Евгений Гик - Жены шахматных королей

После смерти отца Алехин-младший дважды приезжал в Москву, причем с большим интервалом — в 1956 и 1992 годах, оба раза на Мемориал, посвященный памяти отца (последний раз по случаю столетия со дня рождения Алехина). А в начале 1998-го я повстречал его в Лозанне на матче Карпов — Ананд. Он больше чем на четверть века пережил своего великого отца, всю жизнь провел в Швейцарии, русского так и не выучил, в шахматах разбирался слабо. Своих детей у него никогда не было, и, значит, род Алехина прервался.

Но мы забежали вперед. Итак, Алехин нуждался в женщине, которая смогла бы наладить его быт. В 1924-м на балу в Париже он познакомился с вдовой русского генерала Васильева, Надеждой (ее девичья фамилия была Фабритская), влюбился в нее, и через год они стали жить вместе гражданским браком. И эта дама была старше его (на восемь лет), но обладала мягким характером и сумела обеспечить будущему чемпиону мира все условия для спокойной жизни и работы. Надежда была рядом с Алехиным в самый важный период его карьеры — во время поединка с Капабланкой. Они прожили благополучно восемь лет, хотя нередко оказывались — несмотря на чемпионство Алехина — в финансовых затруднениях. Сегодня об этом, должно быть, странно говорить.

Во время очередных гастролей, в 1932 году шахматный король увлекся Грейс Висхар, вдовой британского офицера, владельца чайной плантации на Цейлоне Арчибальда Фримена. Она родилась в Америке, была широко образованной и эрудированной женщиной, к тому же весьма неплохо играла в шахматы. Даже участвовала в турнирах по переписке и охотно сражалась в домашних блицтурнирах. Дело кончилось тем, что Алехин оставил Надежду и соединил свою жизнь с Грейс. Он сильно переживал разрыв с Надей, но новая страсть оказалась сильнее.

Свадьба состоялась на Французской Ривьере, Алехину еще не исполнилось сорок два, а его невесте было пятьдесят восемь. Во время сочетания Александра с Грейс, выглядевшей еще старше своего возраста, в шахматных кулуарах Парижа шутили, что он женился на вдове некоронованного короля Филидора, умершего в… 1795 году. Рассказывали, что Алехин называл Грейс «мамочкой». Возможно, у него проявлялось отсутствие материнской ласки в детстве, и он искал в женщине не столько идеал красоты и возлюбленную, сколько материнское тепло и заботу. Этим можно объяснить, что все спутницы Алехина были значительно старше его (и, кстати, не отличались особой красотой). С ними он чувствовал себя спокойнее и комфортнее. (Впрочем, увлечение Алехина «великовозрастными» дамами вызывало определенный интерес у психоаналитиков).

Грейс разговаривала со своим мужем по-английски, вела корреспонденцию, решала все его важные дела, давала полезные советы. Когда Алехин играл в турнирах, «мамочка» почти всегда находилась рядом. Иногда он спускался со сцены в зрительный зал к своей супруге (и попутно гладил любимого сиамского кота по имени Чесс), а в ее отсутствие чувствовал себя не в своей тарелке.

Последняя жена Алехина была весьма богатой дамой (от мужа ей досталось приличное наследство), и впервые после отъезда из Москвы Алехин получил полный материальный достаток. Но, увы, и этот брак не стал для него счастливым. Вместо того чтобы бороться с пристрастием мужа к алкоголю, Грейс сама была не прочь выпить. Особенно подействовала на Алехина смерть Нади, сильно страдавшей после его ухода. Кроме того, Висхар настаивала на том, чтобы муж всегда был при ней в ее роскошном замке в Дьеппе, недалеко от Парижа. Она скептически относилась к намерениям чемпиона вернуться в Россию, сыграть матч с Ботвинником. В сущности, они были разными людьми.

Но Алехин был предан Грейс. Вторая мировая война застала их в Буэнос-Айресе, на Олимпиаде. Многие европейские шахматисты остались в Аргентине, чтобы переждать военную бурю. Но Алехины, сев на пароход, вернулись в охваченную огнем Европу. В 1940 году супружеская пара отправилась в Португалию, куда чемпиона мира пригласили на выступления, затем они опять в Париже. В 1942-м Алехин снова в Португалии, а жена поехала в Дьепп в надежде сохранить свою виллу с богатой коллекцией картин — на берегу Ла-Манша сосредоточились немецкие войска, которые готовились вторгнуться в Англию. Грейс была уверена, что никто не посмеет повредить ее имущество, ведь она имело подданство США, однако расставание с мужем было напрасным — фашисты уже успели захватить ее замок и разграбить дом.

Около года Алехины провели в Польше и Чехословакии, а в 1943-м по приглашению Испанской шахматной федерации собрались посетить Мадрид. Но гестапо, контролировавшее пол-Европы, не разрешило жене Алехина сопровождать его, и она вернулась в Париж, оккупированный немцами. Так до конца жизни Александр Александрович не видел больше Висхар, по сути ставшей пленницей нацистов. Он неоднократно пытался получить для нее испанскую визу, но ничего не получалось. Как американскую гражданку, к тому же еврейку, Грейс могли во Франции подвергнуть репрессиям, и ради жены Алехин соглашался играть в турнирах, организованных оккупантами.

В 1945 году Алехин перебрался в небольшой португальский городок Эшториал, расположенный недалеко от Лиссабона. Он сильно болел, угасал на глазах, а шахматных гонораров не хватало, чтобы свести концы с концами. Порой он ощущал беспросветность, и ему все труднее было обходиться без спиртного. Кончилась война, Алехин мечтал о встрече с женой, но из Франции не было никаких вестей. Кто-то из португальских шахматистов написал Грейс отчаянное письмо: «Ваш муж находится в невыносимой ситуации — больной, без средств к существованию…» Однако проходили дни и недели, а сигналов от жены не поступало. А тут врачи обнаружили, что у Алехина запущенный цирроз печени, он обречен. Чтобы продлить жизнь, необходимо было немедленно бросить пить, но у него не хватало на это силы воли. И вот еще один удар: не выдержавшая испытаний Грейс Висхар написала супругу, что намерена порвать с ним. Алехин умер в 1946 году за шахматной доской, не дожив, как и его предшественник Капабланка, до пятидесяти четырех. Непобежденного чемпиона похоронили в Эшториале.

В 1956-м по случаю десятилетия смерти первого русского чемпиона мира в Москве, как уже говорилось, состоялся шахматный Мемориал его памяти, в котором победили два последователя Алехина — Михаил Ботвинник и Василий Смыслов. А еще раньше советская Шахматная федерация предложила перевезти останки великого шахматиста из Португалии в Россию. Сын не возражал, но капризная вдова была категорически против. Во время заседания ФИДЕ в Париже осенью 1955-го, когда окончательно решался этот вопрос, в зал неожиданно ворвалась Грейс. Она потребовала, чтобы останки мужа были перевезены во Францию, где он провел значительную часть жизни и где она сама закончит свои дни.