В. Лейбовский - Дарю игру

И скорости, и выносливости не хватало, а установки тренера выполнять нужно — как же иначе?

…В финальном матче юношеского чемпионата страны встретились две столичные команды — «Юность» и «Динамо». Перед игрой Петр Яковлевич подошел к динамовскому тренеру Харебову:

— Как дела, товарищ начальник? Как состояние здоровья игроков, настроение команды?

— Орлы рвутся в бой, товарищ зритель.

— Я так и думал. Мы сегодня, конечно, должны выиграть. И вот что я тебе скажу. Нугзар уже способен взять игру на себя. И потому нужно строить всю игру на него.

— Не хватит его, Како, не готов он пока к этому.

— А я говорю, что хватит. Я лучше знаю своего сына. Зачем спорить со мной? Разве я когда-нибудь давал тебе плохие советы?

— Такого не помню, Како. Но сейчас, мне кажется, ты не прав.

— Как это я не прав? Столько лет я с ним возился, знаю все, что он может. Говорю тебе: стройте игру на него.

— Ладно, Како. Я дам такую установку.

И Петр Яковлевич пошел на трибуну.

Ребята покорно приступили к исполнению указания тренера. Все свои действия они строили так, чтобы завершающая передача была адресована Нугзару. Тот прочно обосновался у ворот «Юности» и тянул вверх руку, ожидая, требуя очередного паса. Однако защитники «Юности» надежно опекали динамовского «столба», перехватывая адресованные ему передачи, выигрывая почти все единоборства.

В первые два периода Нугзару все же удалось три раза бросить по воротам, но сильно не получилось, а однажды мяч вообще пролетел мимо.

Перед началом третьего периода Харебов издали сделал Мшвениерадзе-старшему жест: видишь, мол, как все складывается. Петр Яковлевич в свою очередь знаком ответил ему, что нет оснований для беспокойства: дальше все пойдет, как задумано. А счет уже был 2:0 в пользу «Юности».

Но Нугзар все больше и больше сникал. Было видно, что он устал, что не выдерживает такой нагрузки.

«Юность» тем временем забила еще мяч, потом еще. И Харебов заменил Нугзара.

В оставшиеся пять минут динамовцы сумели один мяч отквитать, на большее уже не хватило времени. И тогда старший тренер поднялся с места, нашел глазами своего друга, и над безмятежной водной гладью раздался грохот камнепада Дарьяльского ущелья. Не знающие грузинского языка болельщики тем не менее с сочувственным пониманием смотрели на знаменитого бомбардира, который медленно и понуро брел к выходу.

Этот эпизод, однако, не сказался на отношениях между старыми друзьями — слишком многое их связывало. Они были как родные, а значит, могли позволить себе быть откровенными друг с другом во всем и до конца. Потому неудивительно, что, когда на очередные всесоюзные юношеские соревнования, проводившиеся в Таллине, Харебов из-за болезни поехать не смог, то руководить командой он попросил Петра. Тот охотно согласился.

Контакт с ребятами налаживать не пришлось. Петр Яковлевич знал команду хорошо. Слушались его беспрекословно, выполняли все игровые установки и указания. Турнир они выиграли. В общем, свою общественную миссию отец исполнил с удовольствием и с пользой.

— Все, — сказал он по возвращении Харебову, — бросаю свою юриспруденцию, перехожу на тренерскую работу. Делаю ребят чемпионами Европы, олимпийских игр, а затем и межпланетного пространства. Тебя беру массажистом.

На что Харебов ответил без обычного юмора:

— Нет, Како, тренером ты работать не сможешь. Ты слишком уверен, что всегда прав. Так нельзя.

В том, что в начальных классах школы ватерпольного обучения внимание более всего следует уделять технике владения мячом, Петра Мшвениерадзе убеждали долгие личные наблюдения. Чаще всего в водное поло, рассуждал он, приходят ребята, несколько лет занимавшиеся плаванием. Поначалу они имеют преимущество перед сверстниками — чистыми ватерполистами. Но с годами те, у кого уже есть игровые навыки, приобретают скорость и выносливость, а бывшие пловцы так и не подтягиваются к ним в умении обращаться с мячом.

И действительно, так было почти всегда. Отметим, что едва ли не все ребята, с которыми Нугзар начинал играть в детстве, до большого спорта так и не доросли.

Впервые чемпионом страны Нугзар Мшвениерадзе стал в 14-летнем возрасте — но в старшей юношеской группе. Однако и тогда отец не почувствовал, что сын загорелся, замечтал о большой, настоящей игре, о крупных победах. Петр Яковлевич продолжал терпеливо работать с Нугзаром над совершенствованием техники. Учил максимальной «непотопляемости», заставлял подолгу «ходить» в воде с поднятыми руками. Пояснял при этом, что сам всегда, если позволяла ситуация, держал руки над водой. Это был и своеобразный жест: смотрите, граждане судьи, я чист перед вами и Соперниками, все мои приемы на виду.

Много внимания он уделял силовой борьбе с защитником, тем приемам, которые более всего необходимы «столбящему» нападающему.

В квартире Мшвениерадзе то и дело летали легкоатлетические ядра. Иногда они вырывались из рук Нугзара и падали, правда, не на голый пол, а на мягкую подстилку. Но все равно к этому звуку привыкнуть трудно. Хорошо, что соседи были добрые, знали, во имя чего творятся эти мужские чудачества, и все сносили. Потолку и соседям, жившим наверху, доставалось поменьше, но тоже приходилось терпеть — так Нугзар развивал силу кисти, потому что это считал необходимым отец, руководствовавшийся личным опытом. Вот только кисть у Нугзара получилась хоть и могучая, но, к сожалению, мягкая. Некоторые тренеры сочли, что виной тому — чрезмерное увлечение упражнениями с ядром. Петр Яковлевич такое мнение к рассмотрению допускает.

С самого начала отец нацелил Нугзара на роль центрального нападающего «столбящего» типа, главная задача которого — забивать голы. Он хотел увидеть в сыне свое продолжение, свою копию, и физические данные Нугзара позволяли надеяться на успех.

Нугзару было 16 лет, когда его включили в состав юниорской сборной страны и даже избрали капитаном. Во Львове разыгрывался приз «Олимпийская надежда», и наша команда завоевала первое место, а Нугзар Мшвениерадзе стал мастером спорта, причем самым молодым из обладателей этого звания среди ватерполистов страны.

В следующем году юниорская сборная вместе с Нугзаром в Голландии стала уже чемпионом Европы в своей возрастной группе. Встречая сына на аэродроме, Петр Яковлевич спросил:

— Ну как, ты еще мечтаешь стать лесником?

— Пожалуй, уже нет, — невесело отвечал сын.

Действительно, вопрос, как дальше быть со спортом и учебой встал теперь уже самым серьезным образом. Все годы учебы в школе Нугзар готовил себя к поступлению на биофак МГУ. Но вот теперь, когда он окончил школу и нужно было подавать документы в университет, засомневался. Ведь на биофаке много практических занятий, летом — долгая практика. И приходится она на самый разгар соревновательного сезона, немыслимого без отъездов на сборы, игры. А он уже так вошел во вкус большой игры! Слишком теперь ему это было дорого.