Гу Ру - Исповедь с Вечностью – III

Когда свою отпустишь правду на свободу
И совести позволишь погулять,
Всё истинное держится в природе
И меры жизни ей не занимать.

Когда останешься нагим и уязвимым,
Таким, что тронь тебя, и плоть твоя ревёт,
Когда в тебе осталось только имя,
А остальное – приговора ждёт.

Вот истинная сущность человека,
Когда и некому тебе помочь,
Воистину короток смысл века,
Жить среди всех и одному врываться в ночь.

Все истины рассеяны в природе,
Свет Божий, сакральный, только в сердце возможно осветить,
Мечта отдельная у каждого народа,
А Бог один – земному вопреки.

Бог вездесущ, но Его знания в воде,
Он нужен нам повсюду и везде,
Вся Его истина – в невидимом и св я том,
Коль был бы, видим Он, мы были бы – в огне.

Где свет огня, там свет души летает,
Всё истинное познаётся лишь тогда,
Когда мир своё имя обретает,
Мы имени того – святое я!

Всё в этом мире истинно и ложно,
Возвысить можно всё и растоптать,
Лишь принимать свои грехи несложно,
Сложнее небу их в раскаяниях отдать.

Умрёшь ты, плоть, тебя мне честно жаль,
Ведь ты терпела то, что не терпимо,
Твой образ унесу с собой в астрал
И там навеки схороню его, как имя.

А я, кто пишет эти грустные намёки,
С собою сущность в вечность унесу,
Душа твоя я, плоть, я не жестока,
Тобой я не свою стезю терплю.

Не оттого ль мы голосу созвучны,
Что голос, словно тоненькая нить,
Соединяет душ людских текучесть,
Что никаким арканом не скрепить.

Не оттого ль мы добротой безумны,
Что у души вне счастья, ангел – Бог,
Всей радости талант – душой быть шумным,
Когда и счастье состоит из мелких крох.

Так в чём же счастье – в наслаждение иль в распятие?
Кому вольнее жизнь свою отдать,
Распятому Христу или иудской знати?
Вот смысл всей души и благодать.

Если соль смешать с водой —
Жидкость, что не в меру,
Если жизнь смешать с судьбой —
Яростная вера.

Но придя к конечной цели,
Всё равно вразумишь,
Что смешал ты до предела
Все вопросы в жизнь.

И уйди ты без ответа,
Нет в тебе вины,
В том, что ты вкусил без меры —
Соль своей судьбы.

Я убегу когда-нибудь в Нирвану,
Или изорванную душу ослеплю той участью,
Чтоб вновь землёй быть пьяным,
Как я навечно отрезветь хочу.

Но кислород земли пьянит сознание,
Как будто входишь в винный погребок,
Неужто у души не хватит знаний,
Чтоб отрезветь, последний вымучив глоток.

В глубинах знаний тонут мудрецы,
И прадеды, и деды, и отцы,
Всем нам отпущен век короткий, только знаний
Нам истинных – не ухватить концы.

За жизнью жизнь – радостен наш век,
Пребудет ярким чудом человек,
Загадка за загадкой – мироздание,
Та сущность, где спадёт усталость век.

Весь путь от крика первого и до седин,
Нам приоткроет щелью Господин,
Прекрасна и грозна сия улыбка,
Наш мир – распятым ангелом храним.

Вся правда лекаря – в умении общаться,
Вся правда повара – в умении подать,
Вся правда человека – человеком зваться,
Во всех привычках существует благодать.

Через пространство жизни пробежал ручей,
Он ненароком пробежал, он всё ж ещё ничей,
Но как прекрасно вымыть утренней прохладой,
Завесу совести проснувшихся очей.

В моих словах есть правда, есть и боль,
Натяжкой перетянута юдоль,
Я мерну честь передаю сей плоти,
Ведь сквозь неё я процедил всю соль.

Предел сознания – выше наших знаний,
А звания нам – наш разум выдаёт,
Любой науке то милей желание,
Где жизнь в ней урок преподаёт.

Перебери сомнений всех итог,
И жизнь изучи в кратчайший срок,
Вся жизнь – струн натянутых терпение,
Ты этих струн – безжалостный игрок.

И я был близок к нераскрытым тайнам,
И я весь смысл души доверил полутьме,
Я дёрнул ниточку, и потекла отчаянно,
Та истина, что спрятана во мне.

А если вымысел прикрыть святой душой,
Неужто мир отвергнет сей довесок?
Ведь тайна смерти спрятана завесой,
Как не откроет тайну жизни мир иной.

Любому счастью нужен яркий свет,
Любое наказание – наш запрет,
Мы своенравны в выборе поступков,
И совесть наша – это наш ответ.

Я вырвал свет из мерного пучка,
И в темноту души впустил сверчка,
Я упиваюсь музыкой природы,
Я в жизни взял своё, наверняка.