь, меня опять уделали, как маленького мальчика.

Торин начал рассказывать, как все было.

– Не знаю, я вроде ничего не боялся до Токио, и с лифтами я теперь на «ты», но мне кажется, что если я еще буду пытаться хоть как-то наладить контакт с ней, я стану прятаться от нее как мышь в любую норку, лишь бы она меня не заметила. А ведь мне еще представлять наш проект. Я даже не представляю, как это будет происходить.

– Я не верю, что на самом деле она такая неприступная, она скорее всего просто хорошо маскируется! Да, точно маскируется! – неожиданно сам для себя произнес Дин.

– Маскируется? Но для чего?

– Ну, мы все в определенной, а именно неприятной для нас среде ведем себя не так, как, допустим, дома в семейном кругу.

– Допустим, ты прав, и что? – он, немного успокоившись, заинтересовался теорией друга.

– Что значит твое «допустим», я не понимаю, где ты летаешь? Все понятно как дважды два. Тот факт, что она так яро тебя отталкивает и, к тому же, платит мужчинам за сопровождение, указывает только на одно.

– На что?

– Да я тебя точно не узнаю. Лишь то, что какой-то мужчина ее очень сильно обидел.

– Возможно, ты прав, я подумаю над этим и позвоню тебе.

Его сознание находилось где-то далеко, он отключил телефон. Такси подъехало к дому, и Торин вышел из машины. Когда он подошел к стеклянным дверям, ему навстречу выбежала собака, это был Джокер.

«А где же твоя хозяйка?» – подумал про себя Торин.

Оливия не заставила себя долго ждать, она вышла следом за псом. Посмотрев на Торина, она неожиданно к нему обратилась:

– Вы тоже уже приехали? Доброй ночи, – очень искренне произнесла Оливия.

Она побежала в ближайший парк вслед за Джокером, оставив Торина ошарашенного.

«Где та, которая была на приеме час назад? Или она просто забыла маску дома? Сейчас она показалась такой милой и беззащитной, как тогда, когда я общался с ней первый раз в лифте. Ее глаза искрились хорошим настроением, а когда она говорила, каждое ее слово превращалось в улыбку».

Торин посмотрел на часы и вошел в дом, а сам улыбнулся от посетившей его мысли.

«Так вот как, мисс Траст, я все-таки вам интересен. Значит нужно переходить на другой уровень».

Два дня спустя

Торин стоял на террасе и пил утренний кофе. Он посмотрел на часы. На часах было полшестого. Он открыл блокнот и что-то записал. Оливия, как и вчера, возвращалась с Джокером после прогулки.

«Вы пунктуальны, мисс Траст. А это не может не радовать, – он игриво улыбнулся, – но думаю, ночь все-таки подойдет лучше».

В блокноте был описан распорядок двух дней и каждый ничем не отличался:

– пять утра – выходит на прогулку с псом;

– полшестого – возвращается с прогулки;

– восемь – ко входу подъезжает машина, Оливия со своим псом уезжает;

– шесть вечера – снова подъезжает машина, и она возвращается домой;

– полседьмого вечера – выходит на прогулку с собакой;

– восемь – возвращается с прогулки.

Торин развернулся, подошел к столику и поставил чашку на поднос. Он составил посуду на поднос и направился на кухню, все время что-то обдумывая и улыбаясь. Вдруг ему на глаза попалась литровая бутылка бренди, и его улыбка стала еще ярче.

– Ты-то мне и поможешь.

Вечером Торин стоял возле лифта и ждал, когда Оливия вернется с пробежки. Как только он увидел, как через холл на лестницу промчалась собака он нажал кнопку вызова лифта. Оставалось только ждать. И вот Оливия подошла.

– Добрый вечер, – обратился Торин к Оливии.

– Добрый вечер, – ответила равнодушно Оливия.

Дверь лифта открылась. Они поочередно зашли. Оливия в закрытом помещении сразу услышала запах алкоголя. Она нажала десятый этаж и, не выдержав, засмеялась.

– Можно полюбопытствовать, что вас так насмешило? – спросил Торин.

«Как ей удается так меня заставать врасплох?»

– Я просто подумала, возможно, вы заплатили консьержу, чтобы он остановил лифт, когда мы будем здесь вдвоем, так как его не было на месте, когда я зашла в дом. А еще вы явно выпили, как я думаю, для храбрости. Но если это и так, то это настолько предсказуемо, что мне даже смешно, – сказала она, не поворачиваясь к нему лицом.

– Вы, наверное, хорошо играете в шахматы? – переменил тему Торин, а сам убрал с кнопки вызова на телефоне палец.

Торин и правда запланировал, чтобы консьерж отключил питание, когда они будут ехать вместе в лифте, для этого он специально держал в руке телефон, с помощью которого должен был дать сигнал.

– Честно? – уже с большим интересом сказала она.

– Да, обожаю правду, – он все ждал, когда она повернется к нему.

– Я не играю в шахматы, – повернувшись к Торину, сказала Оливия.

«Интересно, зачем ты врешь? – заметил про себя Торин. – Я же прекрасно помню, что в твоем досье было записано: «Прекрасно владеет и любит игры с математическим и стратегическим уклоном, обожает шахматы». Так зачем ты врешь?»

– Очень жаль, – без всякого интереса произнес Торин, – вот и наш этаж.

Дверь открылась, он быстро вышел и, не оборачиваясь, ровно промолвил:

– Доброй ночи!

Быстро пройдя по коридору, открыл дверь и очень тихо зашел в квартиру. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной, тяжело вздохнув, посмотрел на себя в зеркало во весь рост и произнес вслух:

– Других идей нет?

Прошло пять дней после последней встречи в лифте с Оливией. Торин плюнул на идею построить взаимоотношения с заказчицей до презентации, о чем уведомил Дина, который полностью его поддержал.