Гагик Карапетян - Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

– Чем такое доверие можно объяснить?

– Ну, поначалу многое диктовалось обстоятельствами. Ведь прихватить сердце могло и на сборах, и в процессе игры, и в дни турниров за рубежом. При этом каждый раз я оказывался у него под боком. Помню, направлялись на очередную игру в Германии. Лобановский, как обычно, сидел за водителем, а я в следующем ряду – по диагонали от него, с краю. Едва отъехали – Валерий Васильевич протянул мне руку. Я измерил пульс и пришел в ужас: показатель запредельный – ярко выраженная аритмия с учащенным сердцебиением… А куда денешься из автобуса? Пришлось вспомнить, как я 4 месяца провел на курсах рефлексотерапии при Боткинской больнице. Учился лечению иголками. Применил метод, согласно которому используются определенные точки на теле человека: их массируешь, и сердечный ритм выправляется. Вот Лобановского и отпустило…

– Получается, вы на ходу нашли эффективный способ помощи пациенту?

– Для определения набора средств, которые Валерию Васильевичу помогали, потребовалось время. Но для начала и этот способ оказался действенен. Правда, до поры до времени – во всяком случае, пока не начало основательно прижимать – Валерий Васильевич и сам прописывал себе лечение…

– Это вы о чем?

– Да все о том же! Во время приступов Лобановский очень пугался. Но когда все вроде улаживалось – за секунду приходил в себя. И тогда следовала стопочка, другая хорошего коньяку.

– А вы разве не предостерегали Валерия Васильевича, что с таким сердцем и традицией надо бы как в его любимой песне: «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее»?

– Как же не говорил! Постоянно твердил! Начиная с того дня, когда он незадолго до чемпионата Европы-1988 загремел в больницу. Только он выписался, я вновь с этой темой «подкатил»:

– Признайтесь-ка, Валерий Васильевич! Предупреждали вас доктора, что от алкоголя надо в любых, даже щадящих дозах отказываться?

А он бодренько отвечал:

– Ничего подобного! Как раз коньячок позволили! Умеренно, естественно!

Подчеркну, что в застольях Лобановский обожал сам процесс: чтобы рядом сидели близкие, родные ему люди; что-то там обсуждали, а не беспрерывно тостовали… Валерий Васильевич, замечу, умел поддержать разговор на любую тему. И в питии знал меру.

– Я, кажется, только теперь понял, почему Морозова, помощника Лобановского, игроки Барменом звали…

– Между прочим, тому по состоянию здоровья тоже хорошо было бы лишний раз воздержаться. Но к нему в воспитательно-профилактическом плане все же легче удавалось ключик подобрать: в случае любого неблагополучия он становился пугливее Валерия Васильевича. Чем я однажды весьма удачно воспользовался.

Мы находились на сборе в Италии, на базе «Интера». После напряженного рабочего дня – традиционный фуршетик. Вдруг Морозов обратился ко мне: дескать, что-то все время голова гудит. Я померил давление – повышенное. И зная, что Морозов жутко мнительный, объявил нарочито похоронным голосом:

– Ну, все, Юрий Андреевич! Ты ведь одной ногой в могиле стоишь! Заканчивай с фуршетами!

Вы бы видели, что с ним случилось!

– Испугался?

– Аж белым стал, как мел.

– Все, – говорит. – Больше моей ноги на этих «разминках» не будет! Завязываю!

На следующий день ко мне подошел не на шутку встревоженный Лобановский. И без обиняков спросил:

– Что же вы с Морозовым-то сделали?!

– Помогло, получается?

– Выходит, где-то помогло.

– А что сам Валерий Васильевич?

– Лобановский какое-то время продолжал в том же духе. Но как только прижимало, сразу искал меня. Вспоминаю, как в ноябре 1988-го он приехал с женой в Москву. Остановились в «Пекине». По каким-то делам тогда я оказался в лужниковском диспансере. Там меня и отловили, передав: «Срочно! Лобановский ждет! Его номер такой-то!» Я мигом примчался.

Валерий Васильевич протянул запястье – щупай, дескать. Пощупал. Как и ожидал, дела оказались неважнецкие. Но с другой стороны, я тогда настолько был знаком со средствами, которые ему помогали, что быстро нормализовал его состояние. Ну, хорошо, думаю, на этот раз обошлось, успел, оказался под рукой. А дальше-то как? Ведь счет в подобных случаях идет на минуты…

– Что ж, – говорю, – тянули, «Скорую» не вызвали?

Жена ответила за мужа:

– Валерий Васильевич сказал, что Мышалов выручит – больше никто!

Прошло какое-то время. Смотрю, Лобановский оклемался: расположился по-хозяйски за столом и хлоп «законную» стопку коньяку. Я как стоял, так и сел пораженный:

– Валерий Васильевич, – заметил с укоризной, – вы же полчаса назад умирали!

– Не волнуйся, – парировал он. – Все в порядке…

А что в «порядке»-то? Стресс коньяком – и то до поры до времени – еще можно снимать. А вот аритмию лечить – тут жди больших неприятностей. И все же, думаю, сильнее всего по его здоровью ударило долговременное пребывание на Ближнем Востоке. Намного ему та командировка жизнь сократила.

– Вы, когда впервые увидели Лобановского, вернувшегося из Кувейта, в ужас не пришли? Он ведь раздался в теле настолько, что даже я легко догадался, что ему нездоровится…

– Конечно, и я ужаснулся. Правда, мы не сразу увиделись, хотя при моем посредничестве Лобановский мог бы оказаться в Москве. Тогда, в 1993-м, я трудился в московском «Динамо». После разгромного поражения от «Айнтрахта» ушел в отставку Газзаев. Клуб искал ему достойную замену. Валерий Васильевич находился в Киеве – отдыхал перед подписанием второго ближневосточного контракта. Зная об этом, я возьми да и предложи Анатолию Воробьеву, вице-президенту динамовского клуба, – может, Лобановского попытаться пригласить. В руководстве «бело-голубых» этой идеей загорелись. И попросили меня набрать знакомый номер. Услышав предложение, Валерий Васильевич взял долгую паузу, а потом сказал:

– В мои планы это не входит!

– Видимо, ему не очень-то хотелось переезжать в Москву. Он лучше чувствовал себя в Киеве – в родном городе всегда мог рассчитывать на понимание и поддержку.

– Это так. Хотя и в Москве у него имелась крыша над головой. Еще в 1983-м, когда он во 2-й раз начал тренировать сборную, неподалеку от метро «Бауманская» ему выделили служебную квартиру. Я жил неподалеку. И когда утром ехал в Спорткомитет, обычно подхватывал его по дороге. Частенько заезжал и после работы. Словом, имел возможность воочию наблюдать его в домашней обстановке.

– Насколько мне известно, семейный тыл Лобановского отличался прочностью.

– Его взаимоотношения с женой, Аделаидой Панкратьевной, были настолько великолепны, что она даже не мыслила оставлять «папочку» (так она ласково звала мужа) одного на просторах нашей страны. Если бы у нее имелась возможность ездить с «Динамо» или сборной за рубеж, она бы постоянно ездила с Валерием Васильевичем. Несмотря на большую занятость в их теплом и уютном доме (дочь Светлана росла, бытовые проблемы не уменьшались…), супруга Лобановского нередко приезжала в московскую квартиру…