Федор Раззаков - Легенды отечественного хоккея

В 3-м периоде нашим все-таки удалось отквитать одну шайбу — это сделал Борис Михайлов. Но уже вскоре после этого Глинка вновь сделал разрыв прежним — 7:1. И когда в конце игры еще один игрок харламовской тройки — Владимир Петров — все-таки вновь сократил разрыв, оптимизма нашим болельщикам это не прибавило. Как признается чуть позже наш вратарь Владислав Третьяк: «После проигрыша ЧССР мы не спали почти всю ночь. Нам сегодня нанесли такой удар, какого сборная не испытывала уже очень давно. Да, все мы сыграли очень плохо. Все…

На следующий день капитана команды Бориса Михайлова вызвал к себе советский посол и снова метал перед ним громы и молнии. Грозился даже исключить его из партии. Михайлов ответил: «Не вы меня туда принимали, не вам меня и исключать». Когда он вернулся в расположение команды, было проведено общее собрание команды. Оно было долгим и принципиальным. Досталось всем, в особенности второй и третьей тройкам. Защитникам за игру — двойка. Все очень переживают. Михайлов говорит, что еще ни разу так не нервничал, как вчера. Анисин весь осунулся… У меня такое впечатление, что к чемпионату у Анисина произошел спад формы. «Ну, не получается ничего, хоть убей, — в сердцах говорит он. — Стараюсь вовсю, а игра не ладится».

С помощью видеомагнитофона мы три раза просмотрели весь вчерашний матч… На собрании решено: будем продолжать борьбу за золотые медали…»

18 апреля наша хоккейная сборная встретилась во втором, решающем, матче с командой Чехословакии. Игра началась с бешеных атак спортсменов из Чехословакии на ворота Третьяка. Однако наша «двадцатка» защищала «рамку» как не всякий зверь защищает свое жилище, и все попытки противника пробить его так и не увенчались успехом. Невольно подыграл чехам наш защитник Геннадий Цыганков, который нарушил правила, и судья удалил его на долгие 5 минут. Вот тогда чешские хоккеисты и вышли вперед. И до конца 1-го периода нашим так и не удалось восстановить равновесие.

В перерыве в раздевалке советской сборной произошел весьма неприятный инцидент. В тот момент, когда Всеволод Бобров устраивал команде справедливый разнос, туда без стука вошел руководитель нашей делегации Валентин Сыч в сопровождении все того же советского посла в Финляндии, который во время первой игры с чехами устраивал нашим хоккеистам разнос. Видимо, и в этот раз он собирался сделать то же самое, но не получилось. Едва гости переступили порог раздевалки, как Бобров, не меняя тона, произнес: «Закройте, пожалуйста, дверь. С той стороны». Гости вынуждены были удалиться. Чуть позже посол накатает в ЦК докладную на Боброва — мол, тот груб и бесцеремонен, — и в итоге тренера отстранят от руководства сборной.

И все же спортивное счастье в тот день сопутствовало советским спортсменам. За минуту до того, как сирена должна была возвестить об окончании 2-го периода, игрок харламовской тройки Мальцев блестящим броском заставил чехословацкого вратаря Иржи Холечека достать третью шайбу из своих ворот. И хотя в 3-м периоде чехи приложили максимум старания, чтобы переломить ход игры, у них из этого ничего не получилось. Как говорится, нашла коса на камень. 3:1 в нашу пользу. С таким же счетом наши победили и шведов два дня спустя.

Однако оставим на время хоккей и поговорим о личной жизни Валерия Харламова.

До второй половины 70-х он вел холостяцкий образ жизни, в то время как оба его партнера по легендарной тройке давно уже были женаты. Между тем в 1974 году в жизнь Харламова вошла девушка, которая чуть позже стала его женой. Звали ее Ирина Смирнова. Их знакомство произошло случайно, как раз перед той самой осенью, когда игралась Суперсерия-74.

Однажды подруга Ирины пригласила ее к себе на день рождения в ресторан гостиницы «Россия». Именинница с гостями расположились в одной части заведения, а в другой гуляла веселая мужская компания. В один из моментов, когда в очередной раз заиграла музыка, молодые люди гурьбой подошли к столу именинницы и стали наперебой приглашать девушек потанцевать. Иру пригласил чернявый невысокий парень в кожаном пиджаке и кепочке. «Таксист, наверное», — подумала про себя Ирина, но приглашение приняла. После этого молодой человек, который представился Валерием, не отходил от нее весь вечер. Когда же все стали расходиться, он вдруг вызвался подвезти девушку к ее дому на машине. «Точно, таксист», — пришла к окончательному выводу Ирина, когда усаживалась в новенькую «Волгу» под номером 00–17 ММБ (Харламов приобрел ее после победы на московском ЧМиЕ в 1973 году).

Придя домой, девушка, как и положено, рассказала маме, Нине Васильевне, что в ресторане познакомилась с молодым человеком, шофером по профессии. «Ты смотри, дочка, неизвестно еще, какой он там шофер…» — посчитала за благо предупредить мама свою дочку. Но та пропустила ее замечание мимо ушей.

После того знакомства Харламов уехал на сборы, и они с Ириной какое-то время не встречались. Но затем встречи возобновились. Однажды мать девушки не выдержала и попросила показать ей кавалера. «Должна же я знать, с кем встречается моя дочь», — сказала она. «Но он сюда приходить боится», — ответила Ирина. «Тогда покажи мне его издали, на улице», — нашла выход Нина Васильевна.

Этот показ состоялся в сквере у Большого театра. Мать с дочерью спрятались в кустах и стали терпеливо дожидаться, когда к месту свидания подъедет кавалер. Наконец его «Волга» остановилась возле тротуара, и Нина Васильевна впилась глазами в ее хозяина. Она разглядывала его несколько минут, но, видимо, осталась этим не слишком удовлетворена и заявила: «Мне надо подойти к нему и поговорить». И тут ее тихая дочь буквально вскипела: «Если ты это сделаешь, я уйду из дома». А через паузу призналась: «Разве ты не видишь, что это знаменитый хоккеист Харламов?» Но матери от этого признания не стало легче. Она подумала: «Знаменитость, на него девки сами вешаются, поматросит он мою Ирку и бросит…» А еще через какое-то время Ирина сообщила матери, что она беременна. Впрочем, не будем забегать вперед.

Отметим, что на момент встречи с Ириной Харламову было уже 26 лет. Поэтому наивно было бы думать, что до этого у него не было отношений с другими девушками. Однако именно из романа с Ириной Смирновой вырастет нечто большее — брак и рождение двух детей. Случайно ли это было? На мой взгляд, нет. До встречи с Ириной главным делом в жизни Харламова был хоккей, а все остальное (в том числе и личная жизнь) было приложением к нему. Однако к середине 70-х Харламов, видимо, успел пресытиться хоккеем. Наступила естественная усталость, а в голову стали приходить мысли: а что дальше? Ведь одним хоккеем вечно жить не будешь, нужны и другие жизненные ценности. Да и о собственных детях подумать уже пора (а детей Харламов не просто любил, а обожал, почему и рассчитывал после завершения игровой карьеры стать детским тренером). А тут и его товарищи по тройке — Петров и Михайлов — уже успели обзавестись семьями.