Сергей Бершов - Да обойдут тебя лавины

Еще всплыл удивительный факт пренебрежения страховкой: многие ходили на восхождения не в связках. Это при том, что на высоте очень легко потерять равновесие. И есть куда улетать - на километры вниз. Тем более что все - в каландрированном капроне, скользящем по снегу великолепно...

А. П.- Нет, мне все же непонятно, разве правила безопасности придуманы только для новичков?

С. Б.- Что здесь непонятного? У ребят слегка закружилась голова, решили, что им уже все можно. Мне другое никак не понять: почему никаких выводов не сделали руководители экспедиции. Можно сказать, благословили: ходите так, ребята, и дальше.

...Много нареканий на плохое питание. На то, что руководители экспедиции и завхоз этими "пустяками" не занимались, зато ходили на гору. Опять поднимается вопрос о несправедливом отборе траверсантов. Но, похоже, все критические замечания - и правильные, и несправедливые - повисают в воздухе. Никакие официальные выводы не сделаны. Для чего собирали? Для галочки? Выпустить пар?

9 мая. День Победы. Вечером по случаю праздника собираемся у нас. Коля Черный рассказывает, как они ходили на Главную. Во всех лагерях шерп Бабу первым хватался за примус, а в лагере-5 Коля встал раньше всех, в 5 утра. И взялся "кочегарить". Бабу, услышав шум примуса, вскочил и с удивлением уставился на Черного. А когда Коля так и не уступил ему "рабочее место", был вообще потрясен. Видно, решил, что это причуды "сагиба". А спускаясь с вершины, хозяйственный Бабу нагрузился оставленными японскими вещами, чтоб добро не пропадало, и по пути грузил на себя все что мог.

Еще Коля рассказывает, как не повезло Валере Карпенко. Когда они утром вышли из лагеря-5, Ефимов связался с Мысловским. Ну и, конечно, сказал, что Валера идет. А ведь Мысловский ему запретил. Мысловский спросил Ефимова: "Ты кто - руководитель команды или...?" (Канченджанга до нас, видимо, таких слов еще не слышала).

"Не надо мне портить карьеру тренера гималайской сборной, ладно?" - сказал Серега доктору. И тот ушел вниз - с высоты 8300, при великолепной погоде, отличном самочувствии и наличии достаточного количества кислорода.

А. П.- А как бы ты поступил в этой ситуации на месте Ефимова?

С. Б.- Считаю, что выше 8000 решение должны принимать те, кто идет на гору. Ведь им ситуация виднее. Тем более такие опытные альпинисты, как Ефимов и Черный, могли принять правильное, взвешенное решение. Я бы на месте Ефимова позволил доктору идти вверх, а разбирался бы внизу.

Ефимов поднял тост за нашу группу. Сказал очень хорошо о нас, сумевших объединиться и пройти траверс. Провел аналогию с Эверестом, где мы, представлявшие разные города и республики, понимали друг друга с полуслова. До начала третьего сидели у костра с гитарой.

10 мая. В пять утра Венделовского посещает "гениальная" мысль: снять "сон у костра на восходе". Очевидно, только в нас с Туркевичем он был уверен - не убьем. И вытащил в спальниках к кострищу. Еще одной его жертвой стал Хрищатый. Сняв этот, безусловно, потрясающий эпизод, он с Трощиненко быстренько удаляется в Ямпхудин. Пока проснемся - не догоним.

...Продукты в нашем пансионате на исходе. Кормят исключительно рисом. Посуду продали шерпам, ложек тоже нет...

18 мая. Катманду. Места для нас забронированы в отеле "Кристалл". Не успели выйти из автобуса, как встретили земляков-альпинистов - Виктора Грищенко, Сергея Мороза и Александра Шевченко. Завтра вылетают в Дели, а сегодня, договариваемся, они - наши гости.

