Виктор Васильев - Актеры шахматной сцены

Шахматные часы победили, но вместе с ними родился и цейтнот, свирепствующий с момента своего появления и до наших дней. Сколько шедевров шахматного искусства он погубил, сколько раз бесцеремонно вторгался в логический ход борьбы!

Семенов считает, что если не полностью обезвредить цейтнот, то, по крайней мере, вырвать у него клыки можно. Для этого нужно вместо устаревшей системы оценки результатов партии ввести более совершенную, отвечающую духу времени.

По этой новой системе результаты партии должны оцениваться не тремя, а семью оценками. Обычные выигрыш, проигрыш и ничья по предлагаемой системе оцениваются так же, как и по старой, только за выигрыш дается 4 очка и за ничью – 2 (за поражение – 0). Но системой Семенова предусматриваются не только обычный выигрыш, проигрыш и ничья. Вводится понятие так называемой предварительной ничьей, которая дает по очку каждому партнеру. Иначе говоря, согласившись на предварительную ничью, противники продолжают борьбу за оставшиеся 2 очка. Выигравший партию получит, таким образом, 3 очка, проигравший – 1.

Люди искушенные вспомнят, что аналогичные попытки уже предпринимались. На турнирах в Монте-Карло в 1901 и 1902 годах за ничью засчитывалось лишь по 1/ 4очка. Затем противники играли еще одну партию за оставшуюся половинку очка. Выигравшему засчитывалось за обе партии 3/ 4очка, проигравшему – 1/ 2. При вторичной ничьей оба получали в итоге по 1/ 2очка. Неудобство – две партии вместо одной – не нуждается в доказательствах, и его оказалось вполне достаточным, чтобы отвергнуть эту систему.

«Предварительная ничья» Семенова имеет важную и принципиальную особенность – она стимулирует полноценную творческую борьбу. Во-первых, обеспечив себе некоторое накопление в виде одного очка, партнеры, естественно, будут играть свободнее, без излишней нервозности и чрезмерной осторожности. Во-вторых, заключив соглашение на «предварительную ничью», каждый из партнеров, продолжая борьбу, рискует потерять 1 очко, зато выиграть может 2!

Еще два новшества, впервые предложенные Ласкером, затем поддержанные Рети и Шпильманом, а также (одно из них) Бронштейном, учтены новой системой – это оценка пата и ничьей «с ограблением» (на мой вкус лучше звучало бы «с захватом»).

Каждому шахматисту приходилось, наверное, испытывать чувство обиды, когда партия, где у него явное материальное преимущество, заканчивается ничьей либо из-за пата, либо потому, что мат теоретически невозможен. В самом деле, чем виноват шахматист, что два слона дают мат голому королю, а два коня – нет? Одного коня и то трудно выиграть, а тут лишних целых два! А разве не обидно, что при наличии пешки по крайней вертикали и слона иного цвета, чем поле превращения этой пешки, приходится соглашаться на ничью, то есть признавать равенство сил, которого в действительности нет? По системе Семенова ничья «патовая» и ничья «с ограблением» оцениваются в обоих случаях одинаково: 2 1/ 2:1 1/ 2очка, то есть у слабейшей стороны отнимается пол-очка и отдается сильнейшей.

А теперь вернемся к цейтноту. По Семенову, каждому из партнеров просрочка времени в первый раз не засчитывается как поражение, а карается штрафом в размере одного очка в пользу партнера. После этого борьба продолжается за оставшиеся 3 очка. Таким образом, шахматист, осуществивший глубокий и красивый замысел, но потративший на его обдумывание много времени, получает возможность ценой сравнительно небольшой потери довести партию до логического и закономерного конца. Если вспомнить, сколько прелестных комбинаций, сколько оригинальных идей было нелепо испорчено цейтнотом, можно понять, какую неоценимую услугу шахматам как искусству могло бы оказать это нововведение.

Система Семенова охватывает и другую важную проблему: уменьшение числа отложенных партий. О нежелательности откладывания партий известно немало высказываний. Приведу мнение Капабланки, который в свое время говорил: «Время для обдумывания ходов должно быть изменено, потому что техническое знание дебютов и общее понимание игры стоит так высоко, что даже при пятичасовой игре практически каждая партия… может быть приведена к откладыванию и как следствие практический результат будет часто зависеть не от действительной способности противников выиграть партию за доской, но скорее от их способности анализировать часами данную позицию (в каждом анализе они легко могут воспользоваться помощью других шахматистов или книг) в соединении с их способностью работать неограниченное число часов без уменьшения своей работоспособности на следующий день».

Многие шахматисты, и отнюдь не только высокого класса, по себе знают, какая это тяжелая психологическая нагрузка – иметь одну, а тем более несколько отложенных партий. Мне известны случаи, когда мастера и гроссмейстеры соглашались на ничью в лучших позициях, лишь бы не откладывать еще одну встречу.

Когда у шахматиста скапливается несколько отложенных партий, доигрывание часто бывает непредсказуемым, и логика борьбы грубо искажается, что опять-таки наносит ущерб и эстетической стороне шахмат.

В 48-м чемпионате страны, проходившем в 1981 году в Вильнюсе, Артур Юсупов имел перед шестнадцатым, предпоследним туром пять отложенных партий. Доиграть он успел только одну, а встречу из шестнадцатого тура также отложил. Таким образом, перед последним туром ему предстояло доигрывать опять-таки пять партий. Судя по ситуациям в этих партиях, Юсупов вправе был рассчитывать хотя бы на дележ первого места. Но во многом из-за того, что он, естественно, не мог досконально проанализировать все пять позиций, а также из-за своего спортивного максимализма (дважды он доигрывал партию с Белявским, тщетно пытаясь сломить сопротивление упорного противника) Юсупов не сумел оптимальным образом завершить отложенные партии.

Тем не менее перед последним туром он все же на пол-очка опережал четырех ближайших преследователей, и, следовательно, Юсупову достаточно было ничьей, чтобы разделить первое место. Увы, вынужденный доигрывать в день последнего тура, он настолько выдохся, что, играя белыми с Геннадием Кузьминым, не только не нашел в один момент выигрывающего продолжения, но и потерпел крушение. В итоге Юсупов должен был довольствоваться дележом третьего-пятого мест. Здесь, как видим, доигрывание исказило уже и спортивную логику турнира.

Конечно же я отнюдь не пытаюсь ревизовать итоги турнира. Александр Белявский и Лев Псахис заслужили свой триумф, так как никто из них не виноват в том, что Юсупов не проявил здравого смысла и измотал сам себя ненужным упорством. Но в то же время ясно, что если бы правила турнира были несколько иными и исключали ситуацию, при которой у одного участника накапливалось к завершающему туру пять партий (из 17!), то и результат турнира (как и ход борьбы) мог быть иным, более близким к логике спортивной борьбы.