Георгий Черданцев - Записки футбольного комментатора

В ночь с пятницы на субботу я дал маху. Вечером в пятницу мои английские знакомые пригласили скоротать вечер за игрой в покер. Была весьма разношерстная компания, как и весь Лондон, — за покерным столом сидели русский, поляк, эмигрировавший в Англию 20 лет назад, поляк, эмигрировавший в Канаду 15 лет назад, швед, датчанка, латышка. Каждый принес, как это принято в Европе, свою выпивку, я купил за немыслимые 20 фунтов бутылку Stolychnaya, и, поскольку никто пить ее не стал, выпил на нервах все один, так что не помню, проиграл я или нет. Впрочем, кажется, выиграл 10 фунтов, которые в очень измятом виде обнаружил уже в Москве в одном из карманов… У хозяев, по моей просьбе все время был включен Интернет на сайте «Хитроу». Я следил за он-лайн табло. Вдруг, примерно в час ночи местного времени, на он-лайн табло «Хитроу» в самом его верху появился рейс на Москву, вылет в 6.55 (мой по билету в 12 дня). В общем, я понесся (с бутылкой водки внутри) в отель за вещами, а оттуда в аэропорт. В принципе мои рассуждения не были лишены логики: еще в офисе «Аэрофлота» было сказано, что наш самолет в «Хитроу» СТОИТ. Он ждет разрешения на вылет. Весь вопрос в том, когда разрешат. Кроме того, из постоянного чтения новостей БиБиСи я знал, что в облаке пепла есть некие дыры, через которые теоретически можно прорваться. Водка открыла мне глубинное понимание вещей, и я понял, что образовалась ниша, в которую наш самолет ринется в 6.55, взяв на борт тех, кто окажется поблизости. Вполне здравая мысль. Особенно после водки. И я кинулся в аэропорт. Как ни странно, он был открыт. Это лишь убедило меня в правильности принятого решения. Более того на табло значилось SU что-то там такое Moscow 6.55. Отлично! Лечу домой! А оттуда сразу в Милан на Лигу чемпионов! Поскольку времени было часа три утра, то есть до начала регистрации еще несколько часов, я решил поспать на лавочке, что с удовольствием и сделал. Проснувшись часов в 5, увидел, что светает, в аэропорту начинается какая-то жизнь, открываются кафе, появляются люди с багажом. Все нормально, короче. Даже люди, похожие на летчиков, тоже есть. Только вот стойки для регистрации не работают. Ни одна, хотя вообще-то открываются за два сорок до вылета. Но после Stolychnaya я на это не обращал большого внимания. Мало ли, может, так в самолет пустят. В 6 утра появились люди на стройке Air France, поскольку они с «Аэрофлотом» партнеры, я не сомневался, что у них все и узнаю. Французы сказали, что по их информации вылетов из «Хитроу» не будет еще минимум двое суток. Я с тлеющей надеждой, усиленной надвигающимся похмельем, уточнил, когда появится представитель «Аэрофлота», принялся его ждать, рейс-то на табло по-прежнему значится! Представитель, оказавшийся, естественно, говорившим на ломаном английском пакистанцем, явился в восьмом часу и подтвердил сказанное французами. Из отеля я уже выписался. Точно зная, что свободных мест там нет, а снимать номер где-то в другом месте, учитывая обстоятельства, и вообще оставаться на острове было бессмысленно, я решил поспать пару часов в аэропорту. Сон и несколько чашек кофе привели меня в чувство, и я поехал обратно на Пикадилли, так как пакистанец был не в силах никуда дозвониться и вразумительно сказать, на какую дату теперь перебивают билеты. Однако оказалось, что уехать из «Хитроу», который для всех нормальных людей, в первую очередь таксистов, которые к тому же не пили накануне, был официально закрыт, большая проблема. Я час ждал машину, вызванную каким-то сердобольным работником аэропорта по радио-такси. Приехал, естественно, палестинец, который говорил по-английски еще хуже, чем сотрудник «Аэрофлота». Поездка в «Хитроу» и обратно той ночью обошлась мне в 150 фунтов…

Офис «Аэрофлота» в связи с форс-мажором работал в выходной. Там была толпа. Потоптавшись несколько минут я услышал, что билеты перебивают только на рейс 22.30 со вторника на среду. Это никак не входило в мои планы. Я пошел в соседнее турагентство, которое предлагало давеча за 180 фунтов билет на поезд, но агентство в субботу отдыхало. Тогда я поехал на вокзал «Ст. Панкрас». Здесь надо заметить, что ко всему прочему в ту субботу у меня истекала британская виза. Я понимал, что в связи с извержением вулкана, скорее всего больших проблем в связи с просрочкой не было бы, но дело в том, что виза у меня была двухлетняя (надо же было ей кончаться именно под извержение вулкана!), и следующую я собирался просить на 5 лет. А вдруг в связи с просрочкой даже по объективным причинам у меня могли бы возникнуть проблемы? Вобщем, я решил, что нужно постараться уехать с острова в срок. К этому времени я уже знал, что на паром из Дувра в Кале билетов нет до вторника, что машины взяты в аренду все до одной и у всех компаний, да и мест на поезде или пароме нет на несколько дней вперед, что англичан, оторванных от родного острова, вывозят домой с континента вооруженные силы Великобритании… Оставался единственный шанс уехать — Евростар.

Приехав на вокзал, я обнаружил толпу, как во время эвакуации, и объявление, что билеты проданы на неделю вперед. Проистекающее из советской жизни почти что врожденное недоверие к официальным документам, полное отсутствие альтернативы и надежда на тот самый пресловутый русский авось заставили меня встать в очередь в кассы, тем более, что делать было все равно нечего. У меня, к огромному счастью, оказалась действующая двухлетняя шенгенская виза, как раз французская, хотя неважно, просто забавное совпадение, при том что я во Франции за два года был ровно один раз, когда открывал эту визу перед финалом Суперкубка «Зенит» — «МЮ» в Монако, где снимал материал для НТВ.

Очередь прекрасно отражает особенности того или иного общества, раскрывает национальные характеры. Я медленно двигался в огромной, петляющей змее, состоящей из людей, детей, младенцев, груд чемоданов и тележек около ШЕСТИ часов. Я думаю, что в России в такой очереди за это время произошло бы как минимум несколько драк, люди бы женились и разводились, играли бы в карты или шахматы, был бы украден или потерян багаж, люди постоянно под-надавливали бы впереди стоящих, стоял бы ор в мобильные телефоны. Я же на международном вокзале в Лондоне в течение этих шести часов мило беседовал с соседями — американкой, пожилой англичанкой, молодой парой из Аргентины и студентами из Италии о том о сем. Мы покупали друг другу воду, бутерброды, отлучались в туалет без боязни утратить багаж. Никто не толкался, не лез вперед, не совался без очереди. Заметьте, что так себя вели люди, находившиеся в крайне возбужденном состоянии в связи с понятными обстоятельствами и полной неопределенностью. Американка, например, спешила к очень больной матери, и счет шел на часы, а она уже двое суток не могла выехать из Англии и не знала, сколько продлятся ее скитания и застанет ли она мать живой.