Борис Шурделин - Наша с тобой «Звезда»

Андрей понял, что Бурцев знает больше, чем надо. Ему стало не по себе: за всю свою жизнь он так и не научился добывать житейские блага, которые доставались другим очень просто, без всякого труда и без всяких унижений.

- Ты молодец,- между тем продолжал Бурцев.- Игрой твоей на заводе восхищаются. Мне прямо все уши прожужжали. Твой пас, говорят, повышает производительность труда. На одну тысячную процента. Значит, десять пасов - это уже одна сотая? А ты представляешь себе, что такое сотая процента, когда речь идет о производительности труда? То-то! Спасибо тебе. Но ты уже, вероятно, догадался, что я вызвал тебя совсем не для того, чтобы говорить о процентах. Как ты думаешь, для чего?

- Понял.

- Ты сам должен был прийти ко мне. Я ждал.

- Но вы же знаете, что сам я никогда не пришел бы.

- Потому тебя и привезли. Катков тоже сам не придет. Такие уж вы оба. У вас больше общего, чем кажется тренеру. Но на мои допросы я хочу услышать прямые ответы. Честные. Мне нужна правда. Хватит с меня болтовни. Команда переживает драматический момент - это ясно.

- Мне трудно судить.

- Доволен ли ты Савельевым?

Андрей помолчал.

- Прошу разрешения не говорить о нем как о человеке. Это не имеет отношения к делу. О тренере - пожалуйста. Но только с точки зрения моего личного опыта. То есть по сравнению с теми тренерами, которых я знал.

- Условия собирался ставить я. Но пусть будет по-твоему. Итак, доволен ли ты тренером «Звезды»?

- Можно я начну издалека?.. Видите ли, главное в футбольной игре - система. Ей должны следовать все - и футболисты, и тренеры. Система - это то, на что способна та или иная команда, если исходить из ее состава. Бывает, что тактика диктует выбор игроков, когда такой выбор не ограничен. Чаще это бывает со сборными командами, реже - с клубными. В клубных командах, например в «Звезде», тактику диктуют игроки. Ведь у нас выбора фактически нет. Понимаете, и «волжская защепка», которую в свое время предали осмеянию, и «пружина» Ошенкова, которую тоже обругали, диктовались тем, что возможности команд были ограничены. Так и в «Звезде». Наша тактическая система ограничивается теми футболистами, какие у нас есть. Савельев же…

Бурцеву всегда нравились такие люди, как Андрей Соснора. От этого человека исходило ощущение физической чистоты, глубинной порядочности и, неожиданно, жизненного покоя.

- Да, да, я слушаю тебя.

- Извините. Так вот, Савельев же…

Все слова были бессильны и бесполезны. Свят все равно не мог никому ничего доказать.

- В заявлении все сказано. Что мне еще говорить?

- Вот это и есть слабодушие. Когда человек боится сказать правду.

Савельев надеялся, что хоть на этот раз его поддержат, но ответом ему опять была тишина.

- Думаешь, если ты вознесся, то тебе уже все позволено?

«Я уйду, а вы тут без меня выкручивайтесь как хотите!» Так ты рассуждаешь? Отвечай!

- В заявлении все сказано,- негромко повторил Святослав.

- Мое предложение,- резко сказал Савельев,- ходатайствовать о дисквалификации на два года.

Хлопнув дверью, он вышел из комнаты. Святослав ждал, что теперь ребята обрушатся на него. Однако произошло нечто совсем другое.

Молча встали и ушли Неуронов и Шлыков. Они рассчитывали поиграть еще несколько лет, а уход Свята означал конец их футбола.

Вслед за ними поднялся и вышел Збарский: уход Святослава расстраивал все его планы. Ведь он поверил в «Звезду» и навсегда простился с мечтой о своей Москве.

Вышли из комнаты Хитров и Говоров. Для них уход Святослав в сущности, ничего не менял, но они теряли друга. Им обоим был интересно играть со Святом. Он вдохновлял их, придавал им решимость и уверенность в себе.

