Дэвид Даунинг - Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Санкт-Петербург был более космополитским городом, и на переломе веков в нем появилось много команд, как русских, так и иностранных. Последние в 1901 году организовали свою лигу, и через в год в нее была включена и русская команда «Спорт», хотя для этого пришлось одолеть некоторое сопротивление. И правда, следующие несколько лет были отмечены возрастающим местным недовольством, вызванным вмешательством иностранцев в русские дела, и футбол оказался еще одним полем боя, хотя и побочным. Джим Риордан составил перечень инцидентов, имевших место в 1903 году, начиная с удаления русского игрока Чирцова за грубую атаку на английского игрока по фамилии Шарплес в матче «Спорт» – «Невский», который судил английский рефери В. С. Мартин. Чирцов получил годичную дисквалификацию, хотя, согласно русскому журналу Спорт , он всего лишь «жестко, но по правилам, вел силовую борьбу». Шарплес, бросивший в ответ русского игрока в снег и едва его там не затоптавший, отделался предупреждением. «Порадует ли это сердца русских спортсменов?» – вопрошал саркастически журнал. «Мы так не думаем. Англичане в своем типичном высокомерном стиле и обладая большинством голосов, наказывают ни в чем не повинного русского и оправдывают того, кто явно опасен, – но свой! Русские клубы должны объединиться и организовать собственную лигу».

В Москве до создания некоего подобия Лиги пройдут годы, но, по крайней мере, клуб «Морозовцы», теперь под именем «Клуб Спорта Орехово» (КСО), поднял паруса и исправно функционировал. Гарри Чарнок дошел до самого чиновничьего верха в своих попытках получить официальное разрешение на создание клуба, – он добрался до провинциальной столицы города Владимир и получил приглашение на чай к губернатору. Пока жена Его Превосходительства управлялась с самоваром, Гарри отвечал на зондирующие вопросы губернатора.

– Что такое футбол?

– Игра при 22-х участниках, поделенных на две команды равных составов, стремящихся овладеть надутым мячом из резины и кожи, причем их цель – загнать его между столбов, установленных на двух сторонах игрового поля.

– И что, люди собираются, чтобы посмотреть на игру? – спросил Его Превосходительство. – Какая глупость!

Гарри убедил его, что это не более глупо, чем скачки, и что политическая родословная футбола девственно чиста. Вытащив из кармана немецкий журнал, он показал Губернатору фотографию немецкого крон-принца, принимающего участие в игре на берлинском поле Тремпелхоф. «И Вашему Превосходительству известно, что он – кузен нашего Вседержителя Царя», – добавил Чарнок как-то вскользь.

В этот момент жена Его Превосходительства включилась в беседу, предложив мужу, чей вес тянул килограммов на 120, как-нибудь выйти на футбольное поле. – Почему бы и нет, – согласился он и добавил, что восхищается англичанами, даром, что они колотят своих жен. Чарнок получил разрешение иметь свой футбольный клуб.

Таким образом, будущее «Динамо» закрутилось по воле миньона Царя как раз накануне первого смертельного приступа дышащего на ладан режима – революционного бурления 1905–6 годов. Последнее, как оказалось, стало хорошей новостью для футбольных фанатов, поскольку режим начал поддерживать командные виды спорта в надежде, что они оттянут на себя часть страсти, подпитывающей революционные настроения. Практически это означало, что царистское государство стало более сильно вовлекаться в организацию российского спорта, который, как и индустрия, находился в значительной мере в руках иностранцев. В результате спорт в России даже перед революцией развивался по средиземноморской и латиноамериканской модели, при которой государство спонсировало клубы, культивировавшие одновременно разные виды спорта, а не по англо-американской, основанной на самофинансировании федераций, занятых отдельными дисциплинами. Когда большевики окончательно одолели своих врагов в 1921 году, им оставалось только подобрать брошенные поводья ранее централизованных организаций.

Во времена, последовавшие за событиями 1905–6 годов, русские продолжали настороженно относиться к иностранцам, и определенный рубикон был перейден в 1908 году, когда «Спорт» стал первой русской командой, выигравшей Лигу Санкт-Петербурга. Вновь в матче с участием клуба «Невский» произошло удаление, только на этот раз – англичанина. Он покинул поле под «ужасный гул» недовольства со стороны английской части зрителей и оглушительный свист русских, и мало радости ему принесло понимание того, что удаление – это знак нового времени.

Дальше – больше. В 1908 году начал издаваться иллюстрированный журнал «Русский спорт», и в течение следующих двух лет в Москве и многих провинциальных центрах были основаны Лиги по образу и подобию столичной. Иностранное влияние дольше всего ощущалось в Москве, где «КСО» Чарнока выигрывал Лигу пять сезонов подряд с составом, в котором игроки русские и английские делились в примерной пропорции 50 на 50 %. Брюс Локкарт играл за команду в сезоне 1912 года и сохранил об этом времени теплые воспоминания. «Поле было абсолютно ровным и покрыто травяным газоном отличного качества. Рядом с полем находился великолепный павильон с вынесенными вперед стульями… раздевалка, душевые кабинки, обеденная комната, большой холл для собраний и кинотеатр». 10.000 зрителей на матче были обычным делом.

Сама команда, обычно в 1912 году состоявшая из шести британцев и пяти русских, «всегда выходила на публику в красивой и чистой форме, обеспечиваемой фирмой, и играла на поле, расположенном рядом с мануфактурой». В ней всё еще доминировали братья Чарноки, трое из них – младшие сыновья Уильяма Тед и Билли, а также их кузен Джим – играли на позициях левого хава, центр-форварда и центр-хава соответственно. Джим капитанил, а Билл являлся, вероятно, сильнейшим игроком России – он играл в «Бишоп Окленд» и его страстно хотел заполучить «Манчестер Сити».

Командный стиль игры не был бы чужеродным в чарнокском «Блэкберне»; по словам Локкарта, он основывался на старом «шотландско-ньюкаслском научном стиле контроля мяча, характерном для Ньюкасла и шотландцев», который команды английской Лиги жестко «поскребли – для большей скорости». За три года игры и наблюдения за матчами он насчитал только два случая неспортивного поведения, и оба раза – со стороны иностранцев.

Зрители тоже вели себя прилично, особенно в Орехово-Зуево, где не было ни рева толпы, ни ругани, а голы приветствовались вежливыми аплодисментами. Это много говорило о воспитанности рабочих, патерналистски добавил Брюс Локкарт, «поскольку судейство было далеко от идеального, частично из-за того, что рефери располагались на боковых линиях и редко покидали центр».