Александр Ханников - Энциклопедия свадьбы

Обычно ухаживания юношей за девушками были ограничены своей деревней, редко проходили в соседней и, как правило, не распространялись дальше своего прихода.

В начале ХХ века в польской деревне сохранили много много старинных черт. Сначала проводились «выведы», то есть старались узнать, насколько хорошо живет семья невесты, каков достаток, есть ли возможности у жениха на свадьбу. Потом начиналось сватовство. Как правило, сват приходил к вечеру, чтобы злой человек не сглазил. Разговоры велись вокруг да около, пока сват не ставил на стол водку. Если родители невесты предложение принимали, ставилась закуска и водку выпивали, пригласив невесту.

После сватовства между родителями жениха и невесты начинался сговор — «змувини», осмотр хозяйства семьи жениха. На сговоре договаривались о приданом, в которое входили скот, одежда, утварь и т. д.

Предсвадебный обряд назывался «зарэнчины». При его проведении жених — «нареченный» и невеста «нареченная» садились за стол напротив друг друга и крали руки на буханку хлеба, покрытою платком. Этим платком им связывали руки на хлебе, по куску которого давали жениху, невесте и всем присутствующим. Затем жених и невеста обменивались подарками. После обручения в костеле три раза по воскресеньям оглашалась помолвка и начиналась подготовка к свадьбе. Жених покупал для невесты все свадебные наряды. Невеста дарила ему белье и рубаху.

Свадьба начиналась в воскресенье и длилась два-три дня. В различных регионах Польши существовали свои, местные формы приглашения гостей. Невеста перед свадьбой прощалась со своими подружками, которые собирались у нее на девичник. Девушки плели венки, пели песни. В тех местах Польши, где совершался обряд расплетения косы, этот вечер назывался «розплецины». Одновременно жених прощался со своей холостой жизнью и в своем доме пировал с друзьями.

Символом целомудрия невесты был венок. Если девушка потеряла невинность до свадьбы, она не могла идти в венке идти в костел. Обрядовым символом с таким же значением было деревце, украшенное лентами, цветами и растениями, которое называли рузга весельна. И венок и рузга были связаны с давним обычаем расплетения косы невесты и со многими другими свадебными обрядами.

В день свадьбы утром жених со своей дружиной направлялся к дому невесты. Рядом с женихом ехал старший дружка с венком на длинной ветке. Ворота дома невесты были закрыты. Подошедший жених с дружиной, начинал около них торг о косе невесты и наконец допускался в дом. Его усаживали за стол, по углам которого лежали четыре свадебных хлеба. В это время в одной из комнат пряталась невеста и ее подружки. Они выходили поодиночке, прихрамывая, прикрытые кожухом. Среди них жених должен был угадать невесту, которая обычно не хромала. Затем начинался обряд «розплецин», который по традиции должен был начинать брат невесты, затем дружка и наконец жених.

Очень интересным является обряд вступления невесты в возрастную группу женщин. Замужние женщины собиралась в доме невесты накануне венчания, танцевали, пели, ели и пили до утра. Утром перед свадьбой дружки вместе с музыкантами ходили по деревне, пели и играли, приглашали гостей, собирали с них плату за приглашение.

К свадьбе пекли обрядовый хлеб, который назывался «колач» или «коровай». Сопровождаемый дружиной жених отправлялся за невестой. Несколько раз его путь преграждали «воротами» из жердей. Жених давал выкуп, и дорогу освобождали.

До выезда на венчание невеста прощалась со всеми, горько плакала и причитала. Отправляясь в костел, она не могла покрывать голову, так как ее распущенные волосы и венок должны были видеть все. В костел жених и невеста ехали отдельно, а после венчания отправлялись домой вместе.

Вечером начиналось свадебное веселье. После обеда и танцев до позднего вечера старшая сваха забирала к себе на ночь молодоженов, а на следующий день проводили обряд, который назывался «очепины» — надевание чепца. Надетый чепец символизировал прощание невесты с девичеством и вступление в ряды замужних женщин.

Переехать в дом жениха невеста могла на следующие после венчания день-два или через две-шесть недель. При встрече молодой жены сына свекровь давала ей обрядовый хлеб, который та разрезала и раздавала детям. Через несколько дней после свадьбы в доме невесты устраивалась малая свадьба — «поправины», на которую собирались близкие родственники молодоженов.

В самой крупной брачной церемонии участвовало 6516 пар. Она проводилась под руководством Мун Сон Мена из Ассоциации святого духа за объединение всемирного христианства — на фабрике недалеко от Сеула в октябре 1988 года.

Самым большим из публично объявленных было приданое Елены Патиньо, дочери боливийского оловянного магната Симона Итурби Патиньо, который в 1929 году пожаловал ей 8 миллионов фунтов стерлингов из своего состояния в 125 миллионов фунтов стерлингов.

Официально зарегистрированное самое большое число детей, рожденных одной женщиной, — 69. Рекорд принадлежит первой из двух жен Федора Васильева, крестьянина из Шуи (неподалеку от Москвы), родившегося в 1707 году. При 27 родах она подарила мужу в 1725–1765 годах 16 двоен, 7 троен и 4 четверни. По меньшей мере 67 детей выжили. Вторая жена Федора Васильева родила ему 18 детей: 6 двоен и 2 тройни. Выжили 16 из них. Таким образом от двух браков Васильев имел 87 детей. Что и было удостоверено ведомостью из Никольского монастыря Шуйского уезда, доставленной в Москву в феврале 1782 года. Суперотцу тогда было 75 лет. Известно, что Екатерина II проявила интерес к этому сообщению из Шуи. Этот пример приведен в книге «Панорама Санкт-Петербурга».

В этой же книге сообщалось, что в 1755 году крестьянин села Веденского Яков Кириллов представлен был ко двору: он имел тогда от роду 60 лет и был женат на второй жене. Первая в 21 беременность родила 57 живых детей, именно: 4 раза по четыре, 7 раз по три, 10 раз по два, всего 57. Вторая в 7 раз — 15 детей: 1 раз трех и 6 раз по два. Следовательно, Яков Килиллов имел 72 детей.

В настоящее время больше всех в мире детей имеет чилийка Леонтина Альбина, родившая в 1981 году 55-го и последнего ребенка. Ее муж Херардо Альбина, родившийся, как и супруга, в 1921 году, заявил, что до переезда в Чили у них, когда они жили в Аргентине, после брака, заключенного в 1943 году, родилось 5 троен (все мальчики). Из 55 детей живы 40, остальные погибли при землетрясении и при родах.

В январе 1989 года 50-летняя жена фермера Мария Оливера из Сан-Хуана, Аргентина, родила 32 ребенка. Все ее дети живы.

Непростую задачу пришлось решать 68-летнему Туме Нзумаказе из Зимбабве. Когда он захотел получить свидетельство о рождении своих детей, ему пришлось нанять автофургон, чтобы доставить 136 мальчиков и девочек в ближайший городок Мутаре, чтобы их показать чиновникам мэрии. Служащие городского управления упорно работали всю субботу, однако за целый день смогли оформить лишь 62 документа. Для завершения процедуры оформления группа работников муниципалитета посетила деревню, где суперотец встретил их в окружении своих 24 жен и многочисленных домочадцев. Явно гордясь своим потомством, Туме все же посетовал, что не так-то легко прокормить столь большую семью: «Целого быка нам хватает всего лишь на два дня», — сказал он.