Елена Горовая - Знакомьтесь, это вы! Ответы профессионалов на ваши вопросы

– Мама, я уволилась с работы.

Грозовая тишина, повисла в воздухе. Я ждала, я надеялась, что в этот раз будет по-другому.

– И как ты думаешь дальше жить? Разве ты забыла, что на тебе ипотека и дети? И…, -сердито сказала она.

– Мама, – попробовала я перебить её.

– Нет, ты мне скажи, что у тебя в голове? О чем ты думаешь? – почти кричала она.

– МАМА! – закричала я в отчаянии. – Я всё знаю, и мне меньше всего сейчас хочется слушать твои нотации. Я взрослый человек. Слышишь, взрослый! Мне уже 39 лет! Всё что я хотела услышать от тебя – это поддержку (мой голос дрожал). Ругать себя я и сама могу.

– У тебя не складывается, а ты обвиняешь меня? – железным и злым голосом произнесла она. – Я ведь желаю тебе добра!

– Мама, добро ведь можно проявлять по-разному. А в твоих словах я не чувствую тепла! – Прокричала в отчаянии я.

– Не кричи на мать! Успокойся!

– Мама!

– Нет, теперь ты меня послушай! – орала она на том конце трубки, таким знакомым с детства безжалостным голосом.

– НЕТ… я не хочу, – твёрдо ответила я.

И мама бросила трубку.

А я осталась в звенящей пустоте, с ощущением брошенности и ненужности. Совсем как тогда, в детстве, когда я вернулась из школы с порванным рюкзаком из-за мальчишек, а она отругала меня и не разговаривала со мной пару дней.

Я была одна…

Это чувство одиночество всегда было со мной, как будто какое-то проклятие… Сколько себя помню я всегда ждала… ждала… ждала, когда мама меня по-настоящему увидит и примет.

Просто потому что я – это я, а не потому что умная или веселая…

Слёзы градом катились по моему лицу. Я металась между чувством вины и чувством поглощающего меня гнева. Я практически в них тонула, жадно хватая воздух ртом. И в этот самый момент, находясь почти в агонии, я поняла, что назад дороги нет, больше я так жить не могу.

Сегодня день моего рождения. Мне 40 лет. Как-то странно было получить от мамы обезличенное и очень формальное смс с текстом «С днем рождения». Как будто меня вычеркнули из жизни, и я стала больше не нужна.

Странно и страшно. Странно, потому что нет ответа ПОЧЕМУ, а страшно, так как я осталась одна. Да, у меня есть семья, друзья, коллеги, но мама…

Впрочем, на консультациях психолог мне не раз говорила, что эти чувства являются частью сепарационного процесса, но я и не думала, что будет так больно и так плохо. Если бы не поддержка и опора близких, я бы… я бы, точно, сдалась и подняла над крышей белый флаг. Но я чувствую свои силы и желание прожить этот процесс. Желание жить своей жизнью.

И ради этого вкуса зрелости, я готова идти в боль.

Звонил брат.

А я поймала себя на мысли, что уже и не жду звонка от мамы, хотя конечно в этот момент я сама себе врала. Я ждала, но как-то по-другому… Без особой надежды, что меня, наконец, поймут и признают самостоятельной.

Брат звонил, чтобы позвать к себе в гости. С тех пор как я переехала в другой город мы редко видимся.

Его звонок и предложение были неожиданными для меня, я даже замерла в страхе, что он набросится на меня с обвинениями в том, что я плохая дочь и так поступаю с мамой. Но упрёков не последовало.

Когда мы закончили разговор, я почувствовала тревогу. С одной стороны, я по нему соскучилась, а с другой стороны, мне было страшно, что он прижмет меня к стенке и станет обвинять во всех смертных грехах.

Он с детства был маминым заступником. Такая у него была роль.

Мама любила говорить родным и знакомым, что он и я её опора, её радость и надежда. ОПОРА… Действительно, в какой-то момент мы поменялись с мамой ролями: я и брат стали её эмоциональной поддержкой, а она нашим ребенком. Чёртов симбиоз, из которого невозможно было вырваться. Границы размылись, где мои чувства, где моя жизнь – стало непонятно.

Я помню, как мама рыдала у нас на руках, а мы должны были её утешать, быть взрослыми и сильными, хоть в этот момент нам обоим было невыносимо страшно. Мы должны были, и мы стали: я – железной леди, которая на свои руках несёт весь мир, а чувства прячет в дальний угол, а брат – спасателем, всем раздать – себе ничего не оставить. Ну, а если мама зовет на помощь, то мы с ним, как Чип и Дейл, уже тут как тут.

Грустно… Чудовищно грустно и ужасно больно.

Помню, в какой-то момент терапии я гневно закричала, от настигшего меня инсайта: «Да меня просто лишили детства. Мне не дали прожить опыт, где я могу падать к маме в руки, просто быть маленькой, слабой и уязвимой и чтобы меня в этом поддерживали, а не винили. НЕНАВИЖУ ЕЁ».

Тогда я жутко испугалась этих слов и торжествовала одновременно.

Мне хотелось разорвать, разрезать, перегрызть ту нить, которая нас так крепко связывала, а, если точнее, держала на привязи моего внутреннего ребенка и её. Мне хотелось выйти из этих отношений, как можно скорее и бежать, куда глаза глядят, а точнее в свою взрослую жизнь. Но переживания за её внутреннего ребенка, за то, что я её брошу одну, останавливали меня на месте.

Когда я озвучила свои желания психологу, он очень чутко и поддерживающе сказал: «Тихо, не спеши, ты еще придешь к этому, дай себе время».

И времени оказалось много. Я растворялась в нем, учась быть самой себе заботливой мамой. Мамой, которая любит безусловно. Мамой, которая, в любой момент готова дать поток поддержки и принятия.

Этот процесс был очень схож с обучением ребенка ходьбе. Сначала он пробует встать на ноги и сделать первый шаг, он ликует, когда у него получается пройти пару сантиметров. Ребенок жутко гордится собой и в то же самое время боится, но желание быть самостоятельным и желание пробовать и признавать свои силы, оказываются намного важнее и он старается снова и снова. Падает и снова встает, падает и встает. Пока навык ходьбы не окрепнет окончательно и он не побежит.

Так и я – делала маленькие шаги, к взрослой жизни, где я принадлежу себе. Я падала обратно в симбиоз и снова поднималась и шла намеченным путем.

Мы приехали в гости к брату. Разные чувства поднимаются, когда ты возвращаешься в город, где прошло твоё детство, и где остались твои родственники. Я сбежала в другой в город в надежде, что так я стану самостоятельной. Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это была моя иллюзия, конечно, я всё время ориентировалась на давно знакомые маячки, и не видела новых горизонтов.

Это было удивительно для меня, но мы с братом провели очень душевные выходные вместе. Без споров и перетягивания одеяла на себя. Рядом с ним я очень остро ощутила, как сильно я изменилась за последние полгода, насколько я окрепла внутри.

И он тоже это заметил.

Когда мы уезжали, он подошел ко мне, обнял и тихим голосом произнес: «Я тобой горжусь, систер, ты стала такой взрослой и такой живой».