Борис Шурделин - Наша с тобой «Звезда»

- Почему же ты раньше мне об этом… никогда… ничего?

- Не знаю. Считал, что не имею права: это ведь их, семейное.

- А теперь?

- Теперь я обязан. Это мой долг: перед «Звездой», перед футболом.

- Нет. Ты не должен брать этого… Вадима, если Свят против.

- Он поймет. Обязан понять.

- Не поймет.

- Значит, уступит. Если не мне, так Деду. Если не Деду, так футболу.

Из ванной прибежали близнецы и повисли на Андрее.

- А потом на пляж, ладно?

- Нельзя,- сказала Лариса.- Вода после дождя прохладная.

- А Свят говорит, что после дождя вода самая теплая.

- Что еще он говорит?

- Что на втором месте после пляжа - футбол.

Андрей засмеялся:

- Это верно, он всегда так говорит. А сами-то вы как думаете?

- По-моему,- задумчиво произнес один из близнецов,- на первом месте футбол.

- А вот и нет,- крикнул другой,- на первом месте сейчас «Звезда».

Строго наказав детям не шуметь и взяв с Андрея слово не беседовать с Веретеевым о делах, врач впустил их в палату. Андрей ожидал увидеть Деда постаревшим, осунувшимся и был приятно удивлен тем, что старик если изменился, то в лучшую сторону: гладко выбритый, с живым заинтересованным взглядом, он словно только что проснулся, готов встать и приступить к своей обычной утренней зарядке с тяжеленными гантелями. Но, приглядевшись, Андрей все же понял, что Дед побледнел, похудел и именно поэтому выглядит помолодевшим.

Мальчишки опередили Андрея, подсели к старику, выложили на постель свои нехитрые гостинцы, повытаскивали какие-то рисунки и вполголоса - необычность обстановки, конечно, подействовала на них - начали объяснять, что означает их красочная мазня. А потом без всякого перехода затараторили о пляже, о том что скоро в школу и что Свят подарит им щенка, и о том, что в школу им то хочется идти, то - нет, что самое хорошее было бы ходить в школу в плохую погоду, когда дождь, а когда дождя нет, то лучше бы ходить на пляж…

- Все, хватит,- прервал их Андрей.- Порисуйте, вон там на подоконнике. Смотрите в окно и срисовывайте деревья. А дома я посмотрю, у кого лучше получилось.

- Дома или на пляже?

- Там видно будет.

- У тебя хорошее настроение? - спросил Веретеев.

- Да как сказать? Вчера в товарищеской игре все выглядели отлично, но то же в товарищеской. Вам мои записки передавали?

- Не все. Зависит от того, кто дежурит. Смешные они люди: думают, что, если я ничего знать не буду, скорее встану. А на самом-то деле все наоборот: как получу от вас весточку, так лучше любого укола действует. Не рановато ли ты начал нагрузки поднимать?

- Да я лишь чуть-чуть их увеличил. Тестирование провели: все в норме.

- Ты науке этой не больно-то доверяй. Польза от нее есть, не спорю. Но себе верь больше. Раз ты со всеми вместе бегаешь, то по себе, по своему самочувствию и суди. Помнишь, я всегда спрашивал то одного, то другого: как чувствуешь, добавить или снизить? Ты тоже спрашивай: сперва того, кто послабее, потом того, кто посильнее. Лентяев у нас вроде не осталось, так что врать не будут.

И тех, кто постарше,спрашивай, и тех, кто помоложе. Это не значит у всех на поводу идти. Но чем больше у тебя информации, тем лучше. Всех выслушай, а решай сам. Тебе легче, чем мне. Веришь?

У тебя теперь целый совет есть. Ответственность, она ведь всех подстегивает. Помогают тебе?

- Стараются.

- А второй наш как?

- Как обычно. На подхвате. Только поддакивает.

- Хоть это неплохо.

- Уж больно противно. Иной раз забуду, хочу проверить у него, все же столько лет работает, стольким помогал, а он мне в рот смотрит и норовит угадать, что я хочу услышать.

- Терпи. С Неуроновым потолкуй, с Нероном нашим. Молчун он, а знает много. Чего же его-то в совет не избрали?

- Так получилось. Мы никого не навязывали.

- А почему Свята не выбрали, как думаешь? - ничто вроде бы в голосе Веретеева не изменилось, однако Андрей почувствовал, что именно этот вопрос старик хотел задать сразу, но не хотел, чтобы Андрей понял, как важно для Веретеева узнать правду. Значит, и отвечать надо не задумываясь, не подбирая слов.

- Думаю, потому, что я заговорил тогда о Вадиме. Но и голоса лишь одного не хватило. Наверное, моего.

- Ты вычеркнул Свята? - удивился Веретеев.

- Я голосовал за тех, кто постарше. И потом: у Свята и без того авторитет есть. Играет здорово, брат Сергея, мой друг, ваш… нет, не скажу любимец… сын, можно так сказать?

Андрей не готовился к такому признанию. Слово вырвалось само собою. Он пожалел было о том, что сказал, увидев, как увлажнились глаза Веретеева, но когда старик тихо произнес: «Спасибо, Андрей»,Соснора, проглотив застрявший в горле комок, решил, что поступил правильно.

- Он ждет вас к себе после больницы. Уже и комнату оборудовал.

После недолгой паузы - Андрею, однако, она показалась мучительно долгой - Веретеев спросил:

- Так что ты говорил о Вадиме?

- Что надо пригласить его. Два-три матча в дубле, и можно выпускать в основном. Вы не считаете?

- Я бы так поступил.

- Но не все согласны. И в спортклубе. И…

- Свят? Ты скажи ему, передай от меня дословно: законы футбольной жизни не должны подчиняться чувствам, какие владеют нами в жизни обычной. Запомнишь? Я давно собирался ему это сказать.

- Святу я передам. Но не нарвемся ли мы на отказ там, у тех Катковых?

- Исключено. Но к ним должен поехать ты.

«Законы футбольной жизни не должны подчиняться чувствам…»

В иной ситуации Андрей мог бы поспорить с Дедом, который сам отнюдь не всегда руководствовался правилом, которое так четко только что изложил. Скорее напротив, именно Дед учил их и в футболе оставаться такими же, как в обычной жизни. Жить по тем же нравственным законам. Но сейчас Веретеев был прав. И не Только потому, что этого требовал футбол. Андрей вдруг понял, что все они - и Веретеев, и Свят, и он сам - допускали в своих рассуждениях непростительную ошибку: отождествляли с Катковым-отцом младшего Каткова, Вадима, о котором еще ничего как о человеке не знали.

В свои неполные восемнадцать лет этот парень явно выделялся среди сверстников. Он и умел больше в футболе, и лучше понимал игру; и, как сразу заметил Соснора, знал себе цену. Впрочем, и все остальные игроки юношеской команды, тренировавшиеся перед чемпионатом Союза на поле Центрального стадиона, выглядели сильнее и с точки зрения футбола образованнее, чем в их возрасте сверстники Андрея.

Тренер юношей, конечно, видел, что за их работой сегодня наблюдает сам Соснора, и из-за этого волновался, чересчур часто делал замечания, предлагал излишне сложные упражнения. Его нервозность передалась и ребятам, которые тоже нет-нет да посматривали на знаменитого футболиста, который, понятно, не случайно забрел на их тренировку. Однако Андрею казалось, что на Вадима Каткова присутствие нового тренера команды мастеров никак не действовало.