Галина Тимошенко - Как общаться с ребенком, чтобы он рос счастливым, и как оставаться счастливым, общаясь с ним

Нужно с большим вниманием относиться к игрушкам, расположенным над кроваткой и внутри ее.

Этих игрушек не должно быть слишком много – иначе все они будут сливаться в единый пестрый фон, и малышу будет трудно выделять какие-то из них для исследования. Их не должно быть и слишком мало, иначе интерес будет удовлетворен очень быстро. Периодически их необходимо менять – не слишком часто, чтобы малыш успевал осваивать новые, и не слишком редко, чтобы он опять-таки не успевал соскучиться и привыкнуть к неизменности пространства. Любые подвижные игрушки – всякие вращающиеся и звучащие системы – всегда хуже тех, которые требуют самостоятельной активности ребенка (помните котенка в «экскурсионном вагончике»?). Такие движущиеся и поющие «игрушечные карусели» могут быть полезны только перед сном – с ролью баюкающей няни они справляются довольно неплохо.

Очень важно обеспечить ребенку максимальный простор для свободного и относительно бесконтрольного перемещения!

Главный принцип: в первые годы жизни ребенка не он должен приспосабливаться к условиям обитания, а эти условия должны быть приспособлены для него. Вполне можно в нижних отделениях шкафов оставить только те вещи, которые для ребенка безопасны – и для которых безопасен он сам. На худой конец, какие-то отделения можно просто запереть. Всю потенциально опасную мебель – острые углы, падающие стулья и пр. – можно сделать безопасной, приложив некоторое количество времени, сил, денег и, конечно, фантазии. Стерильный пол совершенно не нужен! Приучить ребенка к оранжерейным условиям – плохая услуга для него в будущем. С определенным количеством всяких неприятностей организм ребенка вполне способен справиться сам – если мы ему в этом не мешаем. Все прочие проблемы, возникающие, когда ребенок начинает сам перемещаться, – тоже решаемы .

Совершенно необходимо научиться отличать необходимую помощь от избыточной.

Для этого есть два простых правила. Во-первых, помощь должна быть тем или иным способом затребована ребенком: он может кряхтеть, реветь от бессилия, тянуть к маме ручки и т. п. Во-вторых, помощь не должна быть заменой усилий ребенка. Можно, например, снять ребенка с дивана, если он подвергается опасности, слезая с него, – а можно повернуть его так, чтобы он слезал ножками вперед. Можно поднять ребенка с пола – а можно протянуть ему палец, за который он ухватится и встанет сам.

Если ребенок взял опасный для него предмет, лучше продемонстрировать ему конкретную опасность этого или возможность неприятных последствий игры с ней.

Например, несложно сделать так, чтобы ребенок слегка (совсем чуть-чуть!) укололся, пытаясь играть с чем-то острым. А можно просто переключить его внимание на другую, более безопасную игрушку, чтобы не пострадала сама возможность проявления собственных потребностей и вместе с тем интереса к окружающему миру, инициативы в определении собственных желаний.

Если ребенок проявил интерес к какому-либо предмету, не нужно лишать его удовольствия добраться до него самостоятельно.

Помогите ему в этом при необходимости – разумеется, не забывая о разнице между необходимой помощью и избыточной, – создайте для этого все необходимые условия, а затем постарайтесь удержаться от соблазна выступить в роли благодетеля.

Не нужно предлагать ребенку конкретный способ обращения с какой-то новой игрушкой.

Даже если тот способ, который выбирает сам ребенок, крайне далек от того, для чего игрушка предназначена, дайте ему возможность поэкспериментировать самостоятельно. Если вы считаете, что детские эксперименты серьезно повредят игрушке, то почему бы не повременить с ней? А во всех прочих случаях – какая разница, как именно ребенок будет осваивать новый предмет? Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы мир исследовало…

Важно предельно уважительно относиться к самостоятельной исследовательской деятельности ребенка.

Если он действительно всерьез занят, а возникла реальная необходимость отвлечь его от его занятий, то всегда есть возможность сделать это аккуратно и деликатно. Можно просто привлечь его внимание к тому, что вы собираетесь ему предложить, – причем в максимально привлекательной для него форме. Однако это скорее исключение, чем правило, – основания для подобного вмешательства в детскую деятельность должны быть чрезвычайно вескими. Если же кто-то из взрослых так уж жаждет с ним пообщаться именно сейчас, то вполне можно включиться в деятельность ребенка в качестве зрителя или комментатора его действий – если, конечно, малыш не будет возражать. Можно сесть рядом и ждать, пока малыш соизволит тем или иным способом пригласить вас в игру – предложит вам поиграть с его игрушкой, например.

Знаете, что самое важное и самое интересное во внутренней жизни ребенка на этапе выживания? В это время весь мир – и он сам в том числе – существует для него как нечто абсолютно цельное, единое и нераздельное. Этакая всеобщая субстанция – почти океан из «Соляриса». Мама, кроватка, игрушки, собственные ноги и руки ничем для него принципиально не различаются.

Получается, что весь мир для ребенка в это время представляется самым настоящим хаосом. Ни про что в этом хаосе малыш ничего не знает, ни одну деталь мира не может никак для себя определить и назвать. Главное (и единственное), что имеет для него смысл, – это контакт с его собственным внутренним состоянием.

Однако постепенно это состояние полной отрешенности от окружающего мира начинает сменяться разнообразным взаимодействием с ним. В двухнедельном возрасте младенец в какой-то степени начинает реагировать на голоса – например, перестает плакать, когда к нему обращаются. Вскоре он начинает реагировать на эмоциональную окраску интонации голосов взрослых – на ласковую оживляется, на резкую может и заплакать… Примерно в три месяца у ребенка появляется так называемый комплекс оживления – он начинает узнавать самых близких взрослых, активно двигаться при виде их и улыбаться (ох, эта очаровательная беззубая улыбка!)…

Почти тогда же он начинает «гулить» – производить первые доступные ему звуки. Нет, строго говоря, первыми были крик и плач – именно посредством этих звуков он с самого рождения обращался к окружающему миру. Хотя настоящим обращением это не было – скорее именно проявлением себя: ребенок же не рассчитывал на какие-то конкретные последствия издаваемых им звуков! Но крик и плач сами по себе все это время служили ему очень важную службу – они помогали ему готовить голосовой аппарат к истинному проявлению собственных потребностей, чувств, а впоследствии – и мыслей.