Последним ушел Брайко. Он посидел еще минутку, словно ожидая, что Свят захочет с ним поговорить, даже постоял возле него, как будто сам хотел сказать ему что-то. Видя, что Свят молчит, Брайко нажал дверную ручку.

- Скажи, что я остаюсь,- наконец обратился к нему Свят.Что я виноват. Что я просто погорячился. Иди.

Сергей отыскал Свята в старом дворе, со всех сторон окруженном серыми бараками.

- Я ждал тебя,- сказал Свят, поднимаясь навстречу брату.

- Я знал, что ты здесь.

- Где же я еще мог быть? Ведь и ты в трудные часы всегда приходил сюда.

- Ах, Свят, ты все так усложнил! Мне рассказали. Я этого не хотел. Веришь, что я не хотел?

- В это верю.

- А во что не веришь?

- Ни о каком уходе не может быть и речи,- сказал Свят.Это наша с тобой «Звезда».

- Наша,- кивнул Сергей.

- Пускай из меня выжмут все, я хочу быть с ней. Пускай меня за год превратят в старика, но только с ней. Без нее я - пустое место.

Пусть уходит он. А я не уйду. Пусть уходит он, а не я. Или пусть остается, мне все равно.

- Где Андрей? - неожиданно спросил старший брат.

- Прямо с собрания его вызвали к директору.

- Это я знаю. А потом ты видел его?

- Нет.

- Бурцев не мог сам вызвать Андрея. Кто-то ему подсказал. Ты?

- Мог, Сережа. Мы его плохо знаем,- возразил Святослав.«Звезда» ведь не только наша, но и его тоже. Хоть он и не играет в футбол. Он отвечает за нее так же, как и все мы. Он нам доверяет.

Обманывать его нельзя. Раз он позвал Андрея, значит, доверяет нам, а не Савельеву.

- Свят! - поразился Сергей.- Кажется, я прозевал тебя… Прозевал, когда ты стал мужчиной.

- Когда я стал мужчиной, тебя со мной не было. Тогда я уходил от отца. И еще сегодня. Тебя тоже не было. На собрании, когда все ушли. Никто не сказал мне ни слова. Оставили меня. Понял?

Ирина не скрывала от брата, зачем она так неожиданно приехала:

- Я должна помирить вас. Это могу сделать только я. Вы сами не понимаете, что творите.

- Но ты на их стороне,- возразил Савельев, продолжая возиться с магнитофонной кассетой, которую он пытался водрузить На место.- Поэтому ищешь оправдания им, а не мне. А если бы ты подумала обо мне, то увидела бы, что мне тут нечего делать. Взяли Кубок? Чистая случайность! Просто у Доронина игра не пошла.

А завтра? С кем я буду работать завтра?

- Вот как ты заговорил? А Свят, о котором ты мечтал?

- Мечтал, пока не узнал его. Мне идеалисты не подходят.Савельев наконец приладил ленту.- Да и характер у него… Ты лучше меня знаешь, что за характер у младшего. Я только не понимаю,Савельев включил магнитофон,- неужели ты забыла все те гадости, какие он тебе делал?

Неожиданно для Ирины раздались звуки знаменитой бетховенской сонаты, но в каком-то странном, суперсовременном исполнении.

- Свои личные обиды вы ставите выше интересов дела. Это преступление! - крикнула Ирина.- Ты просто завидуешь Святу и Сергею!

- Да! - вскричал Савельев.- Завидую! И мира не будет!

- Пойми, это же в твоих интересах. Если дело дойдет до Бурцева, думаешь, он предпочтет тебя? Вряд ли! Не потому, что кто-то из вас ему более симпатичен, а кто-то менее. Не рискнет потому, что он не Баженов. Не забывай! И выключи этот свой ящик! Что за привычка день и ночь не расставаться с ним?