Майкл Айлвин - Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

Должно быть, боли было больше, чем я могу сегодня вспомнить, потому что одно из сохранившихся у меня воспоминаний – это воспоминание о том, как я не могла встать с унитаза в мобильной туалетной кабинке. А я, как правило, вообще не сижу на унитазе.

Обычно я балансирую над ним в позе орла, но здесь у меня не было выбора, и я просто упала на него. Тогда-то мои квадрицепсы и отказали, оставив меня на сидении. Мне пришлось позвать маму, которая вошла и вытащила меня. За исключением этого «момента» я была рада поделиться впечатлениями с родителями и братом. В тот день я благополучно усыпила «демонов», мешавших мне есть. Я транслировала избыток энергии в бег, и с тех пор стала не просто заниматься спортом на досуге, но относиться к нему серьезнее. Это означало, что в моем и без того забитом расписании (заполнявшемся по мере того, как моя карьера шла в гору) стало еще меньше свободного времени. Но я всегда была девочкой – вечным двигателем. И я обожала бегать.

За месяц до марафона я устроилась на работу в Department for Environment, Foodand Rural Affairs (Defra) в качестве госслужащего на руководящей должности. Это была работа моей мечты, уже третья за шесть месяцев, прошедших с переезда из Манчестера в Лондон.

Сначала, как было уже сказано, я работала в Card Aid, продавала благотворительные рождественские открытки в магазинах Лондона. В один из дней торговля в магазинчике в Хемпстеде шла не слишком бойко, и я начала листать справочник «Желтые страницы» в поиске информации о других местных благотворительных организациях: я хотела найти более долгосрочную работу. Таких было немного, но одна из них называлась Gaia Foundation. Я подумала: почему бы не зайти к ним в обеденный перерыв?

Я была совсем не уверена, что пришла в нужное место – таунхаус с ярко-желтой дверью, покрытой каким-то ползучим растением, – но все же постучала. После того как дверь открыла девушка, меня затащила внутрь и окружила со всех сторон команда замечательных людей. Я проработала у них два месяца. Они помогали группам и сообществам по всему миру подготовиться к Саммиту ООН по устойчивому развитию, который должен был пройти в 2002 году в Йоханнесбурге. В этом доме царила особенная атмосфера, ощущение которой зарождалось еще у входной двери, заросшей плющом. Повсюду были растения и клочки бумаги. Все было очень органично и хаотично. За домом находился сарай. В нем четверо молодых людей, выкраивая время, трудились над созданием молодежной благотворительной организации под названием Envision. Сейчас это национальная организация, и я горда тем, что являюсь ее представителем.

Вся команда была невероятно дружелюбной, эрудированной и искренне увлеченной своим делом. Вскоре я подружилась почти со всеми, и эти люди многое сделали для того, чтобы вдохновить и поддержать меня.

Как бы мне ни нравилось в Gaia Foundation, их слегка неорганизованные методы работы не подходили моей дисциплинированной натуре, так что мое сотрудничество с ними не могло стать работой на всю жизнь. Я продолжала рассылать запросы. На один из них откликнулась компания Defra, которая как раз нанимала новых сотрудников. В ней не спрашивали новичков об их предпочтениях, они не знали, в какой департамент их отправят. Я с ужасом думала, что мне придется работать на свиноферме, разбираться с проблемами свиного гриппа или переработкой бытовых отходов. Единственным интересным для меня местом работы в рамках Defra казался международный отдел по защите окружающей среды, или, как он назывался официально, Environment Protection International (EPINT). И моя мечта сбылась – я попала именно туда. Мне предстояло работать в команде, координировавшей участие Великобритании во Всемирном саммите по устойчивому развитию.

Это было настоящее крещение огнем. Я никогда раньше не работала в офисе, почти никогда не носила костюмы, а тут мне пришлось с головой погрузиться в работу с самого первого дня. Когда никто не мог дать ответа на мой вопрос (что случалось довольно часто), мне приходилось либо самостоятельно его находить, либо просто его придумывать. Я потратила много времени, чтобы войти в курс дела. Даже не успела понять, как в какой-то момент оказалась на руководящей должности – в компании были на счету все рабочие руки. Вскоре я начала ходить на собрания, потом писать протоколы, а затем превратилась в представителя правительства.

Я обожала эту работу. Должность была высокой, предполагала ответственность и надежность. Я работала в интересной для себя области, многое узнала о процессах в государстве. Чаще всего я работала с Маргарет Беккет, государственным секретарем Defra. Она очень любит путешествовать в фургоне, а мой отец просто одержим каналами, так что мы регулярно обсуждали Великий Британский Отдых. Маргарет очень умная и эрудированная женщина и прекрасно работает с брифами. Ей не нужно было растолковывать принятую в компании политику до каждой мелкой детали. Мы иногда работали до самой ночи, особенно в преддверии саммита, который должен был пройти в сентябре. Во время подготовки к нему я встретила девушку по имени Джорджина Эйр, впоследствии ставшую одной из моих лучших подруг. Она была представителем негосударственной организации Stakeholder Forum, и ее статус тоже предполагал непрерывную беготню. Ее жажда непрерывной деятельности была даже, пожалуй, большей, чем у меня.

В сентябре мы отправились в Йоханнесбург на саммит. Все великие мира сего были там. Я встретила Тони Блэра, он оказался на удивление загорелым и очень харизматичным. Встреча состоялась еще до событий в Ираке, поэтому я позволила ему со мной сфотографироваться.

Это было прекрасное время для моей карьеры. Я набралась опыта на конференции ООН самого высокого уровня (такого рода мероприятия проходят не чаще, чем раз в 10 лет). В какой-то момент я обнаружила, что представляю государство на встрече с какими-то нигерийскими министрами. Мой начальник Эндрю Ренделл не смог пойти, и меня отправили вместо него. Все были так заняты, что подобные возможности появлялись регулярно. Если что-то нужно было сделать, я первая поднимала руку.

Так я и оказалась в компании пяти высокопоставленных нигерийцев, представляя Великобританию, пытаясь найти точки соприкосновения и убедить их в правоте нашей позиции. Там были и взаимные уступки, и козыри в кармане, и тактические отступления. Я вела переговоры от имени своей страны с иностранными политиками. Всего девять месяцев назад я продавала рождественские открытки. Слово «нереально» – это слишком слабо для описания того, что я чувствовала. Я чувствовала себя так же, как и через пять лет после этого, став лидером гонки на Гавайях. Мне казалось, что я не заслуживаю этого, что я притворщица. Иногда мне казалось, что я просто смотрю на свою собственную работу со стороны и жду, когда же меня обгонит кто-то более достойный.