Александр Морок - Книга примет

«Стану я млада на шелков веник белым телом, белой грудью, черными бровями, ясными очами, ретивым сердцем, слабыми мыслями, попрошу я серого зайку: прибежал бы ко мне серый заюшко, снял бы с меня тоску-кручину, печаль, и понес бы он ее в чистое поле и спустил бы ее по буйному ветру, разнесло бы ее по разным городам и вложил бы ее рабу Божию (имярек), об ком я млада кручинно тоскую».

Стану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, собачьими дырами, тараканьими тропами, не в чистое поле и не в восточную сторону, а в темный лес. В темном лесе есть Черное море, а в Черном море есть плавает Черт да Чертуха, Доданной да Водянуха, в одно место хребтами, порозно лицами; думы не думают, совету не советуют, блуду не творят и блюдных речей не говорят. Черт идет горой, а Водяной идет водой, и в одно место сходятся, и берут в руки ручное помаханье, они бьются, дерутся, царапаются на смерть. И так бы раб Божий каждый день и каждый час бился, дрался с рабой (имярек) Божией каждый день, каждый час и каждую минуту – во веки веков, повеки, отныне и вовеки.

Зайду я во широкий двор во высокий дом, запашу я (имярек) отстуду велику, отстудился бы раб Божий (имярек) от рабы Божьей (имярек), чтобы он был ей не на глаза ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером; чтобы он в покой, она из покоя, он бы на улицу, она бы с улицы; так бы она ему казалась, как люта медведица. И в каком бы она ни была платье, хошь в цветном, хошь в держаном, все бы он не мог ее терпеть, и кажинный бы раз не сносил бы с ее зубов своих кулаков. Хошь бы ладно она делала, а ему бы все казалось не по мыслям. Пошел бы он на улицу, разогнал бы грусть тоску кручину с чужими людьми, и пошел бы он домой и повалился бы на место, и есть у него подушка, ночна подружка, и разогнал бы он с ней грусть-тоску.

Говорят на воду или в хлеб с солью, три раза.

Исполнена есть земля дивности. Как на море, на Окиане, на острове Буяне, есть бел-горюч камень Алатырь, на том камне устроена огнепалимая баня, в той бане лежит разжигаемая доска, на той доске тридцать три тоски. Мечутся тоски, кидаются и бросаются тоски из стены в стену, из угла в угол, от пола до потолка, оттуда через все пути и дороги и перепутья, воздухом и аером. Мечитесь, тоски, киньтесь, тоски, и бросьте, тоски, в буйную голову (имя), в тыл, в лико, в ясные очи, в сахарные уста, в ретивое сердце, в ее ум и разум, в волю и хотение, во все ее тело белое и во всю ее кровь горячую, и во все ее кости, и во все составы: в 70 суставов, полусуставов и подсуставов. И во все ее жилы: в 70 жил, полужил, поджилков. Чтобы (имя) тосковала, горевала, плакала бы и рыдала во всяк день, во всякое время, нигде бы побыть не могла, как рыба без воды. Кидалась бы, бросалась бы из окошка в окошко, из дверей в двери, из ворот в ворота, на все пути и дороги и перепутья с трепетом, тужением, плачем и рыданием, зело спешно шла бы и бежала и пробыть без (имя) не едины минуты не могла. Думала б об нем не задумала, спала б не заспала, ела б не заела, пила бы не запила и не боялась бы ничего; чтоб он ей казался милее свету белого, милее солнца пресветлого, милее луны прекрасныя, милее всех и даже милее сна своего, по всякое время: на молоду, под полы, на перекрое и на исходе месяца. Сие слово есть утверждение и укрепление, им же утверждается и укрепляется и замыкается. Аще ли кто от человек, кроме меня, покусится отмыкать страх сей, то буди, яко червь в свище ореховом. И ничем, ни аером, ни воздухом, ни бурею, ни водою дело сие не отмыкается.

Как раб Божий (имя) любит рабу Божию (имя); так чтобы и раба Божия (имя) не могла без него ни жить, ни пить, ни есть, а любила и почитала его лучше отца и матери, ясного месяца и красного ясна солнышка. Отныне до века. Аминь.

Когда сваху посылают засватать избранную невесту и сомневаются в получении согласия родителей, только тогда используют этот наговор.

«Встану я (имя) на утренней заре, на солноходе красного солнца и пойду из дверей в двери, из ворот в вороты, на восточную сторону, в чистое поле, где гуляет буйный ветер. Пойду я поближе, поклонюсь пониже и скажу: гой еси, буйный ветер, пособи и помоги мне (имя) закон получить от сего дома и взять кого я хочу, и у того бы человека (имя) ум и разум отступился и на все четыре стороны расшибся, а ко мне бы (имя) приступился и ум-разум домашних судьбы наипаче, кого хочу получить; и перевалились бы и отошли бы ко мне (имя) все ея мысли, и охоты, и забавы, и все бы их вниз по воде унесло, а на меня (имя) принесло. Ключ в море, язык в роте. Тому слову нету края и конца, от злага человека вреда, беды и напасти, а кто бы на меня и на нее подумал недоброе и замыслил, у того человека ничего бы не последовало и заперло бы ключами, и замками, и восковыми печатями запечатало».

Входя на крыльцо дома невесты, сваха ступает на первую ступень правою ногою и при этом говорит:

«Как нога моя стоит твердо и крепко, так слово мое будет твердо и крепко, тверже камня, лепче клею и серы сосновой, острее булатного ножа; что задумаю, да исполнится».

Девицы стерегут появление молодого месяца и, увидев его, начинают вертеться на пятке правой ноги, приговаривая: «Месяц, млад месяц, увивай около меня женихов, как я увиваюсь около тебя».

В праздник Покрова приходят в церковь и, переступая через порог ее, говорят: «Мати Пресвятая Богородица, покрой землю снежком, а меня женишком».

Как только придет первый жених свататься к девушке, плохой или хороший – все равно, носки его туфель, ботинок моют водой. Этой водой молодая девушка-невеста моет руки и даже лицо, говоря: «По твоему следу ко мне пойдут сто женихов».

«Как люди смотрятся в зеркало, так муж смотрел бы на жену да не насмотрелся, а мыло так скоро намылилось бы, как муж полюбил, а рубаха, какова на теле была, столь бы муж был светел». (При этом сжечь ворот рубахи). Когда сжигается ворот рубашка, говорят: «Какова была рубашка на теле, таков бы муж к жене был».

Широко распространены различные варианты гадания по Библии и псалтыри. «Приступая к ворожбе, берут ключ, пишут записочки, требуют псалтырь. Записочки вкладывают, ключ винтовым концом вкладывают в псалтырь, а круговой конец связывают веревочкой с псалтырью. Потом заставляют постороннего человека держать на указательном пальце ключ с псалтырью. После этого ворожея читает тайно какой-то псалом. Если псалтырь на пальце завертится, это означает хороший признак и гадание будет удовлетворительное. Если псалтырь не вертится, то это худой признак – гадание не обещает ничего хорошего.