Джессика Лэйхи - Дар неудачи

Каждый раз, когда мы спасаем детей, стоим за плечом или еще каким-то образом защищаем их от проблем, мы посылаем им очень четкий сигнал: их считают некомпетентными, неспособными и недостойными доверия. Более того, мы учим их зависеть от нас и этим отнимаем у них возможность получить ту компетентность и подготовку к жизни, передавать которую и есть наше родительское призвание.

Но вот вам факт, который подтверждается все новыми и новыми исследованиями: у детей, чьи родители не позволяют им терпеть неудачи, слабее вовлеченность, меньше энтузиазма по поводу образования, ниже мотивация и в конце концов хуже результаты, чем у тех, чьи родители поддерживают автономию.

Десятилетия исследований и сотни страниц научных свидетельств указывают на один вывод, который кажется безумным, но совершенно точно подтверждается практикой: если родители ослабят давление и перестанут беспокоиться об оценках и достижениях, сосредоточившись на более важном и общем – любви к знаниям и самостоятельном поиске, – оценки вырастут, а результаты экзаменов улучшатся. Дети контролирующих и директивных родителей гораздо хуже справляются с интеллектуальными и физическими вызовами, нежели их сверстники, выигрывающие от того, что родители отходят на задний план и позволяют детям пробовать, не справляться и пробовать снова. Более того, неудачи, которые дети терпят, когда мы отходим и позволяем им совершать собственные ошибки, – не только необходимая часть обучения: это тот самый опыт, который помогает стать жизнеспособными, умелыми и решать проблемы творчески.

США критикуют за новое поколение, не мыслящее гибко, за студентов, которые могут что-то выучить и дословно процитировать, но не умеют распорядиться информацией так, чтобы ответить на вопросы по-другому, новаторски. Отчасти это происходит потому, что наша система образования основана на стандартизированных тестах как способе измерения эффективности, а еще потому, что сегодняшние родители просто не позволяют детям барахтаться в малоприятном, грязном опыте провала достаточно долго, чтобы заметить недочеты плана А и сформулировать план Б, В, Г и Д. Многие дети могут прекрасно сдать экзамен, используя план А, но обязательно найдется ребенок, который попытался и потерпел неудачу, а потом перегруппировался для двадцати пяти новых попыток, и они-то и приведут к подлинному новаторству и изменят мир. Этот ребенок отличается не только творческим или инновационным подходом: он не боится пробовать новую стратегию. Ему достанет мужества и решительности перебрать тысячи неверных решений до тех пор, пока не найдется работающее. Он сможет собраться с силами после множества неудач и, подобно Томасу Эдисону, перепробует тысячи способов, с помощью которых нельзя создать лампочку, прежде чем найдет тот единственный, который работает.

Мое озарение пришло не сразу. Да, я уже некоторое время чувствовала себя некомфортно в роли гиперопекающей мамочки, но я вынуждена (снова) отдать должное своим ученикам, показавшим мне то, чего я в своей слепоте не видела. Каждый год мои восьмиклассники пишут сочинение об опыте, который оказал большое влияние на их образование. После долгой борьбы с текстом одна из моих самых нервных и тревожных учениц сдала мне следующее:

Некоторые люди боятся высоты, другие – воды; я же боюсь неудачи, что, кстати, называется атихифобия. Я настолько боюсь неудачи, что теряю из виду то, что по-настоящему важно – возможность чему-то научиться. Когда я думаю только о результате, я упускаю суть задачи и лишаю себя новых знаний.

Далее она описала, как этот страх многократно и многообразно помешал ей в школе и спорте, но эти первые несколько предложений прямо-таки ввели меня в ступор. Опыт этой ученицы, мой профессиональный опыт разговоров с ее родителями, мой собственный стиль воспитания и страхи моего сына – все это сошлось вместе в ее признании. Родители этой ученицы – прекрасные, добрые, заботливые люди, которые вовсе не хотели посеять в своем ребенке такого рода страх. И, честно говоря, им пришлось бы самим разбираться с последствиями, если бы частный выбор родителей, мешающий социальному, эмоциональному и академическому развитию ребенка, не вступал бы в конфликт с возможностью преподавателя учить этого ребенка.

Несмотря на безбрежный оптимизм и энергию тысяч новых учителей, приходящих в школы каждый год, Национальная ассоциация образования сообщает, что треть преподавателей увольняется через три года работы, а 46 % – через пять. Рон Кларк, лауреат премии Диснея лучшему американскому учителю, пишет, что многие из «сбежавших» учителей называют одной из главных причин ухода из профессии «проблемы с родителями». В интервью компании CNN 2011 года он рассказывает о разговоре с директором, которую признали «администратором года» в своем штате, а она уволилась.

– Я кричал: «Вы не можете уйти от нас!», а она прямо сказала: «Послушайте, если бы мне предложили руководить школьным заведением для сирот, я бы с радостью согласилась, но я просто не в силах больше терпеть родителей: они нас убивают».

Я очень люблю преподавать, но «проблемы с родителями» часто вдохновляют меня на фантазии о том, как я навсегда уйду из профессии, уеду на Аляску и стану разводить ездовых собак. «Проблемы с родителями» – сюжет моих ночных кошмаров.

Теперь, когда я понимаю корень страхов и беспокойства родителей, я делаю все возможное, чтобы убедить их: небольшой отрицательный эпизод на пути ребенка очень мало влияет на общую картину, а также может оказаться прекрасной возможностью научиться стойкости. Я отступаю, жду, пока нервные родители начнут дышать ровнее, и помогаю им увидеть, что у них замечательный, добрый, щедрый и любознательный ребенок. Я успокаиваю: у ребенка все будет хорошо; более того, на протяжении своей жизни он будет делать прекрасные и интереснейшие вещи, и никто даже не вспомнит о проступке или неудаче, ставших причиной нашей встречи. Некоторые родители верят мне, но больше тех, кто не верит и уходит из моего кабинета с убеждением, что четыре с минусом за семестр означает конец их мечтам о прекрасном образовании, экономической стабильности и счастливой жизни ребенка.

Быть учителем никогда не было просто, и столь же непросто быть родителем: у обеих сторон немало общего, что, по идее, должно вызывать взаимное сочувствие. В конце концов, все мы стремимся к общей цели – образованию наших детей. К сожалению, родители, приоритет которых – спасение детей от неприятностей, и учителя, для которых важно бросить вызов своим ученикам, часто вступают в конфликт. Из-за этого партнерство родителей с учителем зашло в тупик. Преподавание превратилось в перетягивание каната: родители хотят, чтобы учителя заставляли детей все серьезнее работать, однако отвергают серьезные занятия как «слишком сложные» или «слишком фрустрирующие» для своих отпрысков. Родители вправе защищать самооценку своих детей, но слишком часто родительский гнев выбирает мишенью учителя.