Юрий Строфилов - Не про бег

Я видел от горизонта до горизонта широченный парк вдоль озера Мичиган. И беговую дорожку, как нить уходящую за горизонт.

Мимо меня пробегают молодые, старые, быстрые и не очень. Когда-то я пробегал мимо них, теперь они оборачиваются и улыбаются мне. Как ящерица, когда вылезает на камень в первые солнечные дни весны. Я не буду улыбаться в ответ. Мы вытянулись в длинную редкую цепочку. Ветер в лицо. Сильный. Нет подходящей спины, спрятаться негде. Дождь. Ноги прилипли к субстрату. Пробежали Чайна-таун, он не оставил ни одного следа в исчезающем, как у асцидии, мозге.

Целостность ожерелью придает нить. Шестой мейджор, шестая бусинка на бесконечной уходящей за горизонт нитке. Финиша не существует. Бусинки – не больше чем украшения, подчеркивающие крепкую нить.

Порыв ветра попал в воронку между домами, отразился от стен, сфокусировался и надавил в грудь. Я понял, что останавливало меня в применении безглютеновой диеты. Смотрю на прилипшие к асфальту осенние листья. Дождь кончился, сейчас эти желтые клочки высохнут и полетят по ветру. Моя майка тоже стала почти сухой. Пять километров назад я был уверен, что закончу дистанцию с личным рекордом, а теперь почти стою, прибитый к асфальту дождем и ветром. Толчок… Сильно сказано. Я не занимался физической подготовкой в зале, не делал специальных упражнений. Я только бегал. Любитель должен делить время между пробежками и другими делами. Все свободное время я бегал, не желая тратить его на железо и странные подпрыгивания. Это давало плоды до тридцатого километра.

40 км. 2:38:04, 3:57 мин/км

Бегу по 4:07. Ноги передвигаются исключительно силой мысли, рождающейся в исчезающе маленьком мозге. Кажется, слышно, как что-то сухое бьется о стенки черепной коробки. Свод стопы не держит, ступня превратилась в мягкий язык бычка, из ноги которого сделали оссобуко. Уже ничего не болит: все, что болело, перестало подавать сигналы о своем существовании.

Перед марафоном я пришел к Диме Кричевскому и очень абстрактно сказал, что хочу майку с синей текстурой. Он через тридцать секунд выковырял из компа синюю текстуру.

– Чего-то не хватает, добавь красненького, – сказал я.

– Так? – спросил Дима.

– Да, ровно так. Теперь надпись.

– Так?

– Поиграйся шрифтами.

– Так?

– Покруглее можешь?

– Могу. Ой, не влезает. Ляжки накачал, а спина, как у рахита. Могу вдоль.

– Окей, давай вдоль. Если я упаду, надпись будет отлично читаться слева направо.

И вот теперь пришел этот момент. Я почти падаю, не в силах опереться на ногу. Я уже представил, как красиво буду лежать головой к финишу с ясно читаемой надписью вдоль спины: S10.run. В вертикальном положении меня удержало только отсутствие зрителей. Я бегу по промышленной зоне и не вижу ни публики, ни участников, ни судей.

Финиша не существует. Ни финиш одного марафона, ни финиш шести марафонов не является концом. Нет такой дистанции, ради которой нужно жертвовать долгосрочными интересами. Любители отличаются от профессионалов тем, что любят не только бег! Для профессионалов каждая Олимпиада последняя, а у меня впереди целая вечность. Я не ездил в горы, не тренировался дважды в день, не ел волшебных добавок, почти отказался от мяса, не закрывал углеводных окон. Это ухудшает результат на этой гонке, но она не последняя.

На трассе Чикаго есть только один подъем. Метров сто, может двести. Снизу железнодорожные пути. Мне вверх. Кажется, я вбегаю в гору приземления трамплина. Почему я не делал ОФП? Саммит. Теперь только вниз. Уже видна финишная арка. Появились зрители. Они что-то кричат. Метров двести. Я не вижу часов. Ни своих, ни больших над шлейфом тайминговой системы.

Чтобы обогнать себя на тридцать секунд, мне нужно бежать на три десятых процента быстрее. Две тысячи сто километров между Лондоном и Чикаго, сто восемьдесят четыре часа тренировок. Три десятых процента.

Марафонский бег у любителей – это не результат, а процесс. Нужно получать удовольствие прямо сейчас, за несколько метров до финиша. Иначе после финишной ленточки тебя ждет пустота. Цель достигнута. Ее больше нет. Она умерла, утонув в прошлом. Достижение цели – это крушение мечты. Чем дольше ты к ней шел, тем глубже падение в пустоту. Важнее результата процесс. Бусинка за бусинкой насаживаются на очень длинную ниточку.

Финиш. 2:47:12

Пробежать шесть марафонов несложно, сложнее не пропустить ни одной тренировки за три года. Картинка погасла. Звуки слышны. Кто-то спрашивает, как я себя чувствую. Я не знаю, как. Я себя вообще не чувствую, в прямом смысле этого слова. Санитар поддерживает меня, кого-то зовет. Плотника. Он подходит с портновским метром в руках… Нет, это Толя Мухин. Он держит в руках свою медаль на широкой ленточке. Санитары отступают, но настойчиво требуют: «Keep moving». Правила требуют освободить финишную зону. Легко сказать. Я не могу двигаться. Толя под руки оттаскивает меня в глубь парка. Откуда у него столько сил? Он догнал меня километре на тридцать четвертом, сказал ободряющие слова и ускакал к финишу, чтобы закончить за 2:39:40. Вот Толя делает ОФП и ест мясо.

Chicago Marathon

7 октября 2018

Результат 2:47:12.

В возрастной группе – 7

В абсолютной категории – 427

Среди россиян – 8

Вот теперь начинается настоящий марафон. Нужно дойти до места встречи с женой. Несколько сотен метров. Сорок минут.

В этой книге нет ссылок на первоисточники. Каждому моему предложению можно найти десяток подтверждений в самых серьезных научных изданиях. Мои идеи украдены у лауреатов Нобелевских премий, профессоров престижных университетов, классиков марксизма-ленинизма, библейских персонажей и гуру самопознания. И можно найти по два десятка высказываний великих мыслителей, опровергающих каждое мое слово.

По многочисленным просьбам читателей, требующих ссылок, я приведу одну: «Не делай себе кумира» («Википедия», свободная энциклопедия. «Исход: вторая книга Моисеева». Автор перевода Ламон а-Кодеш, глава 20, стих 4).

В моем толковании Библии это означает, что каждый думает своей головой. Я даю вам кубики для построения картины мира. Они теперь ваши. Нет, не мои, не великих гуру, не классиков, – ваши. Если недостающие кубики уютно встраиваются в вашу картину – дополняйте ее, раскрашивайте, делайте более объемной. Если нет – у вас есть два варианта. Можно сломать модель, можно выкинуть кубик. Определиться с выбором поможет «Википедия». Кстати, ее можно поддержать, переведя немного денег, как делаю иногда я.

Методики тренировок, диеты и выбор кроссовок – вопрос религии, а не исследований. Хорошо работает то, во что ты веришь. Эмиль Затопек был уверен в своих 40×400, завоевал три золотые медали на одной Олимпиаде и написал книгу. Сотни его последователей сгинули от непосильного труда, не успев оставить мемуаров. Для того, чтобы тренироваться как Затопек, нужно жить в то же время и в том же месте и быть Эмилем Затопеком.