Борис Талиновский - Футбол по центру. Круифф, Пушкаш и прочие, изменившие игру

Он умер последним из команды.

Когда венгры узнали, что в финале им предстоит снова встретиться с немцами, то не то чтобы обрадовались, хотя... Трудно заставить себя серьезно отнестись к команде, которую десять дней назад просто размазали по полю! Какая разница, играли тогда все лучшие у соперника или нет. Он всё равно ниже классом, и если это нужно доказать еще раз — ради бога. Какое-то успокоение наступило, ведь пройти бразильцев и, особенно, уругвайцев дорогого стоило.

Справка.

Дьюла Лорант (Липович).

Родился 6 февраля 1923 г. в Кёсеге — умер 31 мая 1981 г. в Салониках (Греция)

Играл за «Кёсег» (1939-1941), «Сомбатхей» (1942-43), «Надьваради» (1943-46), «Арад» (1946-47), «Вашаш» Будапешт (1947-50), «Гонвед» (1950-56), «Спартак» Будапешт (1956), «Вашаш» Вац (1956-57).

Чемпион Румынии — 1947, Венгрии — 1943/44, 1952. 1954, 1955.

В сборной 37/0 (1948-1955). Чемпион ОИ-52, вице-чемпион мира 1954.

Тренировал в Венгрии «Гонвед» и «Дебрецен» (1962-63). С 1965-го по 1980 год (с перерывом) работал в ФРГ - «Кайзерслаутерн» (1965-67, 1969-1971), «Дуйсбург» (1967-68), «Кельн» (1971-72), «Киккерс» Оффенбах (1972-74), «Фрайбург» (1974), «Айнтрахт» Франкфурт-на-Майне (1976-77), «Бавария» (1977-78), «Шальке-04» (1978-79). С 1974 по 1976 и с 1980 тренировал ПАОК Салоники.

Чемпион Греции 1976 г.

Изначально был похоронен в ФРГ, в Эрдингене, но в 2011 году прах перевезли в родной Кёсег

Бузански: «До чемпионата мы понятия не имели о немецкой команде. Венгерские газеты к нам не попадали, останавливались где-то в Хедьесхало-ме (пограничный пункт на границе с Австрией. — Б. Т.). Мы не знали, кто такие Фриц Вальтер или Ран. Может, у одного из них стеклянный глаз, а другой — одноногий. Да нам это и не было важно. После 8:3 — и вовсе.»

Грошич: «Всё, что мы знали о сборной ФРГ — это впечатления, вынесенные после базельской игры. Когда услышали, что играем с ними в финале, то даже обрадовались. И это не было недооценкой, ведь теперь мы знали, как против них играть.»

Полуфинал игрался 30 июня, в среду, поэтому в четверг команда получила полный выходной. В пятницу тоже, а в субботу провели легкую разминку. Настроение было отличным. Уже было известно, что после победы в финале им разрешат провести еще неделю в Швейцарии с женами. Жены приехали в Цюрих в субботу, но с мужьями должны были встретиться уже после финала. Это было неслыханно. Власти обычно старались не отпускать за границу и мужа, и жену одновременно, ведь те вполне могли назад и не вернуться.

Хотя дома оставались дети и родители, риск все-таки был. Но тут сказали: «Ладно, сделаем им такой подарок».

Венгерское посольство в субботу, за 24 часа до игры, разослало 150 приглашений различным официальным лицам: «Венгерская дипломатическая миссия имеет честь пригласить Вас на прием по случаю победного окончания чемпионата мира по футболу. Мы будем рады приветствовать Вас в качестве нашего гостя в понедельник, 5 июня». Позже сотрудник посольства, отвечавший за рассылку пригласительных билетов, оправдывался: «А что я, что я? Мне руководство делегации сказало, что можно отправлять, мол, точно выиграем».

Занимало тренеров лишь одно — сможет ли играть Пушкаш. Капитан и слышать не хотел о том, что его могут не выставить не игру. Когда врач команды д-р Крейс (Kreisz) дал «добро» на выход Эчи на поле, все вздохнули с облегчением.

И только Лорант, всегда и во всем сомневавшийся, ходил и бурчал: «Чего баклуши бьем? Не готовимся ведь совсем. В четверг ни хрена не делали, в пятницу тоже не тренировались. Три дня один вопрос решаем — будет играть Пушкаш или нет, как будто без него остальные тоже на поле не выйдут. Ох, чует мое сердце...»

Дьюла Лорант — самый старший из защитников сборной, самый физически сильный и самый авторитетный. Лорант уверенно командовал обороной и более молодым Лантошу и Бузански от него иногда крепко доставалось. Человек с твердым характером, Дьюла считался и самым толковым бизнесменом. Он скоро перестал возить кофе и чулки и переключился на иконы, на которых очень прилично заработал. По всем вопросам имел свое мнение, но соображал, когда, где и кому его можно высказывать, хотя любое начальство не жаловал, а из всех тренеров уважал только Шебеша: «Мужик!»

Когда Дьюла сам стал тренером, то руководил своими подчиненными жестко и авторитарно. Игроки его не любили за требовательность, но, вздыхая, подчинялись и играли. Начальство его тоже не любило, поскольку Ло-рант не допускал ни малейшего вмешательства в его профессиональную деятельность. С поста тренера «Гонведа» он довольно быстро ушел со скандалом, вышвырнув из раздевалки какого-то партийного босса, пришедшего давать руководящие указания. Как было сформулировано в приказе об увольнении, «его поведение идет вразрез с общепринятым в социалистическом обществе». (По другой версии, никакого босса не было. Лорант сам всё поломал с самого начала — в раздевалке отказался пожать руку лидеру «Гонведа» Лайошу Тихи только потому, что тот протянул руку первым; отношения с игроками были подорваны с первой встречи... Впоследствии в «Баварии» Лорант жестко конфликтовал с Майером и Мюллером, которые и выдавили его из команды. Лучшими результатами Лоранта в ФРГ стали четвертые места с «Кёльном» и франкфуртским «Айнтрахтом». — А. Ф.)

Дьюлу позвали в дебреценскую команду второй лиги. Он отчаянно спорил по всем пунктам договора, торговался за каждый филлер, но выбил контракт на очень хороших условиях. Когда же местные руководители стали давать ему указания, что и как делать, он послал их подальше, плюнул на всё и при первой же возможности сбежал в ФРГ. Вот там его квалификацию оценили. Немцам с их представлениями о дисциплине Лорант не казался таким уж страшным. Хотя в бундеслиговом «рейтинге тренерской авторитарности» он был на втором месте вслед за Максом Меркелем. Его приглашали спасать команды, и он свое дело делал добротно. Однако чемпионом стал только в Греции с ПАОКом из Салоник. В Грецию его позвали снова в 1980-м, он принял пошатнувшийся за время его четырехлетнего отсутствия клуб, стал наводить порядок, но в самом конце сезона, в мае 1981-го, умер. Сердце.

Игроки, не участвующие в матче, занимали места на трибунах. Карой Шандор подошел к скамье, на которой сидели встревоженные жены игроков, и весело произнес: «Нечего беспокоиться, девушки! Мы их обыграем с закрытыми глазами!» Ласло Будаи отправился в комментаторскую кабину к Дьердю Сепеши. На стадионных часах было 16.43, когда на поле появились участники матча. Президент ФИФА Жюль Риме в сопровождении капитанов команд обходил выстроившихся игроков, пожимал каждому руку и произносил дежурные фразы.