Павел Алешин - Альберт Шестернев

А в декабре еженедельник «Футбол» провел очередной опрос спортивных журналистов для определения лучшего футболиста СССР прошедшего сезона. Им безоговорочно был признан капитан ЦСКА и сборной страны Альберт Шестернев, более чем на сотню очков опередивший занявшего второе место своего одноклубника Владимира Федотова. Журналисты упоминали его в числе лучших, начиная с 1964 года, а затем он неизменно входил в первую десятку, неоднократно – в первую тройку. И вот стал первым!

Сам он оценил личное достижение со свойственной ему скромностью: «Первое место я без колебаний отдал бы Федотову, второе – Владимиру Капличному, третье – спартаковцу Николаю Киселеву»… И добавил: «Всем я обязан товарищам по клубу, тренерам: без них Шестернев сам по себе немногого бы стоил».

После бурного и столь успешного 1970 года Альберт Шестернев как-то в разговоре обмолвился: «Как хотелось бы дожить в футболе до будущего чемпионата мира»… Но он «не дожил» даже до ближайшего чемпионата Европы 1972 года, хотя не в последнюю очередь благодаря ему сборная СССР дошла до финала очередного континентального форума. Но если бы в то время кто-нибудь знал, какую цену заплатил капитан сборной СССР за ее победу в отборочном турнире европейского первенства!

В начале 1971 года Шестернев получил серьезную травму колена. Но в мае начинался отбор к чемпионату Европы, а у ЦСКА новый сезон не заладился, и капитан команды не решался оставить ее в трудную минуту, отправиться на лечение. Когда колено начинало опухать, он, никому ничего не говоря, отправлялся к своей сестре Маргарите Алексеевне – тогда заместителю главного врача поликлиники № 108 Ленинградского района. Там ему выкачивали жидкость из колена, крепко бинтовали ногу. И так весь сезон. Своевременное хирургическое вмешательство, конечно, прервало бы на время карьеру футболиста, но затем наверняка продлило бы ее еще надолго, и Альберт Шестернев наверняка остался бы в истории сборной СССР рекордсменом по стажу, по количеству сыгранных матчей. Ведь один из наших великих тренеров Виктор Маслов говорил: «У настоящего защитника должна быть полная рубаха сил на многие годы. Шестернев как раз из таких». К операции пришлось прибегнуть, когда играть стало совсем невмоготу, и другого выхода просто не было. Но оказалось уже поздно.

Тот матч в Севилье, с которого начинался наш рассказ, стал по сути прощальным бенефисом Альберта Шестернева. Возглавляемая им оборона тогда просто героически выбила команде путевку на европейский финал.

– Как Шестернев тогда ребятами руководил! – восхищался участник матча киевский динамовец Анатолий Коньков. – Публика, судья, разгар сезона – ну, все было на стороне испанцев, им требовалась только победа с любым счетом. Но Алик тогда все и вверху, и внизу выиграл, за всеми все подчистил и ни шанса испанцам не дал. А ведь доигрывал со страшной травмой.

Зимой ему сделали операцию на колене. И вскоре он начал усиленно готовиться к новому сезону. Его ждали, на него рассчитывали, не представляли себе, как без него обойтись. «Наш бессменный капитан перенес операцию, а сейчас уже приступил к физической подготовке, – торопил время старший тренер сборной СССР Александр Пономарев. – В середине февраля он уже начнет тренироваться в ЦСКА, и если не к первому матчу с югославами, то ко второму войдет в строй». Не получилось. Но Шестернев не терял присутствия духа и почти набрал форму. «Семеныч, возьми его, – уговаривал Пономарева, своего тестя, защитник ЦСКА Юрий Истомин. – Ты же видишь, у нас вся оборона без него разладилась. Стержня нет. Возьми, он столько лет на нас работал, теперь и каждый из нас будет ему немножко помогать. Он для нас как талисман, как победный символ». Но Шестерневу и в ЦСКА места не находилось. И Пономарев не пошел на риск.

А больное колено так и мучило, не отпускало Шестернева до конца его дней.

21 июня 1973 года переполненные Лужники, в присутствии приехавших в Москву на очередной товарищеский матч так любимых капитаном сборной бразильцев, провожали из большого футбола Альберта Шестернева. Он вывел на поле сборную СССР, но через считанные минуты передал капитанскую повязку тбилисскому динамовцу Муртазу Хурцилаве и, провожаемый овациями трибун, аплодисментами футболистов сборных СССР и Бразилии, с охапками цветов в руках покинул поле.

Никто не помнит, когда и при каких обстоятельствах Альберт Шестернев стал капитаном ЦСКА и сборной. Это было настолько естественно, что никому и в голову не приходило задаваться таким вопросом или оспаривать его право носить капитанскую повязку. В силу специфики армейского клуба капитанов в ЦСКА не выбирали, а назначали. Но никто из бывших партнеров Шестернева по клубу и сборной не может вспомнить, как это случилось с ним.

Такое впечатление, что он им был всегда. В силу своей скромности, немногословности он никогда не кричал, «не пихал», как выражаются футболисты, партнерам, был скорее не командиром, а добрым советчиком на поле. Ни разу его не видели в игре раздраженным.

– Спартаковец Игорь Нетто, например, ворчал на игроков, постоянно что-то бубнил в игре, заводил, но порой и раздражал своих партнеров, – рассказывал партнер Шестернева по ЦСКА Марьян Плахетко. – Алик никогда не матерился, вообще не повышал голоса. Его подсказка нам была нечастой, но всегда четкой, вовремя и по делу. Бывало, не идет игра с первых минут, в обороне какая-то болтанка, всю команду трясет. И тут Шестернев негромко, но жестко цыкнет одному – другому защитнику: «А, нука, возьми своего плотнее!». И все быстро приходит в норму.

В отчете о ноябрьском 1970 года матче СССР – Югославия заслуженный тренер СССР Виктор Маслов заметил: «Был момент, когда капитану команды Шестерневу пришлось подсказать Истомину, что делать»…