Полузабытые прелести цивилизации - двухместные номера, ванна, ужин в ресторане, "шведский стол"... Изголодавшиеся "мемберы" наваливают себе в тарелки горы еды. Тем, кто долго прихорашивается, ее не хватает. Приходится заказывать еще. Вечером, собравшись у нас в номере, решаем, что будем проводить гималайские экспедиции от УМЦ "Эльбрус" в 90-м, а от Украины - в 91-м году.

22 мая. После обеда вдруг сообщают: через час надо быть готовыми к встрече с премьер-министром Непала. Называют 12 фамилий. Почему только 12 и именно этих, а не других людей - неизвестно. Всем быть в красных куртках с гербом СССР и белых брюках. От нашей группы - я и Пастух. Спешу в отель "Гаутам", где живут киношники,- к ним "прибились" наши вещи. На велорикше привожу баул с нарядами.

Приезжаем к 17 часам и... в течение часа нас развлекает один из придворных. Наконец, когда все "светские" темы исчерпаны, приглашают в зал для приемов. С советской стороны кроме нас присутствуют наш посол и прилетевший сегодня из Москвы О.И. Чувилин. Речи, поздравления, пожелания. Всю встречу Венделовский со своими подручными снимают на пленку. А после официальной части снимают всех группой. И тут неизвестно откуда возникает уже знакомый нам полосатый фаянсовый монстр, один вид которого, способен, по-моему, вызвать международный скандал. Но все с вежливыми улыбками фотографируются и с тигром тоже.

24 мая. С нами ужинает О.И. Чувилин. Сравнивает мнения участников, какими наградами оценить наш успех. У них там, в Госкомспорте, "есть мнение" оценивать в зависимости от вклада каждого в экспедицию. Но в том-то и дело, что результаты и количество восхождений у нас разные. Но работали все как могли. И награждены должны быть, считаю, все.

Еще Чувилин высказывается в том плане, что наш необычный результат, видимо, ущемил интересы остального альпинистского мира. Хорошо бы, говорит, получить побольше положительных откликов с Запада.

Ну что сказать? Нет пророка в своем отечестве! Как и раньше, смотрим и слушаем, что о нас скажут "там", вместо того, чтобы жить своим умом.

Еще Чувилин долго и с возмущением рассказывает о скандальных статьях, в которых критикуется Госкомспорт, обирающий спортсменов. Убеждает, как хорошо нашим мастерам, за которых все договоры подписывает Совинтерспорт. Я думаю, вся эта "артподготовка" нужна для того, чтобы мы что-нибудь лишнее не сказали корреспондентам дома.

Те, кто громче и яростнее всех обсуждали в Тсераме проблему званий и наград, перед Чувилиным - как в рот воды набрали. А в кулуарах разговоры только об этом. Удивляюсь. Кое-кто решил: стоит сходить на 8 тысяч - и ты уже "классик". Что за подход такой к альпинизму? Получается, горы - только средство заработать какие-то блага...

А. П.- На этой ноте заканчивается твой второй гималайский дневник. Мне кажется, в нем осталась какая-то недоговоренность или незавершенность. Скажи, о чем были ваши мысли, когда возвращались домой?

С. Б.- Две недели, проведенные в Катманду после экспедиции,- это слишком много. Но билеты были взяты заранее, изменить дату вылета оказалось невозможно. Когда, наконец, мы поднялись в воздух, мыслями были уже дома - со своими дорогими, любимыми, с детьми, которых не видели, кажется, целую вечность. О чем еще думалось в самолете? Знаешь, как ни странно, больше не о прошедшей, а о будущих экспедициях. Особенно заманчивы для нас, уже попробовавших себя на высочайших вершинах, восьмитысячники. Тем более что в министерстве туризма Непала у нас приняли заявки на Лхоцзе в 90-м и Манаслу в 91-м. Теперь главным было убедить спортивных руководителей в том, что такие экспедиции необходимы. Искать надежных спонсоров. Словом, дома ждали дела. Времени почивать на лаврах они не оставляли.