Арнольд Эпштейн - Красной карточкой по мягкому месту

Главный тренер футболистов «Зари» из Подгорного А.Н. Друганин рассказал вот такую печальную для его команды историю.

— Играем матч в Рузаевке с местной ЭВМ. Идет последняя минута матча, мы впереди — 1:0. Хозяева атакуют, их форвард бьет по ворогам. Наш голкипер в падении отражает удар, мяч взлетает вертикально вверх, и вторым своим касанием вратарь переводит мяч на угловой. Что и показал боковой арбитр.

Каково же было наше состояние, когда мы увидели, что главный судья, находившийся, кстати, метрах в 25 от ворот, зафиксировал… гол!

Эта история, возможно, не слишком-то типична — даже у нас в стране обычно засчитываются мячи, все-таки пересекшие белую черту, что находится за спиной у вратаря. Но вот насчет размеров судейского произвола — тут А.Н. Друганин ничего нового не поведал. Все это уже давным-давно вошло в норму, и призывать людей в черном быть честными и объективными — все равно, что требовать правды от «Правды»…

Но вот на один момент обычно не обращают внимания. В той же Рузаевке безвинно пострадавшая «Заря» принялась доказывать свою правоту чуть резче и темпераментнее, чем это принято, скажем, в палате лордов. В свою очередь, местные болельщики столь же энергично пришли на помощь своему «спасителю». Все то, что происходило в эти минуты на зеленом поле, на языке юристов именуется не только простым житейским словом «безобразие» — в уголовном кодексе имеются более конкретные определения.

А зачинщиком-то был судья…

«И я знаю этого человека!» — хочется порой под стать герою одного из северных анекдотов воскликнуть во время иных матчей, когда болельщиков можно пересчитать по пальиам.

На самом же деле нас, конечно, больше. Во много раз больше. Ведь не зря же спортсмены говорят, что живут и играют они только ради нас!

Мерси. Спасибо. Сенкью. Кстати, мы, уж если на то пошло, тоже живем не в последнюю очередь ради них. И не жалеем об этом.

Такая вот уж если не идиллия, то во всяком случае, гармония. Которой если бы не было, то и спорта не было бы, наверное, тоже…

А точнее — президент «Асмарала». Хусам-Аль-Халиди.

Эти снимки были сделаны на одном из матчей его команды, состоявшемся в манеже ЦСКА весной 91-го. Видите, как радуется президент (в черном за воротами — это как раз он) первому мячу, попавшему в сетку соперников — футболистов ульяновского «Старта»?

…А все-таки интересно: что же вывалилось из президентских карманов восемнадцатого апреля девяносто первого года на двадцать шестой минуте второго тайма?

Футболисты, выходя на поле чужого стадиона, обычно нет-нет, да и поглядывают на трибуны: не мелькнут ли где знакомые флаги? Фанатская поддержка, которую порой команды не слишком-то ощущают, играя дома, на выезде спортсменам особенно дорога.

А вот на стадионе «Водник» в далекой Находке трепетная встреча «талантов» и «поклонников» питерского «Зенита» не состоялась. И не потому, что фанатов испугало путешествие на край света — они-то в урочный час как раз добрались в соответствующее место. В отличие от самих футболистов — из-за каверз Аэрофлота они застряли где-то на полпути. Фанаты — они ведь люди простые: сели в поезд, и всего через неделю благополучно добрались до цели. Команда же позволить себе такую роскошь не могла…

Правда, в транссибирском экспрессе парни опустошили столько «Роялей», что, говорят, лишь один из шестерых помнит, с каким удивлением их встретили в Находке и с какими почестями посадили — бесплатно! — на обратный автобус во Владивосток…

…Кстати, улавливаете, почему спортивные тренеры так не любят поезда?..

Вот что рассказал защитник «Крыльев Советов» Александр Цыганков, кстати, признанный самарскими спортивными журналистами игроком года по итогам сезона-92.

— На заполненном болельщиками стадионе играть всегда приятнее — это вам любой спортсмен скажет. Конечно, нынешнему поколению «Крылышек» остается только завидовать предшественникам. Трудно сравнивать уровень футбола двадцать лет назад и сейчас, но вот о болельщиках тогда совсем по-иному заботились. Например, мой папа, Валерий Иванович, рассказывал такую вещь. Оказывается, в семидесятые годы на заводе «Металлург», где он тогда работал, существовало одно правило. Те, кто имел абонементы на матчи «Крыльев», могли во вторую смену беспрепятственно ходить с работы на футбол, благо от завода до стадиона — рукой подать. Мужики просто показывали вахтеру абонемент, а после окончания матча возвращались на рабочие места. И ничего — план, говорят, выполняли, за нарушения трудовой дисциплины их никто не распекал, да и настроение было хорошим…

И правильно делали на заводе — ведь настоящий болельщик все равно найдет уловку, чтобы попасть на матч своей любимой команды. А тут все честно получалось. Правда же?

Каждый болельщик может рассказать о своей футбольной преданности немало забавных историй. С точностью до дня назовет: с какого совещания или экзамена сбежал на стадион, из какой больницы, на какое свидание наплевал… Но даже на этом фоне история самарского болельщика Дмитрия Ванина выглядит впечатляюще.

Два «бесфутбольных» года он провел в воинской части в Подмосковье. «Дембельнулся» 27 октября. А 31-го его любимые «Крылья» должны были играть совсем неподалеку — во Владимире. Ну и что, думаете, Дима махнул рукой и отложил встречу с родной командой до весны?

Плохо же вы знаете Ванина!

Поскитавшись невесть где целых четыре дня, он прибыл во Владимир точно в срок. Посмотрел этот матч, а потом, через трое суток, и последний футбол сезона — в Рязани. И уж только потом предстал пред светлые очи своих родственников и друзей. Которые, может, и не совсем поняли его, но простили…

Да, и еще одна немаловажная деталь. С армией Дима простился одетым по-осеннему. А пока дожидался футбола, трахнули (в смысле грянули) морозы. Во Владимире, например, минус десять было. Но, когда сердце горячее, холод и без бутылки — не помеха!..

Эта история произошла в аэропорту азербайджанского города Кировабада (теперь — Гянджа) осенью 86-го. Пару часов назад «Крылья Советов» буквально вырвали желанную ничью в грандиозной битве с местным «Кяпазом» и получили путевку в первую лигу. Самолет уже вот-вот должен был подняться в воздух, когда в салоне появился местный житель — в типичном для тех мест свитере какого-то неповторимо жгучего цвета и в огромной фуражке.